– Успокойся. Это сотовый телефон. Едва ли они твой номер прослушивают, но если прослушивают, то уже записали, куда мне звонить. Пусть звонят. Я им кое-что объясню.
– А где ты сам-то, как? Не голодный?
Вот женская логика! То боится, что по телефонному номеру его найдут, то спрашивает, где он находится. Прямо так вот возьми и выложи на блюдечке свое местонахождение и пригласи в гости группу захвата. Чтобы вместе пообедать в следственном изоляторе.
– Обо мне не беспокойся. Возможно, я могу некоторое время о себе вестей не подавать. Может, в командировку куда-нибудь съезжу. Главное, не беспокойся. Чтобы разобраться с ситуацией, нужно время. Если сам разобраться не смогу, то по инстанции пойду. Но если меня арестуют, то ситуация зайдет в тупик. Понятно?
– И на пенсии отдохнуть человеку не дают, – запричитала Марина. – У тебя хоть деньги с собой есть?
– Есть. На первое время хватит.
– Тема...
– Чего еще? Успокойся.
– Ты побереги себя.
– А чем я, по-твоему, занимаюсь? Ладно, все, до свидания, – и он решительно нажал клавишу отбоя.
Из всех своих друзей по спецназу Тарханов единственный, кто сумел сохранить семью. Частые командировки, возвращение из них порой в полуинвалидном состоянии – многие ли жены смогут такое вынести.
Марина вынесла все... Вынесла собственную тяжелую операцию по удалению опухоли молочной железы... И гибель от рук трех насильников младшей дочери. И окончание этой истории – когда осужденных выводили из здания суда, все трое были расстреляны в несколько коротких секунд из стоящей неподалеку машины. И пробиты шины в машине охраны, которая преследование организовать не смогла. Стрелял из двух пистолетов Макарова – с двух рук – специалист: ни одной пули не пропало даром. Саму машину нашли потом через два квартала. За час до происшествия она была угнана.
* * *
Болезненные воспоминания подсказали, где ему сейчас «отлеживаться». Старый армейский товарищ, который помог тогда, поможет и сейчас. Даже если домашний телефон прослушивали и знают уже номер его сотового, то подключиться для прослушивания так скоро невозможно. Если это вообще в силах провинциальной милиции. Он набрал номер товарища.
– Алло? Кто это?
– Привет, Люся! Тарханов. Где твой благоверный?
– Здравствуй, Артем. В деревне он, ремонт делает.
– А когда вернется?
– Через недельку позвони. А что надо-то? Может, срочное что-то? Он вчера звонил оттуда с почты...
– Да нет, я так просто... Поболтать по-пенсионерски захотелось...
– Ох, пенсионер нашелся... Ты ж нас лет на пятнадцать помоложе будешь...
– На двенадцать, – уточнил Артем. – Ну, ладно, вернется, передай ему привет...
Отставной полковник Сергей Костылев еще в прошлом году купил себе небольшой домик в деревне. Почти за бесценок купил. Вместо дачи, чтобы только лето на природе проводить, а зиму уж в городе, в тепле, и чтобы по морозу в колодец за водой не бегать. Тарханов был у него там дважды. Дом, конечно, требовал капитального ремонта. И Костылев все грозился к ремонту приступить. Вот и приступил через год после покупки.
Деревня в двадцати километрах от города. Совсем рядом, если есть машина. И Артему сейчас было бы очень удобно воспользоваться гостеприимством старого товарища. Вычислить Костылева среди его знакомых для ментов невозможно.
Не долго думая, он выехал на окраинный район новостроек. Там, по проселочной дороге, идущей через лес, очень удобно выбраться из города, если не желаешь столкнуться с проверкой на посту ГАИ.
Дорога еще полностью не просохла после жарких весенних дней. Ветки стучали по крыше и по ветровому стеклу, не давая соскучиться. Машин здесь сейчас не было, и Артем только радовался одиночеству. Лес, преимущественно березняк, успокаивал его обещанием скорой зелени, новизной. И слегка улучшилось настроение. Он даже пожалел, что не заехал в магазин, чтобы купить бутылку, но решил сделать это по дороге.
Да, Сергей его, конечно же, примет и спрячет. Ведь именно с ним тогда, во время суда над убийцами дочери, он и разработал свои действия. Именно его машину он «угнал», чтобы из нее стрелять по убийцам. Не подвел полковник тогда, не подведет и сейчас.
Они вместе служили когда-то в Таджикистане. Только полковник в разведцентре разведуправления округа – тогда еще в звании капитана – занимался транспортными средствами обеспечения, а Тарханов в отдельном батальоне спецназа. Встречались время от времени, разговаривали. И лишь через несколько лет узнали, что земляки. А потом встретились – два пенсионера – на улице. И не сказать, что они стали закадычными друзьями, у разведчиков принято помогать друг другу.
Да и хорошо, что закадычными друзьями не стали. Иначе Артема свободно могли бы и вычислить. Хотя предпринимать целенаправленный поиск они будут едва ли. Ну, предупредят посты вокруг города. Дополнительные поставить не смогут. Сил маловато, чтобы все перекрыть. А он по кольцевой дороге, по узким тропам, где машина едва-едва протискивается между деревьев, проедет в город и обратно когда ему будет надо. В случае чего и пешком всегда дойдет. Можно и услугами Валеры воспользоваться. Схема простая. Подъезжает к городу, звонит, Валера выезжает с кем-то из охранников, этот кто-то пересаживается в банковскую машину, а сам Тарханов вместе с Валерой, документы которого сомнения не вызовут, спокойно везет Артема по нужному адресу.
* * *
Дощатый, почерневший от времени забор еле держится на проржавевших насквозь гвоздях. Снег сошел недавно, и земля вокруг домика сырая, ноги чуть-чуть скользят. Из-за забора слышится стук молотка, лихо, со смаком вгоняющего в доски гвозди.
Калитка распахнулась с жалобным стоном. Здесь тоже надо петли менять...
– Тема!.. Какими судьбами? Заходи...
– А еще называется – разведчик. Машина к самым воротам подъехала, а он и не слышал.
Полковник в офицерском бушлате, надетом на голый волосатый торс, и в спортивных штанах, вытянутых на коленях. Вид, как всегда, сурово-решительный, безапелляционный – вид человека, привыкшего конкретно приказывать.
Во дворе на грубо сколоченном верстаке лежала наполовину собранная новая дверь. Сергей самостоятельно выстругал все доски, пригнал их плотно одну к другой. Чем-то его не устроила фабричная шпунтованная доска, сложенная здесь же, во дворе, и он сам фальцевал для двери заготовки.
– Вторую профессию получаешь? – спросил Артем, щурясь от солнца, по-деревенски яркого и весеннего.
– Это-то... – самодовольно посмотрел на плоды собственного качественного труда Сергей. – Это, брат, я не получаю, я получил уже давно. С самого детства. У меня же отец был столяр-краснодеревщик. Чему-то научил. Хотел, чтобы руки у меня из нужного места росли. И, понимаешь, до сих пор с того самого времени запах свежей стружки волнует. Как мимо какой-то столярки прохожу, так голова кружиться начинает. И сам построгать люблю. И рубанком... И топором потесать... Вот ты, что мне скажешь, товарищ майор спецназа, для чего топор сгодиться может?
