– Вот и Ригана, – сказал маленький и шустрый итальянец Ватерро, у которого из-за пазухи волосы лезли наружу, словно он их туда с силой затолкнул.
– Тобой интересовался полковник Пиркс, – добавил Боб Тейлор, двухметровый спортивный американец. – Я навестил его с утра, что-то наш полковник сегодня слишком нервный. Не стал со мной беседовать. Похоже, у НАТО дела идут не слишком хорошо. Вчера опять сбили самолет. Итальянский.
Русский журналист Антон Раковский только поправил тонкие изящные очки и улыбнулся довольно криво.
– И вчера сбили. А сегодня, насколько я знаю, Пирксу приказано поставить журналистов в известность, что 27 марта «невидимка» не потерпел аварию, а тоже был сбит. Сербское телевидение показывает каждый час обломки этого самолета. И пленного летчика тоже. И пленных американских спецназовцев, которые отправились его спасать.
– Серьезно? – вскинул руки экспансивный итальянец. – В хорошенькое положение попал Пиркс. Только вчера все это отрицал. Югославская, говорил, пропаганда...
– А ему от этого... – Раковский относился к Пирксу с неприязнью, – В лицо плюнут, он умоется и с чистой совестью будет врать дальше.
– Нет, это ты зря, – не согласился Тейлор. – Я его знаю уже несколько лет. Он парень хороший.
– Этот хороший парень, – решил герцог, что пора ему уже обезопасить себя на будущее и поднять небольшую бучу по поводу вчерашнего происшествия, – прислал вчера вечером ко мне трех убийц. Как я понял, ему очень не понравилось, что я заинтересовался психотронным оружием.
– Убийц?.. – недоверчиво скривил губы Тейлор. – Нет, так думать – это глупо. Может быть, просто какие-то ублюдки к тебе пристали... А ты на Пиркса все валишь.
– А что случилось? – Ватерро даже привстал.
Подошел официант за заказом. Серж начал рассказывать при нем. Специально, чтобы и по городу слухи пошли.
– Вчера подходит ко мне в пресс-баре американец, стопроцентный сержант спецназа. Я их за километр по запаху отличу. Говорит, чтобы я вышел полюбоваться своей машиной – что с ней стало. Я, естественно, не просто вышел, я вылетел. Про коньяк даже забыл. А тут двое таких же сержантов – внешне под стать Тейлору – хватают меня и пытаются в микроавтобус затолкать.
Серж говорил только то, о чем договорился утром с русскими. Минимум информации и как можно больше эмоций. Даже немного обиженной злости.
– Ну и что? – Тейлор опять только усмехнулся. – Ты хочешь сказать, что трое спецназовцев с тобой не справились?
Вот теперь проявился его злобный и знаменитый американский патриотизм.
– Нет, со мной-то они справились бы. Но тут подоспели коллеги, Салех Абдул – турок, и Иван Иващенко с Украины. Они так врезали вашим хваленым спецназовцам, что тем мало не показалось.
– Журналисты – нашим спецназовцам... – Американец откровенно смеялся.
– А потом подвалила толпа молодых македонцев. И от этих самоуверенных, как Тейлор, дуболомов осталась только куча дерьма. Их самих забросили в этот же микроавтобус и увезли. Думаю, им добавили потом еще. И слава богу. Таких ублюдков надо учить.
– Куда же их увезли? – американец по-прежнему не верил. Тем более что слово «дуболом» он воспринял и на свой счет. – Прямо так вот загрузили в машину и увезли? И не побоялись, что армия это дело так не оставит?
– Вот куда увезли, этого я не знаю. – Герцог сохранял легкую иронию. – А на твою армию они плевали.
– Да, это точно, – сказал Раковский. – Вчера в разных районах Македонии забросали камнями два американских джипа.
– Кто забросал? – презрительно, зло и откровенно показывая неверие, усмехнулся американец.
– Македонцы. Не солдаты, а местные жители. Они вашу армию терпеть не могут. Скоро начнут, возможно, и постреливать.
– Да, американцев нигде не любят, – на плохом английском сказал официант-македонец. – Они слишком наглые.
– Я тоже такое слышал, – добавил Ватерро. – Мне рассказывали, что македонский танковый корпус в случае начала наземной операции готовится атаковать натовские силы с тыла.
– Ерунда. – Тейлор, похоже, искренне не понимал, как можно не любить Америку, такую богатую и такую для кого-то родную, заботливую. Он слепо верил, что заботливой она может стать для любого.
– Очень может быть, что так случится, – бесстрастно сказал официант. – Американцев здесь не любят, американцы не хотят понимать, что у кого-то есть своя родина, которая людям дороже десяти Америк.
– Была бы ерунда, если бы это был единичный случай, – сказал герцог. – А это уже система. Как и в истории с твоими спецназовцами. Сила – не всегда правда.
– Не верю я в это. Трое спецназовцев даже без оружия отделали бы македонцев...
– А вон идет турок, – сказал Раковский. – Спросим его. С ним, кстати, и второй – господин хохол Иващенко.
– Ваш соотечественник? – заметил итальянец.
– Бывший соотечественник. Настолько же бывший, насколько сербы бывшие для македонцев. И как они готовы поддержать сербов, так же я готов поддержать хохла. Я верю, что он вломил по первое число твоим, Тейлор, хваленым спецназовцам.
Серж приветливо и настойчиво замахал рукой, обращая на себя внимание вошедших. Артем, еще внизу заметивший машину француза, помахал ответно. Вместе с ними в ресторан зашло еще пять человек. И, судя по тому, что все направились к столику у окна, история, как и договаривались утром, получила огласку. В той компании разговор, похоже, шел синхронный ресторанному.
Стали расспрашивать Сержа, Салех-Артем и Иван подтверждали каждое его слово. Над американцами стали смеяться уже все. Тейлор не выдержал. Он встал рядом с Иваном горой – на полголовы выше, гораздо шире в плечах, разница в весе килограмм в двадцать – двадцать пять. На Артема Тейлор внимания не обратил, все-таки турок, а этот – этот из страны, входившей раньше в СССР, в оплот зла. Им, всем бывшим советским, Тейлор не доверял.
– Послушай, ты... – он взял Ивана за лацканы пиджака и встряхнул, как медведь лягушку. – Неужели ты хочешь, чтобы я поверил, что ты смог справиться с американским спецназовцем?
Вся толпа настороженно затихла.
– Угомонитесь, господин американец, иначе вас точно так же, как скоро и всех американцев, вышвырнут отсюда и дадут под зад большого пинка, – сказал вдруг маленький и тщедушный официант. Он был настолько маленький, что Тейлор не обратил на него внимания, словно это был воробей. Он вообще не чувствовал общей поддержки, но это его смущало мало.
Иван же в сложной ситуации сохранил спокойствие и невозмутимость.
Что произошло дальше, никто толком и не понял, кроме Артема и герцога, готовых к такому развитию событий. Иван, казалось, не бил. По крайней мере, он ни разу не размахнулся. Просто произвел какое-то полукруговое движение локтевым суставом, одновременно с этим круговое движение кистью, рука его оказалась между двух рук американца, а кисть коротко и резко ударила костяшками пальцев точно в челюсть Тейлору. Тот не упал, только отступил на шаг назад и выпустил захват. И тут же последовал второй точно такой же удар – с другой руки. Теперь Тейлор, как сдувшийся воздушный шарик, опустился на пол всей громадной массой своего более чем центнерового тела.
