Раздел о приватизации был бы неполным, если бы не завершился портретом Анатолия Чубайса, главного ее зачинателя и организатора. В 2000 г. вышла книга Б. Ельцина "Президентский марафон", в которой бывший президент попытался ответить на вопрос, в чем же заключалась сущность политического феномена, называвшегося "Анатолий Чубайс". Вот что он сочинил: "Он (Чубайс) фантастически, за считанные дни, недели, месяцы умел наживать себе непримиримых врагов. Невозможно было объяснить это рационально - ни чертами характера, ни его участием в приватизации, которая была для всего постсоветского общества буквально как красная тряпка. Дальнейшая его карьера показала, что каким бы мирным делом Чубайс не занимался (электричеством, например), он везде сумеет ввязаться в драку. Но вот парадокс: именно за это Чубайса и уважали. Ненавидели, боялись и все-таки уважали. Его "полоскали" со всех флангов, - он был самой желанной мишенью для коммунистов, и для либеральных журналистов, и для какой-то части интеллигенции, и для некоторых бизнесменов. Но в этом напоре, в этой одержимости своими идеями была для меня и притягательность. Я никогда не мог забыть, какая абсолютная и отчасти зловещая тишина воцарялась в зале заседаний во время выступлений Чубайса. По себе знаю: политик не может быть удобен для всех, не может быть благостно принят всеми. Если это политик настоящий, крупный, - он всегда вызывает чью-то отчаянную ярость. Чубайс легко совмещал в себе и взрослый напор и юношескую энергию. Я смотрел на него, и мне казалось, что он не просто одиозный "рыжий", набивший всем и вся оскомину либеральный экономист. Он представитель того поколения, которое придет после меня. Придет обязательно" (Б. Ельцин "Президентский марафон", М. 2000, стр. 111-112).
Вернитесь к этим строкам более внимательным глазом и сразу увидите их полную бессодержательность, пустоту. Парадокс так и остается нерасшифрованным. "Конфликтность", "одержимость", "напор" могут быть чертами характера человека, но никак не раскрывают смысл и сущность деятельности государственного чиновника высокого ранга. А ведь даже беглого обзора поведенческой линии Анатолия Чубайса достаточно, чтобы ощутить и почувствовать его конечные цели. Пожалуй, его роль и место в разрушении российской экономики можно сравнить с той ролью, которую сыграл А. Н. Яковлев в разрушении коммунистической партии и идеологии. И если Яковлева совершенно определенно называли в печати агентом влияния США, то было бы несправедливо отказать в такой же квалификации и Анатолию Чубайсу. И тот и другой во всей своей политической и практической деятельности проводили в жизнь основные постулаты стратегической линии США в отношении России (прежде СССР). Государственная идеология, как и государственная собственность, были основными мишенями для политики холодной войны, начатой в феврале 1946 г. известным выступлением Уинстона Черчилля в США, где впервые был сформулирован тезис о "железном занавесе".
А. Чубайс почти никогда не говорил о таких категориях, как "Родина", "народ", "процветание страны", "суверенитет и независимость России", которые непременно должны были бы присутствовать в словарном запасе национально ориентированного политика. Нет! Он предпочитал всегда обходиться скудным словарем экономиста-рыночника: "свободная конкуренция", "приватизация", "отказ государства от роли экономического субъекта", "бездефицитный бюджет", "фондовый рынок" и пр., это как если бы хирург, начиная операцию, не объяснил своей бригаде задачу сохранения здоровья и жизни пациента, а только механически повторял: "зажим", "скальпель", "тампон" и пр. А. Чубайс и как экономист, и как политик не мог не отдавать себе отчет в том, что его приватизационная кампания повторяет по всем параметрам кампанию "красногвардейской атаки на капитал", совершенной в 1918-1919 гг. его предшественником Львом Давидовичем Бронштейном, в результате которой в стране были почти десятилетняя разруха и полная ликвидация промышленного потенциала Российской империи. Кстати, Б. Ельцин в своих воспоминаниях прямо называет А. Чубайса "абсолютным большевиком по темпераменту, по подходу" ("Президентский марафон", стр. 101). Оба в разные исторические эпохи действовали по принципу "Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем...". Разрушение было главным побудительным мотивом действий и того и другого. А. Чубайс, конечно, превзошел своего предтечу по масштабам проделанной работы, ибо ему выпала роль уничтожить потенциал второй по величине промышленной державы мира, не находившейся в состоянии войны и не переживавшей полосы кровавых внутренних смут. Если Троцкий действовал, как можно предположить, в соответствии с социально-экономической схемой, разработанной и внедренной в сознание на Западе, то А. Чубайс ориентировался на прямые рекомендации, получаемые от своих американских советников - начиная с директоров-распорядителей Международного валютного фонда и кончая оравой консультантов, осевших в офисах чубайсовского ведомства.
Каким бы неистовым большевиком ни представляли Троцкого, Запад никогда не отказывал ему в поддержке и гостеприимстве, ибо его практическая деятельность объективно отвечала стратегическим устремлениям Запада в отношении Советской России. В конфликте между Троцким и Сталиным - между идеей мировой перманентной революции и национальной социалистической автаркией - Запад неизменно был на стороне Льва Давидовича. А он завещал свой "архиреволюционный архив" университету цитадели капитализма - США.
Точно так же на Западе относятся и к А. Чубайсу. Это их самый любимый беспорочный персонаж в современной истории России. У него нет даже того недостатка, которым грешил Троцкий, - социалистической демагогии. Он химически чистый разрушитель не только экономики, но и исторически сложившегося российского менталитета, основанного на коллективизме, соборности. Чубайс в душе никогда не был гражданином России. Весной 1996 г. на швейцарском курорте в Давосе он, выступая перед международным форумом бизнесменов, политиков, ученых, сказал, что, если в России на выборах президента победят коммунисты, "мы все уедем из России". "Все" - это те, кто видит себя только в роли управленцев, или те, кто видит в России лишь сочетание удобных условий для создания личного состояния. Вообще исследователи давно заметили, что для самых свирепых реформ в России всегда находятся иноземцы, иноверцы, внутренние эмигранты, которым безразлична судьба России и ее народов. И "бироновщина", и "чубайсятина" - это одно и то же.
Впоследствии стало достоверно известно, что А. Чубайс совершал антигосударственные поступки в интересах своих подлинных хозяев. В 1998 г., когда ему как близкому члену "Семьи" было ясно, что страна движется к финансовой катастрофе, т. е. фактическому признанию себя банкротом, он заранее предупредил своих американских клиентов о приближающейся опасности, и они, получив сигнал тревоги, в срочном порядке вывели из России основную часть своих инвестиций, вложенных в государственные ценные бумаги, чем значительно усилили разрушительный эффект августовского дефолта.
Позднее, став председателем совета директоров РАО "ЕЭС", А. Чубайс продал иностранцам 32% акций энергосистемы России, тем самым нарушив закон, запрещающий передавать иностранцам более 25%. Такой большой пакет позволяет иностранным вкладчикам капиталов блокировать любые решения российской стороны. По уставу акционерных обществ блокирующий пакет акций состоит из 25% плюс одна. А. Чубайс создал себе такие условия, когда его не могут сместить с поста руководителя РАО "ЕЭС" без согласия иностранцев, чью политику он проводит последовательно и напористо. Свидетельств его преданности Западу можно приводить сколько угодно, нет только доказательств преданности его национальным интересам России.
