Между прочим, как бы объясняя необходимость «использования» хазарами военной силы русов, Масуди сообщает: «Хазарский царь не имел морских судов, и его люди не умели обращаться с ними» (там же, с.200). Из подвластных Каганату народов только русские имели настоящий флот, который был способен осаждать Константинополь, а также мусульманские государства на побережье Каспийского моря, с которыми Каганат воевал начиная с 901 года и не раз терпел поражения.
Не менее важно было и то обстоятельство, что, заставляя Русь нападать на Византию и государства прикаспийских мусульман, хозяева Каганата сами далеко не всегда вступали в открытый конфликт с этими государствами. Это ясно видно из рассказа Масуди о походе русов на Каспий в 910-х годах.
Он сообщает, что войско Руси на пятистах судах прибыло по Черному морю к Керченскому проливу, дабы через Азовское море войти в Дон, а затем переволочь суда на Волгу и попасть, наконец, в Каспийское море. У Керченского пролива, писал Масуди, "находятся хорошо снаряженные люди хазарского царя. Их задача – оказывать сопротивление каждому, кто идет с этого (Черного. – В. К.) моря"
. Однако в данном случае царь почему-то «разрешил им совершить это беззаконие» (не забудем, что Масуди – мусульманин и его возмущает этот поход), и воины Руси "добрались до Хазарской реки (Волги), по которой они спустились до города Атиль и, пройдя мимо него, достигли устья, где река впадает в Хазарское (Каспийское. – В. К.) море… Суда русов разбрелись по морю и совершили нападения на Гилян, Дейлем, Табаристан, Абаскун" (с. 199; имеются в виду мусульманские государства).
Масуди, основываясь, без сомнения, на «официальной» хазарской версии, излагает дело таким образом, что правитель Каганата будто бы вынужден был «уступить» требованию русов и позволил им миновать не только прочную заставу у Керченского пролива, но даже свою мощнейшую в военном отношении столицу Итиль (Атиль).
Когда же затем "ларисийцы (наемная хазарская гвардия из хорезмийцев. – В. К.) и другие мусульмане царства (Хазарского. – В. К.) узнали о том, что натворили русы… сказали царю: «Предоставь нам расправиться с этими людьми, которые напали на наших мусульманских братьев, пролили их кровь и полонили женщин и детей». Царь не мог им помешать, но послал предупредить русов, что мусульмане решили воевать с ними. Мусульмане собрали войско и спустились (из Итиля – В. К.) вниз по реке… Битва между ними длилась три дня, и Аллах даровал победу мусульманам. Русы были преданы мечу, убиты и утоплены…"
.
Из этого рассказа недвусмысленно явствует, что правители Каганата, мобилизовав все свои силы, имели полную возможность не пропустить войско Руси в Каспийское море, – раз уж одна только мусульманская часть населения Каганата сумела потом уничтожить это войско. Поскольку хазарские правители были кровно заинтересованы в ослаблении прикаспийских мусульманских государств, с которыми они недавно безуспешно воевали и которые вредили им на одном из важнейших торговых путей через Каспий, есть все основания прийти к выводу, что Каганат на деле не просто «разрешил» русскому войску пройти на Каспий мимо своей столицы, но сам призвал Русь это сделать.
Как известно, Русь через три десятилетия, в 943 году, совершила еще один поход в Закавказье, на города расположенных там мусульманских государств, – прежде всего город Бердаа (ныне Барда в Азербайджане). Автор ряда содержательных работ о русско-византийских и русско-хазарских отношениях в Х веке, Н. Я. Половой, убедительно доказал, что этот поход Руси был совершен под диктатом Хазарского каганата.
«Несомненно, – пишет он, – что разгром Бердаа… был прежде всего выгоден хазарам», которые, "не пролив ни одной капли крови, наносили такие страшные удары мусульманам Каспия, от которых те долго не могли оправиться. Таким образом, анализ русско-арабско-хазарских отношений на Каспии показывает, что русские, очередной задачей которых являлось уничтожение Хазарского каганата как государства, сами укрепляли его, нанося тяжкие удары злейшим врагам Хазарии". Полемизируя с некоторыми предшествующими работами, Н. Я. Половой, опираясь на достоверные источники, отмечает, в частности, что "хазары не только не препятствовали походу (Руси. – В. К.) на Бердаа, но даже участвовали в нем". Исследователь приводит многозначительные слова Масуди о том, что «царь хазарский не имеет судов и его люди непривычны к ним; в противном случае мусульмане были бы в великой опасности с его стороны». На суше путь в Закавказье преграждала неприступная крепость Дербента, но русские, как сообщается в одном из источников, не сумев «пробиться через Дербент, отправились в море на судах и совершили нападение»
.
Итак, арабские сведения о походах Руси в мусульманское Закавказье, к границам Ирана дают возможность с должной ясностью понять, что коварным инициатором этих походов был Хазарский каганат. Но то же самое, без сомнения, следует сказать и о походах Руси на христианскую Византию.
Как уже было упомянуто, около 825 года Хазарский каганат, где за четверть или треть века до того утвердилось господство иудаизма, сумел захватить Киев и обложить данью полян и другие племена южной и срединной Руси. Дань взималась, в частности, деньгами, поименованными в двух местах «Повести временных лет» различно: "имаху (взимали) по беле" и "дали по щелягу". Но и в том и в другом случаях имеется в виду серебряная («белого» цвета) монета, только названа она сначала по-русски, а затем по-еврейски (шелаг – белый); это лишний раз свидетельствует о том, кто именно взимал дань
.
В середине IX века призванный из северной Руси Аскольд овладел Киевом, но вскоре, очевидно, потерпел поражение от прекрасно вооруженных и обученных полчищ Каганата и стал в сущности не самостоятельным киевским правителем, а (как сказано в молитве патриарха Филофея) «воеводой кагана».
Если каких-нибудь полвека назад князь Кий побывал в Константинополе во главе миролюбивого посольства (у нас нет основания усомниться в достоверности этого сообщения «Повести временных лет»), то Аскольд вынужден был совершить неожиданное агрессивное нападение на византийскую столицу, хотя Империя ничем не «провоцировала» Русь. Виднейший современный историк-византолог Г. Г. Литаврин писал, что "трудности контактов между русскими и византийцами, вызываемые удаленностью их государственных границ, в известной мере компенсировались редко учитываемой (это важно осознать! – В. К.) спецификой политических отношений этих стран. Интерес к византийской культуре в древнерусском обществе никогда не осложнялся угрозой непосредственной агрессии со стороны Византни… атрибуты византийской цивилизации никогда не приобретали на Руси значения символа иноземного угнетения…"
.
Этот – вообще-то совершенно бесспорный – факт тем не менее действительно крайне редко «учитывается». Поскольку Русь при Аскольде и позже совершала грозные походы на Византию, многие историки – сознательно либо даже бессознательно – стремились как-то «оправдать» своих далеких предков и прямо говорили или хотя бы намекали на некую будто бы имевшую место тяжкую угрозу Руси со стороны Византии. Этот мотив так или иначе присутствует в огромной массе сочинений о древнерусской истории. На деле же никакой реальной «византийской опасности» не существовало и более того – в сознании людей тогдашней Руси не могла возникнуть мысль о подобной опасности.