Во-вторых, эта самая «остаточная инфекция» сейчас накануне федерального избирательного цикла вылезла фурункулом «Другой России», идеологи которой содержательно вполне по Милюкову и с керенской истеричностью мутят и путают людей, обвиняют власти в предательстве национальных интересов, всеобщем разорении, тотальной коррумпированности, развале армии и прочих нехороших вещах. Позитивная программа отсутствует, как и положено. И, по большому счету, никто всерьез и не собирается свергать власть и строить ту самую «Другую Россию». Для кого-то вся эта борьба — бизнес, кто-то просто нашел себе заделье или fun. Хотя вдруг выпади им завтра шанс порулить — не дай Бог! — с радостью возьмутся и наворотят такого, что Львов покажется Иваном III. Но не выпадет. Россия еще не восстановилась после лихолетья 1990-х, однако есть масса позитивных сдвигов. Власть за последние годы укрепилась достаточно, так что никаких неожиданностей в обозримой перспективе не ожидается. Пусть простит меня редактор: силой власти власть удержит власть.
[8]
Глава II
АПОЛОГЕТИКА
Кремлевская доктрина
В конце февраля был обнародован текст лекции, прочитанной Владиславом Сурковым слушателям Центра партийной учебы и подготовки кадров «Единой России».
[9]
Однако до сих пор он не получил адекватной оценки ни в прессе, ни у профессиональных политологов. Между тем даже после беглого знакомства с лекцией становится ясно, что ее значение выходит далеко за рамки выступления одного из руководителей государства. По сути это свод идеологии власти, идеологии режима.
1
Сурков уже почти шесть лет в качестве замруководителя администрации Президента отвечает за внутреннюю политику в стране, в частности за Госдуму, «Единую Россию» и прочие партии, избирательные кампании. Именно он направляет и координирует всю борьбу с «революционной» угрозой. Именно им в прошлом году был реализован целый комплекс мер, с одной стороны, не позволивший «партии революции» преодолеть внутренние разногласия и трансформироваться в широкую антипутинскую коалицию, а с другой — мобилизовавший лоялистские и антиреволюционные силы.
Чтобы правильно понимать Суркова, нужно знать его персональную историю. В 1990-е годы он сделал карьеру корпоративного PR- и GR-щика, долго работал в структурах группы Ходорковского (МЕНАТЕП, Роспром), потом трудился в Альфа-Банке и на ОРТ. В 1999 году Сурков перешел в администрацию президента в помощники к Волошину и очень скоро был назначен его заместителем. Крупные перетряски в 2003-м (после ухода Волошина), и в 2004-м (после перевыборов Путина) только укрепили его аппаратные позиции. У него нет никакого питерского background'а, зато, как уже сказано, есть олигархический, причем будь здоров какой. С такими анкетными данными не просто удерживаться в путинском Кремле, а шаг за шагом усиливаться мог только эксклюзивно эффективный человек. Незаменимых не бывает, но некоторых очень трудно заменить.
Многие из тех, с кем Владислав Юрьевич когда-то начинал, годами вместе работал, теперь его злейшие враги. Они убеждены, что Сурков был и есть такой же, как они, «человек 1990-х» с проектно-технологическим мышлением, который просто конъюнктурно подстроился, просто служит очередному хозяину. Можно выразиться политкорректнее: он-де принял самое активное участие в установлении новых правил игры и сам по ним играет. А типа что у него в душе — на то она и потемки.
Мне же представляется, что Сурков есть пример, причем очень показательный и важный, «перековки» того самого «человека 1990-х» в «человека 2000-х». Да, естественно, он прекрасно владеет проектно-технологическим мышлением. И вряд ли можно питать иллюзии по поводу того, чем он занимался в том же Альфа-Банке. Но после победы Путина он не просто остался в администрации (там до сих пор на разных постах сидят деятели, давно уже ничего не решающие, просто «заслуженные люди» или «друзья друзей»), а принял самое активное участие в выстраивании нового режима. Путинский режим основан на элитном консенсусе ради установления и поддержания порядка. Такой консенсус, тем более в российских условиях, предполагает сплочение элиты вокруг государства, персонифицированного в фигуре первого лица. Вначале сугубо формальное укрепление государства в конечном счете неизбежно оборачивается фактическим. Само по себе сплочение вокруг государства неизбежно влечет своего рода «огосударствление» сознания, его «патриотизацию». И, с учетом неизбежной ротации элиты, ключевые позиции достаются или сохраняются за теми, кто наиболее «огосударствился» и «патриотизировался».
К тому же Сурков еще до прихода в Кремль начал развивать у себя идеологическое мышление. Это признают те, кому доводилось общаться и работать с ним в 1990-е годы. Я сам знаю многих PR-щиков и политконсультантов, которые со временем пришли к пониманию, что одними проектами и технологиями обходиться невозможно, что нужно развивать идеологию, причем идеологию государственническую. А идеи — даже если ты изначально к ним обращаешься в сугубо прикладных целях и не собираешься принимать близко к сердцу — легко могут тебя захватить. И очень сильно изменить. Кто сказал, что это все не про Суркова в том числе?
Конечно, попытки формулировать какие-то государственнические идеи не раз предпринимались и в ельцинское время. Но при тогдашней соревновательной олигархии они были обречены на неудачу. При новом режиме стали открываться качественно иные возможности.
До 2004 года Сурков лишь дважды выступал публично. Первый раз в 2000-м, когда дал интервью «Коммерсанту», расцененное некоторыми комментаторами как «черная метка Березовскому».
[10]
Второй — в 2003-м после думских выборов. Интерфаксу он тогда объяснил, что «Яблоко» и СПС теперь в прошлом. Также в 2002 году пресса обсуждала подробности его выступления перед активом единороссов, в котором он критиковал их за отсутствие амбициозности. Правда, оно было закрытым и стенограмма официально не публиковалась. Тогда, видимо, считалось, что для идеологического обеспечения вполне достаточно президентских посланий и прочих выступлений, официальных документов «Единой России», заявлений ее лидеров и т. п.
Однако Путин как глава государства, как «царь», обычно обращается ко всем россиянам, поэтому идеи им подаются в максимально сжатой и упрощенной форме и перемешиваются с презентациями практических инициатив, оценками текущих событий и прочим. А партию власти общественное мнение нередко воспринимает как несамостоятельного субъекта, к тому же единороссы практически никогда не озвучивают ничего по-настоящему оригинального, прорывного, и все к этому привыкли.
