– Первый, я Правый. Первая тройка готова.
– Первый, я Левый. Вторая тройка готова.
Звук в пробковом подшлемнике наружу не выходит. А сами ребята докладывают шепотом:
– Первый, машины заминированы.
Вся операция заняла около пятнадцати минут. Вышла лишь маленькая осечка, не повлиявшая на общий результат. В одной из троек албанец оказался в бронежилете скрытого ношения. Нож не пробил его, хотя, наверное, и сломал ребро. Но подготовка воспитанника Рембо оказалась не на высоте. Вместо того чтобы поднять тревогу и предупредить остальные, еще живые тройки, он решил проявить мужской характер – сразу видно, доброволец! – и еще лежа вытащил свой нож, желая драться. Но забыл, что его бронежилет не закрывает горло. А против него оказалось сразу трое опытных бойцов, для которых нож составляет продолжение руки.
Собравшись вместе, «тени» двинулись к следующему флангу, но не через плато, где их могли случайно заметить или оставшиеся тридцать слева, или кто-то из ушедших в Македонию, по какой-то причине пожелавший вернуться. Путь лег в обход, по склону. Он был труден, но в выносливости «теней» Слава не сомневался. Поступило сообщение, что вертолеты летят.
– Сразу их провожайте сюда. Я жду на месте. Юрьев, выходи вместо меня.
Слава занял наблюдательную позицию Юрьева, оставшись по привычке вдвоем с Хаймлетом. Остальных отправил с группой. И стал прикидывать, как ему лучше всего встретить на плато прибывших с той стороны сепаратистов.
Время шло быстро. Казалось, группа ушла на левый фланг всего несколько минут назад, а посмотрев в бинокль, Слава убедился, что они уже на подходе к противнику. Там тоже все началось гладко. И только, когда две трети албанского отряда без звука было уничтожено, раздалась автоматная очередь. Это было совершенно ни к чему. Но дистанция была уже такая, что стрелять в ответ и не пришлось. Два шага – и скоротечная рукопашная схватка.
Через пять минут группа вернулась.
– Двое ранены. Легко, – доложил Юрьев, встретив угрюмый взгляд капитана.
– Что случилось?
Юрьев протянул толстые очки с ПНВ.
– Один обернулся не вовремя. И успел дать очередь.
– Куда ранены?
– В руки. Один по касательной, второй – навылет. Мне в бронежилет попало. Обновил.
– Как бронежилет?
– Держит. Только синяк, чувствую, в ладонь будет.
– Я бы тебе еще пару поставил. Под оба глаза. Чтобы впредь лучше видел и опережал.
– Первый. Как слышишь? Я Второй.
– Нормально слышу.
– Мы на подходе. Впереди была стрельба. Что случилось?
– Это у нас. Автомат тут у одного с предохранителя сорвался. Бывает. Где выходите?
– Вижу перед собой восемь грузовиков.
– Близко не подходите. Они заминированы. Лучше двигайтесь справа, там подъем лучше. Новички прибыли?
– Прибыли.
– Почему молчат?
– У них шлемы на другую волну настроены.
– Гони их сразу ко мне.
«Команда теней» в полном составе поднялась на склон через пятнадцать минут. Друзья обнялись, но обстановка не располагала к разговорам. Единственно, все рассмеялись, когда Сохно, рассмотрев как следует Хаймлета, воскликнул:
– А это что за Гудрон-бабай?
– Гудрон-бабай, – повторил эфиоп и широко заулыбался.
Но надо было уже действовать. Макаров, привыкший командовать своими людьми, не знал, как себя вести с Согриным. Тот и по званию старше, и всегда был его командиром. Игорь сам разрешил вопрос.
– Давай сразу договоримся. Я в твои обязанности не вмешиваюсь. Только сбоку посмотрю. А уж потом, когда основное дело заварится, посмотрим. Если смогу, помогу советом.
– Основное? – переспросил Слава.
– Основное будет, если здесь получится пустышка. Долго рассказывать. Потом. Ставь пока задачу.
– В первую очередь настроить шлемы на одну волну.
Это заняло всего минуту. И сам Игорь, и Сохно с Кордебалетом впервые работали в кевларовых касках и в кевларовых жилетах. Нарадоваться не могли.
– Теперь я предполагаю сделать так...
* * *
Мин у Юрьева осталось немного, и они заминировали только выход с плато. Боевики, когда их встретят, естественно, попытаются прорваться к машинам. Соотношение сил примерно одинаковое – сотня боевиков и девяносто «теней». Смысла в большой рукопашной свалке Слава не видел. Тогда возможны потери, а это ни к чему. И потому расположил «команду» частями, чтобы никому не обидно было и все смогли принять участие в бою. Сначала заставил вырыть окопы по правую сторону от тропы в самом начале плато. Окопы были и не окопами вовсе, просто использовали начало склона, лишь слегка углубили его, а поверху каждый приготовил для себя удобный бруствер. Попав под огонь с позиций, которые сами плохо простреливаются, сепаратисты вынуждены будут отступать. У них три пути отхода – назад, где они что-то натворили и откуда возможна погоня, вперед, к машинам, и на противоположную сторону плато. Самое верное, пойдут они одновременно и вперед и сместятся к противоположной стороне. Там их должна ждать вторая группа. Первая имеет возможность стрелять в спину. И при этом ни первая, ни вторая не могут повредить огнем своих же, потому что располагаются на разных линиях. Начало спуска заминировано. Но если кто-то и пройдет дальше, его опять ждут. Третья, совсем небольшая группа под командованием Сохно страховала спуск к машинам. Сохно сам вызвался на это, когда услышал, что эта группа получает две «газонокосилки» – гранатометы «РГ-6», потому что гранатомет ему пришелся очень по душе еще в Чечне.
Согрин план одобрил. Но основная задача была все же иная. Сепаратисты отправлялись в Македонию не ради развлечения. Они должны иметь при себе груз. Предполагалось, что груз объемный. И необходимо заставить их этот груз бросить. Отсечь огнем и не дать уничтожить. Именно поэтому Слава и не стал прибегать к самому простому и надежному способу – дать отряду погрузиться в машины, а там пусть себе взрываются на заложенных Юрьевым минах.
Как и предполагали, отряд АОК появился перед рассветом, когда начало сереть небо, но видимость была еще ограниченной. Двигались быстро. Груз несли, но Слава рассмотрел в бинокль, что это были тела восьми человек. Своих бросить там они не пожелали. Американцы, охраняющие базу, должно быть, драться умели. Другого груза у сепаратистов не было. Но у «теней» от этого задача не менялась.
Отряд подошел ближе. Слава уже хорошо рассмотрел их в бинокль и сейчас предпочел рассматривать в прицел «винтореза». Шаг, еще шаг, еще несколько шагов. И они уже у условной черты, которую командир начертил в своем воображении. Черта, для многих отделяющая жизнь от смерти.
– Огонь!
Эти оказались лучше обучены, чем большинство бойцов АОК. Среагировали моментально, как только раздались сухие щелчки выстрелов и стали падать первые бойцы. Залегли и стали отвечать огнем. Но укрыться им было негде. Послышалась неразборчивая команда – Слава так и не понял, что было сказано, и, где перекатом, где перебегая, сепаратисты стали отступать в точности в соответствии с планом Макарова, словно выслушали его наставления. Они потеряли десять-двенадцать человек убитыми, наверняка многие были ранены, но спасали бронежилеты. Боевики отходили без паники, организованно. Растерянность наступила, когда включился в дело второй отряд «теней». Здесь их уже накрыли несколькими выстрелами из гранатомета, и потери были большими. Но опять прозвучала команда – командир бой чувствовал, и продолжилось отступление. Не бегство, свойственное обычно сепаратистам в подобной обстановке, а именно отступление. Организованное, а главное – проходящее без паники. И обучены они были неплохо. Когда очередной боевик залегал, его подъема уже ждало несколько стволов. Но он поднимался в другом месте, сумев перекатиться незамеченным, перебегал и залегал снова.
