Иващенко тем временем, используя агентурную сеть резидента ГРУ, стал собирать сведения об офицерах штаба македонской армии. Кое-кого он хорошо знал раньше. Вместе с местными офицерами, во времена вхождения Македонии в состав Югославии, вел разведывательную работу против натовских войск в Греции. И сейчас надеялся возобновить доброе знакомство. Это получилось настолько быстро и удачно, что Иван к вечеру пришел на встречу с Тархановым с большим трудом. Артем только головой покачал – единственным здравым предположением было наличие в голове у капитана электронного маршрутного листа-компаса. Иначе с закрытыми глазами по незнакомому городу ходить трудно.
Утром с больной головой Иван с трудом вспомнил разговоры, которые он вел с капитаном из разведотдела македонского генштаба за несколькими бутылками густого, как мед, македонского вина. Кое-что он помнил твердо – капитан сам настроен против натовцев, как и почти вся македонская армия, как большинство населения. Только президент и правительство гнут свою линию. Но им старается помогать комитет национальной безопасности. Люди там все новые, связей в комитете никаких. В народе комитетчиков не любят. А президент за счет своей политики каждый день теряет сторонников. Это он, естественно, сознает. И неизвестно, как события повернутся в дальнейшем. Многие офицеры из македонской армии перешли границу и сейчас уже стоят на довольствии в югославской армии. Многие готовятся к этому. Были даже случаи перехода целых небольших подразделений. Только вчера танк в Югославию ушел вместе с экипажем. А вот договорился ли Иван со старым другом о совместных действиях, и если договорился, то на каких условиях, этого вспомнить не смог. Требовалась новая встреча. Новый разговор.
– А можно как-то без вина? – наивно поинтересовался Артем.
– С македонским-то офицером... Очень трудно...
Иван ушел на эту встречу, а Тарханов остался дожидаться Яблочкина. Сергей приехал в десять утра с переполненным рейсовым автобусом.
– Новый способ рекогносцировки! – заявил он почти обрадованно. – Поездка в междугороднем автобусе. Все настроения народа выплывают именно там.
– Рассказывай.
– Вчера прямо на моих глазах толпа забросала камнями натовскую патрульную машину. Жалко, что не гранатами. У меня с собой не было, а больше предложить было некому. В Гостиваре стоят американцы и англичане. Вчера пятеро англичан задержались в местном баре. Там на крыше перед входом стоит чучело медведя. Они пожелали это чучело утащить с собой. Македонцы не дали. И прилично врезали англичанам. Подоспели на выручку американцы, но их забросали камнями, а англичан сдали в полицию. Не знаю, чем кончится, но пока они сидят в подвале.
– Это данные для прессы. Нас они интересуют только для ознакомления с ситуацией. Что еще?
– У англичан четыре танка «челленджер» с полной обслугой, два «AS 90», склад ГСМ. Около двухсот человек личного состава.
– Ты не забывай, что я от армейской жизни отстал на несколько лет. Что такое «AS 90»?
– Самоходная артиллерийская установка. Что-то типа немецкой «Большой Берты». Стены крепостей ломать.
– Пусть Тауэр ломают. Дальше.
– У американцев два бронетранспортера М2 «бредли». И станция наземной коррекции ракет. Около пятисот человек личного состава. И даже один генерал. Очень молодой.
– Предположения?
– Сомневаюсь.
– Обоснование?
– Слишком открыто они держатся. Будь там какой-то секретный объект, обязательно было бы серьезное охранение. И порядок старались бы поддерживать.
– Резонно. Значит?
– Гостивар предлагаю пока оставить в покое. Держать только как запасную базу. На случай непредвиденной отлежки. Дом у тетки Славены большой. Живет одна – уже шесть лет вдова, дети в Югославии. Помочь всегда готова. Даже от полиции спрячет, если что...
– Годится, – констатировал Артем. – Теперь подождем еще минут сорок Ивана. Если не придет, поедем вдвоем.
– Куда?
– Встреча с четвертым членом группы. Похоже, с самым капризным. Капитан Макараджич. Я вчера позвонил ему. Кажется, он с целой толпой приходит. И какую-то свою задачу одновременно желает выполнять.
Иван появился через двадцать минут. Он не застал знакомого офицера на месте. Тот выехал в командировку на границу с Югославией.
– Зато есть другие новости, – сказал капитан. – Встретил я еще одного старого друга. К сожалению, непьющий. С этим договорился быстро. Этот хоть сейчас готов в югославскую армию уйти. Настроен откровенно. И он сразу догадался, что я здесь делаю.
– А что ты здесь делаешь? – спросил Тарханов.
– Собираю материал для книги о натовских войсках, – не смутившись, хмуро ответил Иващенко. У него тоже была в кармане журналистская аккредитация.
– Дальше.
– И сам предложил сотрудничество. Официальные структуры Македонии рвутся в НАТО. За это им обещана материальная поддержка. Разведуправлению генштаба дано указание добыть карту минных полей вдоль границы и на ближайших дорогах. Вот, – Иван положил на стол маленькую бумажку, – этот человек в югославском штабе обещал такую карту добыть. Через неделю. Мой человек работает как раз в нужном отделе и знает это точно.
Артем посмотрел на бумажку вроде бы мельком, чуть сузил глаза, как диафрагму в фотоаппарате, потом показал Сергею на пару секунд и засунул ее в печку. Запомнил сам и надеялся, что старший лейтенант тоже запомнил. А уж капитан наверняка содержимое ее выучил.
– Бумажки больше с собой не носи, – сказал Артем. – Старайся сразу запоминать.
Капитан угрюмо кивнул.
– Никак не могу привыкнуть к агентурной работе. Мне бы что попроще и чтобы стрельбы было побольше.
* * *
Машину, хотя и с большим трудом, им достал Любомир Котлас, владеющий в Скопье небольшой аптекой. Дребезжащий фургончик «Фольксваген» в силу возрастных особенностей не был способен к достаточно быстрому передвижению, да и местные условия не позволяли развить скорость. Даже сельские дороги были заполнены людьми больше, чем городские тротуары. Так, расстояние от Скопье до Тетово – каких-то сорок километров – с трудом преодолели за час. Быстрее двигаться было просто невозможно. Люди шли, тащились, катили тележки, волокли узлы и похожих на эти узлы детей. По крайней мере, так казалось, потому что детям особенного внимания не уделяли. Они терпели, уже привыкшие к такому образу жизни, и, что удивительно, почти не плакали. Много было военных. И в форме македонской армии, и натовцев. При встрече натовцы, прибывшие из других стран и не привыкшие к такому неприязненному обращению, смотрели слегка высокомерно, македонцы на них – чуть не с вызовом. Обстановка с каждым днем накалялась. Мог произойти и взрыв.
Проехав Тетово, Сергей Яблочкин, сидящий за рулем, стал всматриваться в километровые столбы. В Македонии столбам уделялось внимания больше, чем в России, и они в большинстве стояли на своем законном месте. Даже на проселочной, хотя и асфальтированной весьма аккуратно, не по-русски, дороге.
