Однако планы хана изменили русские перебежчики. Сперва у Молочных Вод к нему привели изменника из г. Галича Башуя Сумарокова. Он утверждал, что «на Мое кве и во всех городех по два года была меженина[Меженина — падение уровня воды в реках, приводящая к засухе (здесь и далее прим. автора). ] великая и мор великой и межениною де и мором воинские многие люди и чернь вымерли, а иных де многих людей государь казнил в своей опале, а государь де живет в слободе[Имеется в виду Александровская слобода — резиденция опричников. ], а воинские де люди в немцех[Т. е. основные силы русской армии находятся на фронтах Ливонской войны.]. И против де тебя в собранье людей нет. И царю де говорил, чтобы хан шел прямо к Москве».
Хан не поверил Сумарокову, хотя его слова и произвели впечатление. В середине мая татары перешли русскую границу южнее города Волхова и сделали короткую остановку на Злынском поле (совр. с. Злынь Орловской области). Здесь к Девлет-Гирею прибежали новые изменники, Т. с товарищами. Они горячо убеждали крымцев идти прямо к Москве, уверяли, что путь открыт. Перебежчики сообщили, что «мором де и межениною служилые многие люди и чернь в городех, на посадех и в уездех вымерли, а иных де многих людей государь в своей опале побил». Видя, что хан колеблется, Т. кинулся к нему, схватил за узду коня и говорил: «Только де ты, пришод к Москве, ничего не учинишь, и ты де меня на кол посади у Москвы, стоять де против тебя некому». То, что изменник ручается собственной жизнью, наконец-то убедило Девлет-Гирея. Он развернул полки к Москве.
Татары стремительно прошли «козельские места», под г. Перемышлем форсировали р. Жиздру и по Свиной дороге двинулись в обход русских войск. Они зашли в тыл позициям армии Вельского, расположившейся у Серпухова. Этот путь врагам показали Т. с товарищами.
В результате маневра Девлет-Гирея столица оказалась практически беззащитной. Вельский был вынужден срочно отводить войска к стенам Москвы, но успел сделать это всего на день раньше татар, 23 мая. Возможно, из-за спешки он плохо сориентировался в ситуации и сделал грубую ошибку. Вместо того чтобы занять оборону на непосредственных подступах к городу, он ввел полки в Москву, под защиту крепостных стен. Крымцы не стали связывать себя штурмом и уличными боями. 24 мая они подожгли столицу.
За три часа страшного пожара «Москва згорела вся: город и в городе государев двор и все дворы, и посады за Москвою, и людей погорело великое множество, им же не бе числа». По свидетельствам современников, в огне погибло более 120 тысяч человек, в том числе почти вся русская армия и сам воевода Вельский. На обратном пути Девлет-Гирей прошел погромом через каширские и рязанские места, захватив полон в 60 тысяч человек. Таких масштабов разорения Русь не знала со времен монголо-татарского ига.
С Т. Иван Грозный расправиться не смог. Тот скрылся в Крыму. Царь же использовал эту реальную измену для возведения ложных обвинений в сотрудничестве с врагом на опальных боярина И.Ф. Мстиславского, кравчего Ф.И. Салтыкова и др.
Толкачев Адольф Георгиевич, 1927 г. рождения, урож. г. Актюбинска, сотрудник Научно-исследовательского института радиопромышленности.
Имел доступ к совершенно секретной информации военного характера, являлся одним из разработчиков самолета-невидимки.
Встал на путь предательства из материальных соображений.
В 1983 г. Т. оставил записку под стеклоочистителем автомашины сотрудника посольства США в Москве с предложением передать американцам совершенно секретную информацию, которая в состоянии «изменить соотношение сил». Записка попала в московскую резидентуру ЦРУ, которая немедленно потребовала от Центра соответствующих инструкций. Поскольку незадолго до этого по указанию из Вашингтона были приостановлены все агентурные акции в СССР из-за ряда провалов, Центр запретил московской резидентуре каким-то образом реагировать на предложение Т.
Опасаясь провокаций со стороны советской контрразведки, ЦРУ не отреагировало также еще на две попытки Т. установить с ним контакт.
Только на четвертый раз Т. добился результата. Сотрудник ЦРУ по номеру телефона, оставленного Т. в записке, позвонил и указал место тайника в будке телефона-автомата недалеко от НИИ радиопромышленности. Т. изъял из тайника пакет, в котором содержался перечень интересующих американцев вопросов о советских радарах, инструкции о дальнейших условиях связи и деньги.
Примерно через неделю Т. заложил в указанный ЦРУ тайник с интересующей американцев информацией, характер которой окончательно убедил американцев в ее подлинности и «искренности» вновь обретенного агента.
На личной встрече сотрудник ЦРУ подробно проинструктировал Т. о способах дальнейшей конспиративной связи (в основном тайники).
За время сотрудничества с американцами Т. передал им информацию об электронных системах управления советской истребительной авиацией, о комплексе технических контрмер против фиксации советских самолетов американскими ПВО, советской технологии «Стелс».
В июне 1985 г. Т. был арестован, в 1986 г. по приговору суда расстрелян. Разоблачение шпиона произошло благодаря информации, полученной КГБ от своего агента в советском отделе ЦРУ.
По мнению специалистов, ущерб, причиненный шпионской деятельностью Т. советскому ВПК, огромен и не может измеряться по каким-либо критериям.
Торгоша Иван (уп. во второй пол. XV в.), псковский житель.
В 1469 г. войска Ливонского ордена в нарушение имевшегося договора вторглись в Псковские земли. Вторжение сопровождалось убийствами и грабежами. Как выяснилось позднее, немецкие войска действовали в соответствии со сведениями, доставленными им «переветниками» (изменниками) Т. и Иваном Подкурским. Тот и другой были у псковичей вне подозрений, тем более, что Т. сам привез в город весть о нападении немцев, получив за это денежное вознаграждение. Об их измене в Пскове узнали только через полтора года после вторжения, окончившегося, впрочем, для немцев полной неудачей. Выяснилось, что Т. и Подкурский, проживая на границе, долгое время снабжали Орден информацией о внутреннем положении в Псковской земле и о военных приготовлениях в городе.
Т. и И. Подкурский за измену были казнены.
Торчин (уп. в 1015), повар муромского князя Глеба Владимировича.
Во время второй междоусобицы, вспыхнувшей в 1015 г. между детьми Владимира после его смерти, киевский князь Святополк (позже прозванный Окаянным) решил убить своих братьев. Муромский князь Глеб был обманом вызван в Киев. Ему сообщили, будто его отец при смерти и хочет его видеть. На р. Смедыни, под Смоленском, 5 сентября 1015 г. Глеб получил известие об убийстве Святополком его брата Бориса.
Пока растерявшийся и пораженный горем Глеб приходил в себя, его настигли посланные Святополком наемники. Дружинники князя пали духом («уныша», по выражению летописца) и сопротивления не оказали. После того как наемник Горясер приказал им зарезать своего господина, повар Т. вынул свой нож и «зарезал Глеба, как непорочного ягненка». Убитого князя бросили на берегу между двумя колодами, а позже увезли и положили рядом с братом Борисом в церкви Св. Василия в Вышгороде.
