Поверьте, он ляжет на рельсы, когда
Совсем перестанут ходить поезда.
А что касается нового президента, то по целому ряду его выступлений и жестов видно, что он разбирается в нашей ситуации гораздо лучше, чем Ельцин. Второе, что мне хотелось бы отметить: Путин не проявляет торопливости. В то время как Ельцин, вернее даже не он, а его ближайшее окружение, проявляли крайнюю спешку и при так называемой «либерализации цен», и в ходе «прихватизации», и в отношении Чечни – это какая-то поспешность, совершенно неуместная для такой огромной страны. Путин же очевидно не торопится. Некоторые его за это даже осуждают – вроде бы он выдвигает какую-то программу действий, какие-то планы, а потом оказывается, что они все-таки не реализуются до конца. Но я не думаю, что это только недостаток, и вижу в такой осторожности даже известное достоинство. Повторяю, в огромной стране, находящейся в такой сложной ситуации, какие-то резкие движения просто неоправданны. Вот, например, его политика в отношении так называемых «олигархов». Вроде бы объявлена борьба против них, а потом оказывается, что она сводится на нет или, во всяком случае, не доводится до конца. Но я думаю, что это действительно нелегкая проблема, которую одним махом, сплеча не решить.
Единственное, что вызывает мое недоумение и даже недовольство – это следующий факт. Среди тех должностных лиц и «советников», которые сегодня разрабатывают принципы и основы бытия страны – прежде всего экономики – явно преобладают или даже всецело господствуют идеологи либерально-западнического направления. Притом среди этих персон иные находятся на заведомо низком уровне понимания существа дела.
Так, кто-то из них (не помню, кто именно) не столь давно предложил использовать в качестве «модели» экономического развития Чили, и сия «идея» долго муссировалась. Речь шла о том, что вот, мол, в Чили при Альенде был утвержден социалистический строй, а затем Пиночет решительными действиями построил в стране рыночную экономику. Однако Альенде правил не три четверти века, а менее трех лет (!) и к тому же вовсе не был социалистом «нашего» толка. И предложение опираться на опыт Чили в полном смысле слова нелепое, и его одного было достаточно, чтобы отказаться от услуг выдвинувшего его «советника»… Нельзя не признать, что в стране свободно публикуются книги и статьи ученых и идеологов, противостоящих западническому либерализму, но этих людей, в сущности, нет в президентском окружении, и они имеют очень малый доступ на телеэкран (а тиражи печатных изданий поистине мизерны). Характерно, что вниманием власти пользуются опять-таки почти только либерально-западнические деятели культуры, хотя из разных лагерей так называемой «творческой интеллигенции» в последнее время то и дело звучат голоса о необходимости преодолеть «раскол», совершившийся в 1990-х годах.
Утверждение «советского» гимна мотивировалось именно необходимостью преодолеть раскол в обществе, но усилия власти, направленные, так сказать, на объединение вокруг нее всех течений существующей культуры представляются более или даже гораздо более важным актом.
В прошедшем году я присутствовал на церемонии присуждения Солженицынской премии В. Распутину и, признаться, был даже удивлен, что в зале были собраны деятели культуры едва ли не всех – в том числе прямо противоположных – направлений. И в произносимых там речах так или иначе выразилось стремление преодолевать «раскол».
Что касается власти, для нее наиболее важно, конечно, привлечь к разработке экономико-политической программы развития страны ученых и идеологов разных направлений, но и ее внимание к культуре не может оставаться явно «выборочным», как это имеет место сейчас. Телевидение считается всецело «независимым», но нет сомнения, что власть располагает средствами для установления на экране «равноправия» различных научно-идеологических и культурно-художественных сил. Нетрудно доказать, что нынешний телеэкран весьма «одноцветный».
Корр.: То есть пришла пора вновь объединяться с теми, кто осенью 93-го требовал «раздавить гадину» патриотизма? Раз они патриотам все простили и у них в очередной, двадцать пятый раз «открылись глаза»? На каком основании, по-вашему, Вадим Валерианович, вообще может происходить подобное объединение?
В. К.: Я никогда не подам руки ни одному из подписантов памятного «расстрельного» письма Ельцину от «представителей творческой интеллигенции» – письма, которое спровоцировало убийства и кровь. Разумеется, с этими людьми ни на какой основе я лично объединяться не могу. Но мне очень хочется надеяться на то, что новый президент в конце концов разберется в происходящем и выберет новый курс, не похожий на тот, которым страна шла последние десять-пятнадцать лет.
Что же касается оснований для объединения, то здесь можно сказать следующее. Вот стоит дилемма: социализм или капитализм. К великому сожалению, мало кто знает о том, что наиболее глубокие и серьезные умы XX века считали социализм неизбежностью. Причем именно в силу совершенно непомерного развития всякого рода конкуренции и анархии. Еще в марте 1993 года в газете «Экономика: сегодня и завтра» было напечатано мое послание тогдашнему премьер-министру Черномырдину. Мне известно, что этот разворот был положен ему на стол, но никакой реакции, конечно, не последовало, видимо, в силу тех причин, о которых я уже упоминал выше. Между тем в этом своем послании я приводил высказывания западных авторитетов: и тех, кто считает капитализм светлым будущим человечества, и тех, кто говорит о неизбежности социализма. При этом апологетами капитализма, как правило, выступали мыслители «второго ряда» – такие, как Фридман или фон Хайек. А вот что говорили наиболее глубокие умы XX века. Вот, скажем, немец Мартин Хайдеггер в 1969 году совершенно определенно заявил: «Что касается будущего, то я больше уверен в социализме, чем в американизме». Причем, заметьте, это говорит человек, который был религиозным мыслителем и причин защищать социализм у него не было. Точно так же в 1976 году другой крупнейший западный мыслитель, англичанин Арнольд Тойнби, сказал: «Я полагаю, что во всех странах, где максимальная частная прибыль выступает как мотив производства, частнопредпринимательская система перестанет функционировать. Когда это случится, социализм в конечном итоге будет навязан диктаторским режимом». Из последней фразы, кстати, ясно видно, что Тойнби был вовсе не в восторге от социализма – он просто говорил о нем, как о неизбежности. И, наконец, приведу слова человека, который провел часть своей жизни в ГУЛАГе, тоже одного из крупнейших наших мыслителей, Алексея Федоровича Лосева. Уже в 1985 году он заявил и, кстати, не в печати, а в очень узком кругу: «Куда двигается человечество? Дальше идет то, что противоположно индивидуализму. А именно: общественность и коллективизм, то есть социализм». И когда их размышлениям противопоставляют высказывания идеологов гораздо более низкого уровня и к тому же, не исключено, попросту ангажированных – это не может убеждать.
Корр.: Но, Вадим Валерианович, сколько бы ни спорили философы о должном, они отталкиваются от сущего и сверяются с ним. Приведенные вами мнения действительно глубочайших мыслителей современности могут быть оспорены и оспариваются, исходя из новых реалий. В частности, развал СССР никак не может быть отнесен к достижениям социалистической модели развития. А капитализм, по мнению многих авторов, сегодня получил иное измерение: глобального постиндустриального, информационного общества, основанного на новых экономических моделях, которых не знали еще полтора десятка лет назад и к которым неприменимы прошлые знания. Как бы вы прокомментировали подобные утверждения?
