Поэтому когда 31 августа Государственной думе пришлось голосовать по внесенному президентом предложению утвердить в качестве премьер-министра В. Черномырдина, "за" было подано всего 94 голоса, в то время как "против" были 251 депутат, т. е. значительно больше половины всего состава нижней палаты.
В эти дни Черномырдин, перед которым замаячила снова "звезда пленительного счастья" - шанс прорваться на высший пост в государстве, развил невероятную активность. Ему удалось, обрабатывая группами и поштучно губернаторов, заручиться поддержкой Совета Федерации. Он посулами и авансами старался растопить ледяное неприятие его кандидатуры Государственной думой и старательно убеждал президента не искать другой кандидатуры на пост премьера.
2 сентября в Государственной думе был обнародован документ, разработанный известным кинорежиссером Станиславом Говорухиным, который назвал его "Обращением к народу". Он дышал решительностью и непримиримостью: "Мы заявляем, - что ни во второй, ни в третий раз не утвердим Черномырдина. Мы готовы к роспуску Думы. Готовы к тому, что нас станут обливать грязью, пугать танками. Мы готовы разделить с многострадальным народом все невзгоды, которые упали сегодня на головы тружеников, - бескормицу, голод, тьму кромешную в замерзающих городах - все, что уготовили в эту зиму стране Ельцин и Черномырдин". Это обращение было поддержано 222 депутатами, не хватило всего четырех голосов, чтобы получить большинство. Но, тем не менее, Дума приняла обращение к гражданину Черномырдину, в котором попросила его добровольно отказаться от предлагаемого ему поста премьера. Но он проигнорировал призыв думцев.
7 сентября состоялось повторное голосование по кандидатуре Черномырдина в Государственной думе. На этот раз результат был еще более огорчительным для соискателя. Против него высказались уже 273 депутата, хотя за счет мобилизации всех малодушных и уклонистов число сторонников Черномырдина возросло до 138. Становилось предельно ясно, что никакой нажим, никакие административные или финансовые ресурсы не смогут переломить ситуацию. Страна уже три недели жила без правительства, что крайне негативно сказывалось на экономической и политической ситуации в ней. Регионы - субъекты Федерации, потрясенные финансовой катастрофой и политическим кризисом в Москве, стали искать спасения в автаркии, принимали меры по ограничению перетока товаров и денег в другие регионы, что грозило разорвать Россию на клочки. Но каждый спасался, как умел, в условиях административной прострации федеральной власти.
Президент понимал, что Дума пойдет до конца в неприятии кандидатуры Черномырдина и что он не решится на разгон Думы, не останется один на один с бедой. Ближайшие советники президента - руководитель администрации С. Ястржембский, секретарь Совета безопасности А. Кокошин - настойчиво лоббировали кандидатуру Ю. Лужкова на пост премьера, но Ельцин жестко отбрил их, сказав: "Сегодня кандидат в премьеры должен быть объединяющей, примиряющей фигурой. Лужков же рвется к власти со своим грубым напором, не брезгуя никаким скандалом. Кроме того, если Лужков станет премьером, неужели он удержится от попыток захвата власти до выборов 2000 года? Конечно, нет. Это может окончательно дестабилизировать обстановку в стране. Спасибо, я выслушал ваши мнения". Расставшись со своими помощниками, он уже через несколько минут позвонил Валентину Юмашеву и бросил ему только два слова: "Уговаривайте Примакова!" (Б. Ельцин. "Президентский марафон", стр. 228).
Читатель без труда может убедиться, что Ельцина и в этот драматический для страны момент больше всего заботила мысль о том, чтобы не потерять власть. К кандидатуре Примакова обратиться его заставила безвыходная ситуация. Евгений Максимович Примаков был приемлем для подавляющего спектра политических сил России. Он был как безразмерный носок, подходящий к любой ноге. Ельцин знал его долгие годы как надежного профессионала на постах начальника Службы внешней разведки и Министерства иностранных дел, В личности Примакова причудливым гибридным способом сочетались черты коммуниста и демократа, русского и представителя национальных меньшинств, патриота и умеренного западника, академическая солидность с журналистской легковесностью. Но при всем этом он был здравомыслящим, осторожным политиком, значительно превосходящим по своему потенциалу и умению работать с людьми молодых верхоглядов из радикальных демократов.
Когда Е. Примакову предложили пост премьер-министра, он в отличие от своего незадачливого предшественника, начал с решительного отказа, сославшись на свой слабый опыт в руководстве экономикой. Примаков попытался заинтересовать администрацию президента кандидатурой Юрия Дмитриевича Маслюкова, который в советское время руководил Госпланом и работал при Ельцине вице-премьером правительства, но безуспешно. Ю. Маслюков, член руководства КПРФ, был неприемлем для президента именно как коммунист.
В своих мемуарах "Годы в большой политике" Е. Примаков так описывает события тех дней: "10 и 11 сентября меня вызывал по этому поводу Ельцин. Я отказался самым категорическим образом, не оставляя никаких "резервов". Были и телефонные звонки. Они тоже не дали результата.
Мне сообщили, что 12-го в 10 утра Ельцин ждет в Кремле в своем кабинете. Был абсолютно уверен, что предстоит обсуждение общего положения дел, но опять последовало настойчивое предложение согласиться принять пост премьера. Я опять категорически отказался. Не помог сдвинуть с места и разговор Президента сразу с Черномырдиным, Маслюковым и мною. Черномырдин сказал, что готов не настаивать на третьем раунде выдвижения своей кандидатуры только в том случае, если будет внесена моя кандидатура. Юрий Дмитриевич Маслюков, которому после моего повторяемого не раз отказа тоже предложили пост премьера, заявил, что готов только к одному решению - работать первым заместителем в правительстве, возглавляемом мною. На этом обсуждение в кабинете закончилось.
Вышел в коридор и направился к выходу, хотел скорее возвратиться на Смоленскую площадь. Ко мне подошли Валентин Борисович Юмашев - в ту пору руководитель администрации президента, Татьяна Борисовна Дьяченко и Владимир Николаевич Шевченко - мой старый хороший товарищ, возглавлявший президентский протокол. Говорил Володя, говорил крайне эмоционально.
- Как вы можете думать только о себе! Разве вам не понятно, перед чем мы стоим? 17 августа взорвало экономику, правительства нет. Дума будет распущена. Президент может в любой момент физически не выдержать. Разве не видите, что мы на грани полной дестабилизации?
- Как ты мог согласиться? - позже спросила меня сквозь слезы жена.
- Только потому, что на какое-то время отошел на задний план разум и победили чувства.
Конечно, я не знал тогда, в каких условиях мне придется работать в правительстве, иначе даже "чувства" бы не захлестнули" (Е. М. Примаков. "Годы в большой политике". М., 1999, стр. 427-428).
Государственная дума подавляющим большинством голосов утвердила кандидатуру Е. Примакова. Первым вице-премьером стал коммунист Юрий Маслюков. Несмотря на давление олигархов, которые уговаривали Ельцина не снимать Сергея Дубинина с поста председателя Центрального банка, президент не смог противостоять напору общественного мнения России, видевшего в Дубинине пособника олигархов и одного из главных виновников катастрофы 17 августа. Его заменил осмотрительнейший, опытный финансист с советских времен Виктор Геращенко.
