– Вечером. В пресс-баре. Уговорил.
– Годится.
Ригана-Валомбрез в самом деле был сильно занят. Он чувствовал, что в одиночестве может потерять контроль за ситуацией, а потому вынужден был раскрыться и обратиться за помощью к французскому командованию в Македонии – естественно, с разрешения своего непосредственного руководства. Поступили сведения о готовящемся новом наступлении сербов на позиции сепаратистов. Это наступление было логичным, потому что при предыдущем сербы практически не понесли ни затрат, кроме сожженного бензина и дизтоплива, ни потерь. Они вообще не понимали, почему наступление сорвалось – в прессе еще не появилось сообщений о применении психотронного оружия. И полковник предположил, что американцы проведут при сербском наступлении повторные испытания. Чтобы уследить за этим, сил одного человека явно не хватало. И командование выделило ему несколько толковых солдат-помощников. Привлекать к этому делу русских, зная их активную заинтересованность в вопросе, Валомбрез не желал. И сейчас он согласился на свидание в пресс-баре, заранее зная, что будет занят и не придет туда нынешним вечером. Пусть русский подождет. Нынешний вечер, по предположениям Сержа, самое удобное время для перевозки психотронных генераторов и для подготовки их к использованию. Более того, он умудрился познакомиться с албанцем, не желающим воевать, но вовсе не по причине своей трусости или же любви к сербам. Этот албанец промышлял каким-то рискованным бизнесом. В одиночку что-то проносил через разные границы. Валомбрез предполагал, что тот занимается наркотиками, но это к делу не относилось. Албанец за определенную сумму согласился проводить самого герцога на территорию Косово в час «Ч», то есть когда будут испытывать генератор.
Тарханов тоже не собирался приходить вечером в пресс-бар. Он договаривался о свидании только с целью засадить там на весь вечер Ригана, чтобы не надоедал и не мешал. Яблочкин и Иващенко уже расставили своих людей по точкам наблюдения. Отсчет времени, по сути дела, уже начался. И каждую минуту следовало ждать сообщения. Американцы, конечно, понимают, что к испытанию оружия проявляется повышенный интерес с разных сторон. Не вовремя вмешались чеченцы. Могли бы просто-напросто спугнуть испытателей. Переправленная Макаровым видеозапись допроса пленного чеченца отвергла обвинения, выдвинутые против сербов, – пленка, размноженная и распространенная среди журналистов, имела большой резонанс.
Тарханов обедал за одним столом с поляками, Ригана – с русским и итальянцем. Сотовые телефоны у того и у другого зазвонили почти одновременно. Это Артем заметил. Ригана, получив сообщение, завершать обед не стал, что было вообще-то не в его привычках, оставил на столе деньги и направился к выходу, помахав Тарханову рукой.
На американской базе началось шевеление. Загнали в ангар грузовик, вокруг ангара выставили усиленную охрану. Но вот что подняло в то же самое время из-за стола француза, Артем не знал, а такое совпадение звонков и торопливость Сержа заставляли задуматься. Ригана ведет свою игру? Он имеет своих осведомителей? Возможно. Но за эту тему, как истый журналист, он ухватился мертвой хваткой. Пока не следует ему подбрасывать лишних фактов, чтобы под ногами не путался. Может ненароком узнать то, что ему не полагается знать.
Артем не хотел вызвать лишние подозрения и суетливости не показал – тем более что машина уже запущена и ему остается только ждать. Он неторопливо закончил обед, пять минут еще поболтал с поляками и вышел из ресторана с явно скучающим видом. Он прошелся по улицам, проверяя, нет ли «хвоста». После инцидента в ресторане его могли и должны бы были проверять. Хотя основную роль там все-таки играл Иващенко.
Слежки он опять не обнаружил. Это было, по правде говоря, даже странно. В обоснование приходило на ум не много – во-первых, американцы попытались психологически просчитать варианты. Будет разведчик вести себя так вызывающе, будет он привлекать к себе повышенное внимание и вступать в конфликты? Естественно – нет. Американцы, как и большинство других, считают, что по такому сложному делу должен работать агент. И не предполагают действия спецназа. Силовая акция – слишком наглая вещь.
Тот старый «Фольксваген», что предоставил группе Любомир Котлас, сейчас в распоряжении Яблочкина. И ходить приходится пешком. Расстараться относительно еще одной машины Котлас не то чтобы не смог, просто не захотел. Местный резидент явно дистанционировался от спецназовцев. Он осел в Скопье много лет назад, еще до отделения страны от Югославии. Осел, как казалось, прочно. Свою работу считал более тонкой и более важной. И элементарно боялся засветиться на связи со спецназовцами, которые действовали, на его взгляд, слишком откровенно. А уж после случая в пресс-баре и в ресторане Котлас вообще постарался прервать всякое знакомство.
Тарханов его понимал и не осуждал. Каждому свое. Он сам бы ни при каких обстоятельствах не взял с собой Котласа на боевую операцию. Аналогично, только со своей точки зрения, размышляет и резидент.
По дороге к дому Артем заглянул в натовский штаб и взял в отделе связи с общественностью утренний пресс-релиз. Пробежал глазами и усмехнулся. Дело доходит до смешного. Слишком уж явно не совпадают данные НАТО и югославских служб о потерях союзнической авиации. Даже анекдоты на эту тему появились. Приходят к воротам рая три человека. Святой Петр спрашивает, кто они такие. Пилоты отвечают, что они натовские летчики, защищали идеалы демократии в Югославии и были сбиты. Ключник просит пилотов подождать и уходит. Возвращается через несколько минут. Посылает пилотов подальше – к распахнутым воротам ада. Он выяснил. По данным командования НАТО, сбитых самолетов нет.
Генеральный штаб македонской армии, хотя и не регулярно, но выпускал свой пресс-релиз. Артем зашел и туда. Было сообщение, что во время бомбардировки югославского города Прешево одна из ракет угодила на территорию Македонии и повредила дома в приграничной деревне. Натовский пресс-релиз об этом, естественно, молчал.
Дома, понимая, что, возможно, после сегодняшней ночи, на которую, предположительно, и намечалась операция, он не вернется сюда, Тарханов тщательным образом проверил каждый угол – не осталось ли следов, которые могут хоть косвенно указать на национальность жильцов. После этого заглянул в большой дом к хозяину и расплатился с ним за неделю вперед, сказав между делом, что получил деньги. Чтобы не выглядело это прощанием.
Теперь оставалось только сидеть и ждать с нетерпением телефонных звонков, поглядывая на трубку. Ждать, к счастью, пришлось недолго.
– Артем, машины выезжают с базы. Направление – на Скопье, – сообщил Яблочкин. – Я их обгоняю и ухожу вперед. Передаю другому посту.
– Хорошо. Продолжай. Еще что есть?
– Есть. И очень интересное. Но об этом сообщит тебе Иван. Жди звонка.
Иван позвонил почти сразу же.
– Командир. Я могу тебя обрадовать...
– Что такое?
– Около базы вертелись какие-то люди. Потом к ним присоединился наш общий друг Серж Ригана. Они тоже следят. У нас дистанционные микрофоны. Мы прослушали милую беседу. Французский я знаю на уровне «шерше ля фам» – не больше, но вот мои македонские друзья переводят более качественно. Они говорят, что Ригана называют «господин полковник», и в его отсутствие несколько раз было произнесено слово «герцог», но явно – это слово относится к нему. Сержа сфотографировали в профиль и анфас. Сейчас выясняют, что это за птица. Может, нам тоже запросить? Если это полковник, то на него вполне может быть досье.
