Тогда в качестве главного условия победы программа выдвигает условие о значительной поддержке революции со стороны низших слоев буржуазии, интеллигенции и крестьянства. В материалах Коминтерна никогда точно не говорилось о том, насколько широкой и всеохватывающей должна быть поддержка непролетарских слоев населения, чтобы сделать возможным захват власти коммунистами. Термин «гегемония», конечно, подразумевал, что коммунистическая партия, как «авангард» пролетариата, будет руководить и управлять другими социальными группами, которые, как считал Коминтерн, были не способны осуществлять независимую политическую деятельность. Программа говорила об осуществлении такой гегемонии «над широкими кругами трудящихся масс», а также о том, что необходимо заручиться «полной поддержкой» со стороны сельскохозяйственных рабочих и деревенской бедноты. Невозможно точно установить, какой процент от каждой группы трудящихся, помимо пролетариев, должен был оказать поддержку коммунистической партии и ее пролетарским последователям прежде, чем она могла прийти к власти. В одном случае Мануильский в действительности недвусмысленно заявлял, что пролетариат мог свергнуть буржуазию до завоевания большинства среди непролетарских слоев населения – других «тружеников»114.
Городская мелкая буржуазия, как подразделение буржуазного класса, по мнению Коминтерна, включала такие категории, как мелкие торговцы и владельцы магазинов, мастеровые и ремесленники, работающие не по найму, конторские служащие и вообще «белые воротнички», а также часть таких профессиональных групп, как преподаватели, адвокаты, доктора, дантисты и низшие слои интеллигенции вообще115.
Читая материалы Коминтерна, можно выявить определенные черты городской мелкой буржуазии. У этой социальной категории, согласно Коминтерну, вообще был низкий или, в лучшем случае, скромный уровень жизни, демонстрирующий, что эта категория не получила прибыль от капиталистической системы, а скорее была «эксплуатируемой». Мелкая буржуазия, в большинстве своем, не была в положении «эксплуататора» по отношению к рабочему классу, и ее можно было бы убедить в том, что у нее есть определенные общие интересы с рабочими. Она не была «независимой» политической силой, как крупная буржуазия и пролетариат, но оставалась нерешительным элементом, который мог бы следовать или за буржуазией, или за пролетариатом во время кризиса116.
Крестьянство представляет собой более неоднородную массу. Как было указано в главе 3, Коминтерн в 1920 году сделал довольно пространное заявление, названное «Аграрный вопрос», в котором крестьянство было разделено на три главные группы. Эта классификация использовалась также в период с 1928 по 1943 год. К этим трем категориям относились «трудящиеся и эксплуатируемые» крестьяне, среднее крестьянство и крупное или зажиточное крестьянство, часто называемое «кулаками». Экономические интересы этих групп были разными, хотя они разделяли общую крестьянскую культуру. Именно в категории «трудящихся и эксплуатируемых» крестьян программа 1928 года видела основных союзников пролетариата в деревне при захвате власти коммунистами в странах с высоким уровнем развития капитализма. Эта категория включала безземельный сельскохозяйственный пролетариат, который, как и наемные рабочие на капиталистических сельскохозяйственных предприятиях, считался самой близкой по духу к промышленному пролетариату; полупролетарское, или «парцеллярное», крестьянство, маленькие наделы земли которых не позволяли им обеспечить себя продовольствием и заставляли их искать дополнительный доход своим наемным трудом; и мелкое крестьянство, имевшее или арендовавшее достаточное количество земли, чтобы прокормить свои семьи, но неспособное нанять дополнительных, наемных работников, не входящих в состав семьи117.
Главные из этих трех категорий – «трудящиеся и эксплуатируемые» крестьяне – считались важными союзниками в «пролетарской» революции. О важности крестьянства как союзника пролетариев говорилось неоднократно. Подробный анализ вопроса о союзниках-крестьянах был предложен на одиннадцатом пленуме ИККИ Коларовым, который был главным уполномоченным Коминтерна по крестьянскому вопросу. Он особо подчеркивал, что отношения между пролетариатом и союзным крестьянством строятся на основе совпадения интересов. Коларов утверждал, что для трудящегося крестьянства не может быть никакого спасения от бедности и притеснения... без борьбы под руководством пролетариата. Аналогично он заявлял, что пролетариат не может обеспечить свою победу над буржуазией без поддержки со стороны эксплуатируемой и угнетаемой части деревни118. С уверенностью можно сказать, что Коминтерн считал более ценным завоевание на свою сторону крестьян, чем завоевание союзников среди масс непролетарской городской бедноты. Для Кнорина на одиннадцатом пленуме это был центральный вопрос в деле завоевания пролетариатом поддержки от других классов119.
Ища поддержки от городского пролетариата и других «трудящихся масс», коммунистическая партия ожидала, что она тем самым ослабит силы оппозиции, «нейтрализует» определенные слои общества. Нейтрализация означала сведение роли этих социальных групп к пассивной, с тем чтобы, когда будет предпринят захват власти, нейтрализованные группы не оказали помощь буржуазии. Программа 1928 года не указывала, какие категории населения должны были быть нейтрализованы, кроме средних слоев крестьянства120. Эта категория, которая в состоянии была поддерживать хороший уровень жизни, занимаясь сельским хозяйством, а иногда даже получать небольшую прибыль и нанимать наемную рабочую силу, не считалась потенциальным союзником коммунистической партии в странах с высоким уровнем развития капитализма и в лучшем случае была нейтральным наблюдателем. Экономические интересы среднего крестьянина делали его ненадежной силой, но, действуя осторожно, предполагалось, что возможно нейтрализовать влияние, которое оказывает на него капитализм, как на владельца собственности.
Программа ничего не сообщает о нейтрализации какой-либо городской группы населения. Фактически в литературе Коминтерна почти ничего не говорится по этому вопросу. Однако в одном случае передовица журнала Коминтерна призвала к нейтрализации «среднего слоя» городской мелкой буржуазии121. Видимо, Коминтерн полагал, что линия фронта между революционными и нереволюционными силами была намного более ясно очерчена в городах, чем в сельских районах, и маловероятно, что будет существовать второй «нейтральный» слой населения. Кроме того, Коминтерн, несомненно, полагал, что важность нейтрализованного слоя населения в городах будет намного меньше, чем в сельской местности, так как там были бы сконцентрированы революционные силы пролетариата.
В заключение можно сказать о том, что Коминтерн настаивал на необходимости широкой массовой поддержки захвата власти коммунистами в странах с высоким уровнем развития капитализма. Все же он отказывался использовать любые цифры при оценке возможности такой поддержки, и, сохраняя, таким образом, для себя максимум свободы и минимум сдерживающих факторов относительно оценки, мог ли быть предпринят захват власти? Чтобы оставаться преданным марксистскому наследию, было важно не свести захват власти к государственному перевороту или путчу. В то же самое время существование массовой поддержки не было предназначено для ограничения лидерства и осуществления контроля над партией, которая, как явный авангард пролетариата, должна была осуществить гегемонию над остальной частью пролетариата и, кроме того, должна была осуществить «пролетарскую» гегемонию над непролетарскими сторонниками.
