Бои в районе Халхин-Гола использовались и как важный фактор поощрения западных держав не только на продолжение, но и на активизацию политики умиротворения Японии. В условиях появления явных признаков решительной японской экспансии на Юг необъявленная советско-японская война представлялась Западу как возможность отвлечь внимание Японии от его владений в Азии и на Тихом океане. Ради этого западные державы готовы были пойти на значительные уступки Японии. Японское же руководство, со своей стороны, не могло упустить возможность шантажирования Запада. Существует достаточно оснований считать, что японские лидеры рассматривали свою халхингольскую авантюру как важнейший козырь в дипломатической игре с западными колониальными державами, что подтверждается и японскими документами. В «Секретном оперативном дневнике» Квантунской армии в связи с началом событий на границе МНР была сделана запись: «Есть уверенность в последовательном разгроме советских войск… Это является единственным способом создать выгодную для Японии обстановку на переговорах с Великобританией».
Но если в отношении Великобритании подобные расчеты оправдались, то в отношениях с США они не дали ожидаемых результатов. 26 июля 1939 года США объявили об аннулировании японо-американского договора о торговле и мореплавании, заключенного еще в 1911 году. Этот шаг был предпринят после того, как Япония неоднократно игнорировала американские протесты по поводу действий японских войск в Китае. Аннулирование договора стало серьезным предупреждением для Японии. Оно явилось первым шагом на пути взаимного отчуждения США и Японии.
Таким образом, после длительных дебатов в правящих кругах Японии к концу 1930-х годов большинство стало склоняться к нанесению первоначального удара на Юге – против США, Великобритании, Франции и Голландии для захвата их владений в Азии. Сторонники экспансии в зону Южных морей обосновывали свою позицию тем, что удар на Юг потребовал бы, по их мнению, значительно меньше сил, ибо никто из западных держав не имел значительного количества войск в своих колониях, а в связи с обострением обстановки в Европе они не имели возможности уделить достаточного внимания Дальнему Востоку.
В качестве причин неприемлемости северного варианта приверженцы удара на Юг называли поражение японских войск на Халхин-Голе, имевшее большой международный резонанс, наличие крупной группировки советских войск на Дальнем Востоке, невозможность немедленного решения проблемы стратегического сырья даже в случае быстрого успеха удара на севере, необходимость значительного количества войск для оккупации захваченной территории советского Дальнего Востока и неизбежность распространения широкого партизанского движения в тылу японских войск. При этом опыт прошлой интервенции учитывался в японском генштабе в полной мере. В общем, на Севере – одни трудности и никаких реальных выгод.
Поскольку для борьбы против западных стран требовался сильный военно-морской флот, Япония тратила на его создание огромные средства. К 1937 году его общее водоизмещение достигало 1900 тысяч тонн, и по мощи своих военно-морских сил Япония вышла на третье место после Великобритании и США.
Собираясь действовать на Юге, японское командование рассчитывало в первые же дни внезапными ударами изменить соотношение сил в свою пользу. Большие надежды морской генштаб возлагал на превосходство японского флота в авианосцах и палубной авиации. Кроме того, императорская ставка собиралась максимально использовать выгодные стратегические позиции на Каролинских, Марианских, Маршалловых островах и островах Волкано и Бонин, что обеспечивало японским вооруженным силам ведение активных военных действий во всей центральной части Тихого океана, а наличие плацдармов на Тайване и в Южном Китае давало возможность без труда проникнуть в зону колониальных владений Запада в Юго-Восточной Азии.
Поражение японских войск на Халхин-Голе показало, что императорская армия еще не готова к единоборству с Красной Армией. «Японии потребуется еще два года, чтобы достичь уровня техники, вооружения и механизации, который продемонстрировала Красная Армия в боях у Номонхана (на реке Халхин-Гол)», – говорил германскому послу в Токио Отту премьер-министр Коноэ после прихода к власти. Именно по причине выявившейся слабости императорской армии решение «северной проблемы» откладывалось до начала неизбежного столкновения фашистской Германии с Советским Союзом.
Склоняясь к тому, чтобы направить свои основные усилия в зону южных морей, военно-политическое руководство Японии не отказалось от агрессивных планов против «Севера». И если действия на Юге предусматривалось вести в основном силами флота, то армия по-прежнему ориентировалась на войну с Советским Союзом.
После начала Второй мировой войны императорская ставка с учетом обстановки в Европе начала разработку стратегических планов ведения военных действий на Азиатско-Тихоокеанском театре войны. При этом предусматривались оба варианта – как северный, так и южный. При «движении на север», в случае удачи, предусматривался не только захват советской территории до Байкала, но и успешное решение китайской проблемы. В Токио рассчитывали на то, что в случае успешных действий против советских войск Чан Кайши пойдет на мировую, и затянувшийся «китайский инцидент» благополучно закончится. Кроме того, ярый антисоветизм в политике и стратегии мог надежно прикрыть разработку планов и подготовку к войне со своими конкурентами в Азии: Англией и США.
Группа «Рамзай» информирует. 1941 год
Зорге – выдающийся разведчик ХХ века, а 1941 год – апофеоз его разведывательной деятельности. Под этой истиной поставит свою подпись любой журналист, писатель и историк. Автор не составляет исключения. Но ставя априори свою подпись, он пытается анализировать сообщения группы «Рамзай» за 1941 год. Причем анализировать все, что было опубликовано, начиная от первых публикаций 1965 года до наших (2002 год) дней. При таком анализе появляются интересные закономерности, которые автор и хочет представить читателю.
Первые книги о Зорге были быстро написаны и выпущены в 1965—1966 годах сразу же после его реабилитации осенью 1964-го. Сергей Голяков и Владимир Понизовский в книге «Рихард Зорге» цитируют радиограммы, полученные в Москве из Токио. 11 апреля «представитель генштаба в Токио заявил, что сразу после окончания войны в Европе начнется война против Советского Союза». 2 мая – «Гитлер решительно настроен начать войну и разгромить СССР… Критические сроки возможного начала войны: завершение разгрома Югославии, окончание сева, окончание переговоров Германии и Турции…». 15 мая – «Нападение Германии произойдет 20—22 июня». И последняя «знаменитая» радиограмма перед началом войны, на которую так любили ссылаться в дальнейшем советские историки. 15 июня – «Нападение произойдет на широком фронте на рассвете 22 июня». За неделю до начала войны советский разведчик, сидевший не в Берлине, а на другом конце земного шара, якобы точно предсказал не только день, но и время начала войны. Знай наших!
Юрий Корольков выпустил книгу «Человек, для которого не было тайн». Автор пишет, что первое сообщение о подготовке Германии к нападению на Советский Союз поступило из Токио за месяц до подписания плана «Барбаросса». Шифровка была якобы передана 18 ноября 1940 года. Текста этой телеграммы в книге нет. Автор также повторил телеграмму от 11 апреля, датировав ее серединой марта, а также телеграмму от 2 мая. Он не цитировал телеграмму от 15 мая, ограничившись в книге фразой «15 мая Рихард уточняет: война может начаться в июне», но сообщает о новой радиограмме от 19 мая: «Против Советского Союза будет сосредоточено 9 армий, 150 дивизий», и о радиограмме от 1 июня: «Следует ожидать со стороны немцев фланговых и обходных маневров и стремления окружить и изолировать отдельные группы». И, конечно, была повторена «знаменитая» радиограмма от 15 июня.
