Книга Охота. Я и военные преступники, страница 46. Автор книги Карла дель Понте, Чак Судетич

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Охота. Я и военные преступники»

Cтраница 46

По моему мнению, судьи судебной палаты придавали чрезмерное значение справедливости суда. В результате возникла ситуация, которая оказалась несправедливой по отношению ко всем, в том числе и к Милошевичу. Нерешительность судей была слабостью, и Милошевич ее немедленно использовал. Стоило ему добиться своего, как по его пути пошли и другие обвиняемые, например: хорватский генерал Слободан Праляк, обвиняемый в связи с попыткой Туджмана разделить Боснию и Герцеговину; Момчило Крайишник, впоследствии приговоренный к 27 годам заключения за участие в казнях, уничтожении мирного населения, убийствах, депортациях и других преступлениях; Воислав Шешель, сербский националист, союзник Милошевича, возглавлявший печально известное вооруженное формирование. (В деле Шешеля суд проявил твердость и не позволил ему защищаться самостоятельно. Шешель объявил голодовку, и апелляционная палата отменила принятое решение.)

«Защита» Милошевича требовала огромного количества времени в ходе заседаний. Он получил возможность задавать множество не относящихся к делу политических и исторических вопросов, приводить сомнительные аргументы. Прокурор не имел противника, равного себе юриста, с которым можно было бы обсуждать конкретные факты или решать технические вопросы. В сложившейся ситуации судьям приходилось постоянно обсуждать незначительные вопросы, в том числе детали содержания Милошевича в тюрьме трибунала. Причем решались эти вопросы в ходе заседаний, а не в другое время. Назначение для их решения трех юридических советников, amici curiae, не исправило положения дел. Это была насмешка над судебной практикой, согласно которой такие советники имеют право консультировать судей. Три юриста — по одному из Нидерландов, Англии и Сербии — явно оказывали поддержку Милошевичу.

По мере продолжения судебного заседания суд изыскивал все новые препятствия для работы прокурорской службы. Милошевич жаловался на повышенное кровяное давление, и судебная палата постановила уменьшить нагрузку на обвиняемого, ограничив время дачи показаний. Очень часто судебные заседания откладывались на несколько дней. Впоследствии Милошевич стал игнорировать советы врачей и начал манипулировать приемом лекарств. Давление у него подскакивало, что вынуждало врачей сообщать суду о том, что подсудимый временно не в состоянии выдержать нагрузки открытого слушания. Прокурорская команда обратила внимание на то, что давление у Милошевича всегда поднималось перед появлением особенно опасных для него свидетелей.

Разногласия, связанные со структурой обвинительного заключения, являли собой еще одну проблему. Нашей целью было объединение трех обвинений против Милошевича в единый процесс и представление дела в хронологическом порядке. Если бы прокурор начал с представления доказательств, связанных с войной в Хорватии в 1991 году, потом перешел к войне в Боснии и Герцеговине с 1992 по 1995 годы, а затем — к преступлениям, совершенным в Косово в 1998–1999 годах, можно было бы проследить формирование и развитие преступных намерений Милошевича в меняющихся обстоятельствах. В конце 2001 года мы направили в судебную палату запрос на объединение трех обвинений в один процесс. У нас было немало оснований для такого запроса, кроме желания представить материал в хронологическом порядке.

Во-первых, основополагающий принцип уголовного права гласит, что обвиняемый имеет право быть судимым за все преступления, которые ему вменяют. Во-вторых, жертвы имеют право рассчитывать на справедливое и равное правосудие: жертвы из Боснии и Герцеговины, где были совершены самые вопиющие преступления, заслуживали такого же отношения, как и жертвы из Косово и Хорватии. В-третьих, прокурорская служба хотела выиграть время: обвинение по Косово было подготовлено хуже всего просто потому, что срок, отведенный на следственные действия, в особенности в Сербии, был весьма ограничен. Судебная палата отклонила прокурорский запрос и постановила, что слушания начнутся с обвинения по Косово. Прокурор оспорил отклонение запроса. Апелляционная палата отменила первоначальное решение и постановила объединить все три обвинения в единый процесс. Недовольные этим решением судьи судебной палаты, Ричард Мэй, Патрик Робинсон с Ямайки и О-Гон Квон из Южной Кореи, немедленно постановили, что суд над Милошевичем начнется с разбирательства обвинений по преступлениям, совершенным в Косово, тем самым полностью проигнорировав планы прокурорской команды. Я считаю, что судьи судебной палаты решили наказать прокурорскую службу, оспорившую их решение по запросу об объединении дел. Это имело очень серьезные последствия.

Осенью 2001 года товарищ прокурора Грэм Блуитт и руководитель прокурорской службы американец Майкл Джонсон отправились в Лондон, чтобы пригласить британского барристера Джеффри Найса, который был старшим прокурором трибунала по бывшей Югославии, подключиться к делу Милошевича. Вернувшись в Гаагу, они сообщили мне, что Найс принял предложение. Лишь позже я узнала, что, по настоянию Найса, они согласились назначить его руководителем, координирующим работу трех старших прокуроров, курирующих различные обвинения. Таким образом, Найс становился начальником Райнвельда, отвечавшего за Косово, Грума, курирующего расследование по Боснии и Герцеговине, и Эрц-Рецлафф, занимавшейся Хорватией. У Джеффри Найса была прекрасная репутация, но он имел склонность окружать себя людьми, не оспаривавшими его точку зрения. Это делало конфликты с другими старшими прокурорами абсолютно неизбежными. Найс не терпел, когда вышестоящие руководители, которых он не уважал, оспаривали его мнение или отменяли принятые им решения. В трибунале таким руководителем, работавшим в другой стране и в другой юридической системе, оказалась я. Не знаю, могла ли я предвидеть конфликты, которые постоянно возникали между нами. Но даже если бы я это предвидела, то, думаю, не могла бы ничего сделать для их предотвращения.

Открытию процесса над Милошевичем предшествовала огромная работа по подготовке документов, вещественных доказательств, показаний свидетелей. Мы были готовы к тому журналистскому карнавалу, какой развернулся перед зданием трибунала в день начала процесса. На первом заседании суда я решила обратиться к судебной палате. Я призывала судей к размышлению, просила их представить себе горе и страдания, причиненные людям конфликтом в бывшей Югославии. Достаточно вспомнить хотя бы, что этот конфликт обогатил наш лексикон выражением «этническая чистка», которое стало символом бесчеловечности. Я говорила о том, что закон — это не абстрактная концепция, а живой инструмент защиты наших ценностей и регулирования жизни цивилизованного общества. Мы призваны доказать, что никто не может стоять над законом и попирать международное правосудие.

Я призываю обвиняемого Милошевича признать все обвинения против него. Я делаю это от лица международного сообщества и во имя всех государств-членов ООН, в том числе и государств, возникших на территории бывшей Югославии. Обвиняемый по этому делу, как и по остальным делам, рассматриваемым трибуналом, обвиняется как личность. Мы обвиняем его на основе его личной уголовной ответственности. Сегодня мы не судим ни государство, ни организацию. Мы не собираемся обвинять целый народ в совершении преступлений, даже в осуществлении геноцида. Обвиняя руководителей высшего звена, весьма соблазнительно перенести обвинение на весь народ, но такой ошибки следует избегать. Коллективная вина — не дело прокурора. Наш трибунал не созван для того, чтобы рассматривать коллективную вину…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация