Если Вы, тов. Резун, опять хотите начать разговор о морали — то извольте. Вот Вам, например, мораль польского розлива, а то Вы, чай, уже всплакнули о злодейски разодранной Польше. Именно с моральных позиций к ней — Великой Речи Посполитой — и у Германии, и у СССР были свои исторические претензии… с довоенным анамнезом.
Слово Юрию Игнатьевичу Мухину…
«….Номинал польского злотого был 0,169 г. При населении Польши в 35 млн. человек из ее бюджета на 1938/39 финансовый год (2,5 млрд. злотых) в расчете на одного польского гражданина приходилось 12 г золота. В 1938 г. бюджет СССР составлял 124 млрд. руб., при населении в 170 млн. человек на одного советского человека приходилось 564 г золота — в 47 раз больше, чем в Польше! У СССР даже в 1928 г. бюджет на душу населения был уже в два раза больше, чем у Польши в 1938 г. На 1937 г. в бюджете Литвы на одного человека приходилось 16 г золота, в Латвии — 13 г.
Но если никаких экономических оснований быть нищей у Польши не было, то почему же она была нищей? Тут никакой экономики, тут чистая политика. Как я уже писал, чтобы развить свою промышленность, нужно найти для нее рынки сбыта. Польша все же небольшая страна, автаркия (самообеспечение) для нее тяжела, ее промышленность должна была работать на мировом рынке. А выгоднее всего торговать с соседями — меньше затрат на перевозку. Так вот, с соседями положение было такое.
Начнем рассматривать их с Латвии и Литвы, против часовой стрелки. У Литвы Польша оттяпала Виленщину вместе со столицей Литвы Вильнюсом, и Литва знаться с Польшей не хотела, кроме того, у самой Литвы, как и у Латвии, торговать-то было особо нечем. Боясь Польши, Литва жалась к СССР, и мы кое-что у нее покупали — свинину, кожи, лен. Но ведь все это было и в Польше экспортным товаром. У Германии Польша оттяпала достаточно земель, чтобы грубые немцы до прихода Гитлера к власти просто выкидывали поляков со своего рынка. У чехов Польша тоже хотела оттяпать часть территории, чехи это знали, и им это не нравилось, кроме этого, Чехословакия была неизмеримо более развита, нежели Польша, она, к примеру, до войны была мировым экспортером оружия. Что-то более современное она могла купить; скажем, до войны Чехословакия закупала в СССР бомбардировщики СБ и производила их по советской лицензии под маркой В-71. А Польша при ее неразвитости чем могла чехов соблазнить? Лошадиными подковами? С румынами можно было торговать, но что румыны могли поставить в ответ? Продукцию сельского хозяйства, которая и в Польше была, и нефть, которую и Польша не знала куда деть?
Оставался Советский Союз — огромнейший рынок, на котором могли развить свою промышленность три таких Польши. Так вот, с 1921 г., сразу же после заключения мирного договора, СССР всеми силами добивался, чтобы Польша заключила с ним торговый договор. Применял даже некорректные методы — к примеру, СССР как проигравший войну, должен был платить Польше репарации. СССР срывал выплаты, мотивируя это тем, что репарации — это деньги, а деньги можно получить только торговлей, а Польша с ним торговать не хочет. Поляки терпели, но договор не заключали. Более того, они даже транзиту советских товаров через Польшу препятствовали. Смилостивились они и заключили злосчастный торговый договор за семь месяцев до упразднения Польши немцами — в январе 1939 г. Историки это отмечают, но никто не пытается объяснить это дикое, во вред себе поведение поляков. А ведь даже у идиотского поведения должно быть пусть даже идиотское, но объяснение. С СССР торговали уже все: и фашистская Италия, и сверхдемократичные США. Гитлер, придя к власти, прервал торговые отношения, но ведь он и не скрывал, что собирается воевать с СССР. А Польше какого рожна надо было?
Другого ответа нет— по польским идейным установкам. Прежде чем захватить у СССР всю Украину, нужно было ослабить СССР. Вот нищая Польша и ослабляла богатеющий на глазах Советский Союз. Когда Пилсудский утверждал, что поляки идиоты, это была не просто обиженная болтовня ополячившегося литовца — у Пилсудского были кое-какие основания для такого вывода. Доход миллионов тружеников был 1 злотый в день, не имея работы, с 1919 по 1935 г. из Польши эмигрировало 1,7 млн. человек, а полякам позарез нужна была еще и Украина, в связи с чем они старательно «ослабляли экономически» восточного соседа…
И, наконец, по моему мнению, Збигнев Залуский уж больно мягко охарактеризовал отношения поляков к остальным народам Польши. В Польше был установлен польский расизм, причем в его наиподлейшей форме — неофициальный. Немцы были в этом плане гораздо честнее: они открыто объявили, что арийцы — это всё, а неарийцы — ничто. Немцы в Германии — граждане, а евреи — только подданные, и на выборы им ходить нельзя, хотя и в армии служить тоже не надо. Но при этом они ввели понятие «полезный еврей» и на национальность таковых не обращали внимания, в связи с чем и один из идеологов рейха, главный редактор газеты «Штурмовик» Штрайхер, был евреем (повешен в Нюрнберге), и фельдмаршал люфтваффе Мильх был евреем. В то же время немцы целый ряд народов считали своими, скажем, в войсках СС служили 460 тысяч датчан, голландцев, норвежцев и шведов, и даже немецким офицерам не возбранялось брать в жены девушек из этих стран. Они ведь даже поляков делили — отбирали из них наиболее похожие (в их представлении) на арийцев типы поляков и онемечивали их.
В Польше же официально было равенство всех народов, кроме того, ведь поляки, белорусы и украинцы — это славяне. Но вот посмотрите, как реально обстояло в Польше дело с национальным вопросом.
Бригада Геббельса опубликовала сводку о национальном составе офицеров польской армии, находившихся в Старобельском и Козельском лагерях СССР, а там содержались не жандармы или полицейские, а простые армейские и флотские офицеры. Выборка очень велика — 8394 человека. Давайте сравним процентный состав разных национальностей в среде офицерства с процентом этих национальностей в составе населения довоенной Польши.
Национальность/процентный состав офицеров к процентной численности своей нации:
— поляки: население 60,0 — офицеров 97,4;
— украинцы: население 21,0 — офицеров 0,1;
— евреи: население 9,0 — офицеров 1,9;
— белорусы: население 6,0 — офицеров 0,3;
— немцы: население 3,0 — офицеров 0,1;
— остальные: население 1,0 — офицеров 0,2.
Ну и какие могут быть комментарии к этому? Да, польские офицеры действительно были польскими, но силы польской армии это не прибавило…. И стоит ли, в конечном счете, удивляться таким вот воспоминаниям пленного польского офицера Генриха Гожеховского о том времени, когда в сентябре 1939 г. советские солдаты конвоировали его в колонне других пленных в лагерь: «Потом нас погнали пешком в Ровно. Как сейчас помню: когда мы проходили по городу, во многих местах, в основном на еврейских лавчонках, висели узкие красные флаги. Было ясно видно, что это польские флаги, от которых оторвана верхняя часть. Еврейки и украинки выплескивали на нас нечистоты, крича: «Конец вашему польскому государству!».
Уже 20 сентября в своем донесении Сталину из войск начальник Политуправления РККА Л. 3. Мехлис отмечал: «Польские офицеры, кроме отдельных групп, потеряв армию и перспективу убежать в Румынию, стараются сдаться нам по двум мотивам: 1) они опасаются попасть в плен к немцам и 2) как огня боятся украинских крестьян и населения, которые активизировались с приходом Красной Армии и расправляются с польскими офицерами. Дошло до того, что в Бурштыне польские офицеры, отправленные корпусом в школу и охраняемые незначительным караулом, просили увеличить число охраняющих их как пленных бойцов, чтобы избежать возможной расправы с ними населения».
