Всех люблю на свете я!
Естественно, все участники конференции этот популярный фильм смотрели по несколько раз и помнили эпизод, в котором герой боевика, дочитав стих и перезарядив обойму пистолета, расправился с группой американских гангстеров. Поняв намек, зал взорвался дружными аплодисментами, а журналисты сделали вывод, что предстоящие выборы благодаря «Родине» скучными не будут.
Так оно и получилось. «Родина» буквально ворвалась в выборы.
Стартом нашей кампании стало появление на экранах ролика, в котором мы с Глазьевым за кружкой пива беседуем о вреде олигархов. «Ох, Дим, не люблю я этих олигархов!» — восклицает в кадре Глазьев. «Серега, не нравится — не ешь!» — отвечаю я ему. Честно говоря, Глазьев оказался никудышным актером, а потому нам пришлось сделать на съемках 24 дубля. При этом каждый раз я должен был в кадре отпивать из кружки несколько глотков свежего пива. В общем, к концу съемки я был уже слегка пьян и весел.
На следующий день на заседании нашего штаба странноватая университетская подружка Глазьева, которую он зачем-то втащил в избирательный список, гневно обрушилась на меня: «Как вы смели предложить такой ролик к показу! Общество трезвенников возмущено вашим поведением!» — «Передайте трезвенникам, что пиво было безалкогольное. Правда, Сергей Юрьевич?» — подмигнул я Глазьеву. Все посмотрели на Глазьева, под глазами которого еще оставались набухшие следы изнурительной съемки.
«Пивной ролик» интриговал и привлекал внимание к нашей агитационной кампании, которую дальше мы вели уже в жестком и агрессивном ключе. Времени на раскачку и мобилизацию массовой поддержки у нас не было. Распространять в регионах тиражи газет и других печатных агитационных материалов было некому. Поэтому основные усилия и средства я сконцентрировал на телевизионных дебатах. Тем более что в списках «Родины» были блестящие полемисты, яркие и незаурядные личности, и грех было бы не использовать такую команду в прямом диалоге с избирателем.
Цеплять парламентское большинство было бессмысленно. Его представители проигнорировали дебаты как на государственных каналах, так и в передаче Савика Шустера «Свобода слова» на канале НТВ.
Коммунисты, апеллируя исключительно к ядру своих сторонников и не пытаясь расширить их число, тоже решили отказаться от участия в «Свободе слова». На дебаты регулярно ходили только мы, «Яблоко», «Народная партия» — ныне безвременно и бессмысленно почившая, ЛДПР и СПС.
В ходе дебатов, которые шли в прямом эфире, я фактически вел дуэль с представителями «Союза правых сил», которые выбрали «Родину» и меня лично в качестве своего главного врага. Я в долгу тоже не оставался. Вот эпизод одного из таких эфиров, приковавших к себе внимание, пожалуй, всей зрительской аудитории:
Ведущий: Пожалуйста. Борис Немцов. Борис Ефимович, и к вам тот же вопрос. Выступление президента. Да. И журналисты, и политики зарубежные, которые оплачиваются большими капиталами и используются, но, с другой стороны, он сказал, что никаких пересмотров не будет, изменений политических курсов. Вот это объединяет или раскалывает?
Борис Немцов: Вы знаете, мне очень не понравилось выступление президента. Дело вот в чем, он раскалывает общество такими заявлениями. Посудите сами. Посадили Ходорковского до суда, обращаю ваше внимание. Еще не доказана его вина. Кому-нибудь пенсию увеличили, зарплату увеличили? Сидят студенты, стипендии, может быть, им увеличили? Из страны вывезли деньги, прекратились крупные контракты, сократились инвестиции, сократились рабочие места, сокращаются поступления в бюджет. Результат? Нищая страна, больше бедных, и никакого экономического роста. Когда президент говорил, что надо удваивать валовой внутренний продукт, мы с ним были полностью согласны. То, что он сейчас делает, прямо противоположно его заявлению в послании. Второй момент. Я посмотрел, и наши юристы посмотрели, по каким статьям обвиняется Ходорковский, 10 миллионов человек можно посадить в тюрьму по этим преступлениям. Это преступления, связанные, например, с деятельностью предпринимателей без образования юридического лица. Вместо того чтобы сажать Ходорковского, налоги надо с них брать. И наше предложение состоит в следующем. Да, действительно, у них есть сверхдоходы. Да, действительно, мы можем и должны увеличить природную ренту. Но не так, как блок «Родина» предлагает, безумные цифры совершенно, а на 120–150 миллиардов рублей. Одновременно с этим надо снизить налоги на все несырьевые сектора, чтобы развивалась промышленность, сельское хозяйство, малый и средний бизнес, наукоемкие технологии. И в этом суть нашего предложения. Мы в августе предлагали Кремлю это сделать. Мы посылал и им эти п редложен ия. Резул ьтат — посадил и, ден ьги из страны убежали, экономический рост остановится, а престиж России упадет. Вот и вся история.
Ведущий: Дмитрий Рогозин, вам слово.
Дмитрий Рогозин: Борис Ефимович, а как вы думаете, Чубайса посадят? (Хохот в зале, бурные аплодисменты аудитории.)
Борис Немцов: Вы знаете, этот вот вопрос мне напоминает Николая Ивановича Ежова. Вот если бы Дмитрий жил в то время, он бы в его стиле работал. Я вам должен сказать, мы одна команда, мы вместе 13 лет. Никому не удавалось нашу команду разбить, ни одному человеку, и даже Рогозину не удастся, никому. Мы были вместе, мы будем вместе, мы победим на этих выборах…
Все эти слова «вылинявший ковбой» Немцов говорил уже в пустоту. После моего краткого вопроса его более никто не слушал. Аудитория безоговорочно поддержала «Родину» в ее бескомпромиссной борьбе с олигархами и «адвокатами дьявола», В этом-то и была главная проблема наших «либералов»: занудно критикуя Путина и пафосно защищая Ходорковского, они не понимали, почему народ им не верит. А не верил народ им потому, что именно такие «реформаторы», как Чубайс и Немцов, несли главную ответственность за перегибы (какое мягкое слово!) ельцинских времен. А потому в устах Немцова и K° антипутинская риторика звучала как циничная ложь, и это лишь укрепляло авторитет президента страны.
Порой полемика на ток-шоу Савика Шустера была настолько острой, что публика забывала даже о кричащем и дерущемся в студии Жириновском, безуспешно пытавшемся переключить внимание аудитории на себя. Лидер ЛДПР никак не мог простить Савельеву оплеуху, которой Андрей во время подобных дебатов «наградил» Жириновского за публичное глумление над памятью погибшего в Чечне сына генерала Шпака.
Предполагалось, что во время дебатов будут проводиться замеры мнения телезрителей. И уже после первого тура мы набрали больше 40 %. Это был первый результат. Впечатлительный Савик Шустер произнес: «Господа, мы присутствуем при рождении новой политической силы».
После того как еще в двух турах дебатов вначале я, а потом и Глазьев набрали большинство голосов зрительских симпатий, практику интерактивного голосования прекратили. Я догадывался, в чем дело, но все же решил справиться у Савика. Тот потупил взор и тихо произнес: «Машина для голосования сломалась…» Это означало, что конкуренты были встревожены ростом нашей популярности.
В разгар выборов парой гнусных реплик отметился Березовский. Поскольку пачкать нас ему было нечем, то он, подобно скунсу, решил задействовать внутренние ресурсы, заявив, что будто бы я просил у него денег. В ответ я передал лондонскому отшельнику, что считаю задачу «посадить Березу» главной обязанностью настоящего мужчины, не преуменьшая значение, конечно, и таких задач, как рождение сына и строительство дома.
