Один пункт заслуживает здесь особого внимания. Могло ли более низкое экономическое развитие этих стран в некоторой степени быть компенсированным вмешательством со стороны пролетарской диктатуры одной или более передовой страны? Близкие отношения с коммунистическим блоком, включающие помимо всего прочего координацию экономических систем различных стран, конечно, предполагают такую возможность. Общий принцип, лежащий в основе международных коммунистических отношений, состоял в том, что сильный должен помогать слабому. К сожалению, подробное рассмотрение такой помощи стране со средним уровнем развития капитализма, особенно что касается ускорения ее экономического развития на пути к социализму, отсутствует в материалах Коминтерна.
Также остается открытым вопрос относительно решения отдельных более серьезных проблем, по природе своей являющихся незаконченными задачами «буржуазно-демократической» революции. Самыми важными нам представляются три проблемы: аграрная проблема, национальный вопрос и вопрос церкви.
Аграрная политика в первом типе стран со средним уровнем развития капитализма отличалась от аграрной политики передовых капиталистических стран по двум главным направлениям: 1) распределение для использования, а не в качестве собственности большей пропорции экспроприированных земель мелкому, бедному или безземельному крестьянству и, соответственно, сохранение меньшей пропорции экспроприированных земель в нетронутом виде для создания государственных ферм; 2) более медленный темп национализации крестьянской земли и коллективизации крестьянского сельского хозяйства, что является особым случаем более медленного темпа продвижения к социализму, о чем мы говорили ранее. Во всех других отношениях аграрная политика должна была практически совпадать с аграрной политикой в передовых капиталистических странах. Фактически раздел, посвященный сельскому хозяйству, в польском проекте программы 1932 года – почти дословная копия подобного раздела в программе Коминтерна. Хотя мелкие крестьянские хозяйства расценивались коммунистами как более низкие в экономическом отношении по сравнению с крупными формами сельского хозяйства, временная поддержка и даже расширение таких крестьянских хозяйств считалось политически целесообразным. Не раз вспоминалась враждебность венгерских крестьян по отношению к коммунистическому режиму 1919 года. Эта враждебность, основанная в значительной степени на отказе разделить и распределить конфискованные земли, оказалась могущественной контрреволюционной силой81.
Национальный вопрос, выглядевший угрожающим для многих стран со средним уровнем развития капитализма, очевидно, должен был быть решен на тех же вышеизложенных принципах, характерных для передовых капиталистических стран. Кажется, в значительной степени различие состоит в большей серьезности этого вопроса.
Относительно третьей «буржуазно-демократической» проблемы – освобождения общества от господства церкви – основные коммунистические взгляды по вопросам религии сохранялись, поэтому нет необходимости рассматривать их еще раз. В странах со средним уровнем развития капитализма организованные формы религии были более укоренившимися, чем в передовых капиталистических странах. Задача разрушения политического, экономического и культурного влияния церкви была бы, конечно, намного более трудной, но цели и средства оставались бы теми же самыми.
Наличие значительного количества «нерешенных проблем» «буржуазно-демократической» революции в этой первой группе стран со средним уровнем развития капитализма, следовательно, представляло для будущих коммунистических диктатур большие трудности, чем для коммунистических диктатур в передовых капиталистических странах. Те задачи, которые еще не были завершены в ходе объективного исторического развития, до захвата власти революционерами под руководством коммунистов, должны были целенаправленно решаться после захвата власти новыми правителями. Конечно, помощь, которую СССР и другие коммунистические диктатуры окажут таким государствам, облегчит завершение этих задач и будет способствовать дальнейшей социалистической перестройке общества. Однако свидетельства Коминтерна об экономическом будущем этой первой группы стран со средним уровнем развития капитализма не дают читателю представления о том, какими темпами шел процесс индустриализации в России и на какие жертвы пошла эта страна, относившаяся в 1917 году до принятия пятилетних планов к этой группе стран. Это невнимание к вопросам о скорости и темпе продвижения к социализму, очевидно, можно объяснить тем, что изменилась международная ситуация: в будущем такие относительно отсталые коммунистические государства не будут в опасной изоляции, как Советский Союз, и воспользуются братской помощью и поддержкой со стороны более передовых социалистических стран.
Низший тип обществ со средним уровнем развития капитализма. Теперь мы можем обратить наше внимание на общества, относившиеся ко второй группе, которым предназначалась «буржуазно-демократическая» революция, способная относительно быстро перерасти под руководством коммунистической партии в «социалистическую пролетарскую» революцию. Эти страны находились на более низком экономическом и политическом уровне развития, чем страны, которые обсуждались выше. Сельскохозяйственный сектор экономики был более отсталым и «полуфеодальным»; уровень промышленного развития был ниже; буржуазия должна была в меньшей степени удовлетворить свои политические и социальные стремления; и пролетариат по численности был меньше, чем в первой группе стран, и имел меньше политического опыта. Эти особенности, которые мы только что отметили, нельзя было полностью применить к Японии, где мощная роль монархии, по мнению Коминтерна, в действительности оказывала отрицательное воздействие на относительно большой промышленный рост этой страны.
Как мы знаем, Коминтерн планировал захват власти коммунистической партией в каждой из этих стран задолго до того, как капитализм полностью развился бы, и прежде чем численность пролетариата в процентном отношении достигнет цифры, характерной для стран с высоким уровнем развития капитализма.
Можно обсудить два пути развития этих обществ после установления коммунистической диктатуры: 1) общественные институты и политика, которая будет проводиться в связи с захватом власти и 2) проблема последующего перехода от «буржуазно-демократического» этапа к «социалистическому».
«Буржуазно-демократический» этап исторического развития, по Марксу, конечно, характеризовался расцветом капиталистической системы под властью буржуазии и был основан на частной собственности и свободном предпринимательстве, контрактах и товарообмене. Напротив, «буржуазно-демократический» этап по Коминтерну, как мы уже видели, не находился под властью буржуазии и капитализма, а под руководством «демократической диктатуры пролетариата и крестьянства», то есть коммунистической партии, цели которой сильно отличались от целей, стоявших перед буржуазией, поставленных Марксом. Какова же тогда должна была быть программа демократической диктатуры?
Испания, которую мы рассмотрим далее, по классификации Коминтерна относилась ко второй группе (низшей) стран со средним уровнем развития капитализма, то есть к странам, в которых произошла «буржуазно-демократическая» революция. «Буржуазно-демократический характер нынешнего этапа испанской революции» особенно подчеркивался в период народных фронтов82, таким образом подтверждая характеристики, ранее данные Коминтерном83. Если бы коммунисты были в состоянии захватить власть в Испании, какие бы изменения они внесли в жизнь Испании, и прежде всего в руководство экономическим развитием страны?
