Остальные четыре задачи касались экономической политики: 1) отмена государственных долгов; 2) введение восьмичасового рабочего дня; 3) национализация крупных предприятий (заводов, банков, транспорта и других), принадлежавших империалистам; и 4) конфискация крупных поместий и земель, принадлежащих церквям и монастырям, и национализация всей земли. Из этих экономических мер только первая и вторая, кажется, совместимы с духом буржуазно-демократического этапа революции по Марксу. Однако ясно, что этот «первый шаг» к «общим задачам» социалистического строительства уже содержит существенные элементы социализма.
Некоторые из этих мер требуют дополнительных комментариев. Ни о какой незамедлительной и полномасштабной национализации промышленных и коммерческих предприятий, принадлежащих национальной буржуазии, в программе Коминтерна речь не шла. Однако другие материалы Коминтерна призвали к национализации предприятий, принадлежащих буржуазии, которая выступила против захвата власти коммунистами. Очевидно, что сначала необходимо допустить существование частных предприятий, и главной заботой правительства должна стать защита рабочих с помощью сложной системы социального страхования и тщательного регулирования условий труда. Особые меры, с помощью которых можно было бы сократить эксплуатацию капиталистического предприятия, были включены в программы нескольких колониальных коммунистических партий103. Но ожидалось, что, учитывая длительную борьбу между коммунистической партией и национальной буржуазией, последняя прибегнет к сопротивлению, включая саботаж, после чего их собственность будет конфискована. Этот процесс конфискации в конечном счете привел бы к национализации всей крупной промышленности104. Ван Мин, выдающаяся фигура в коммунистическом движении в Азии, заметил, что ближайшей политической задачей Китайской Советской Республики в 1933 году было не разрушение капитализма, а только подготовка условий для его будущего разрушения105.
В сельском хозяйстве конфискованные земли должны были быть переданы в пользование крестьянам, которые обычно именовались «трудящееся крестьянство», чтобы отличить его от контрреволюционно настроенного крестьянства или кулаков. Хотя программа Коминтерна, о чем надо помнить, призвала к национализации всей земли, неясно, была ли такая национализация осуществлена немедленно. Китайская Советская Республика уже в 1933 году разрешила крестьянам куплю-продажу земель под контролем советов106. Согласно Ван Мину, не стоило предпринимать никаких усилий для создания коллективных хозяйств в крупном масштабе на нынешнем, «буржуазно-демократическом» этапе китайской революции. Полагали, что это должно было стать задачей позднего «пролетарского социалистического» этапа революции.
Может сложиться впечатление, что на начальном «буржуазно-демократическом» этапе строго контролируемой экономики, во время которого коммунистическая диктатура должна была разрешить сосуществование уменьшающегося, регулируемого государством капиталистического сектора и мелких фермерских крестьянских хозяйств наряду с национализированным сектором (например, конфискованные предприятия бывших империалистов и национальной буржуазии), это сосуществование будет разрешено до тех пор, пока не созреют условия для более полного осуществления социалистических преобразований.
В области внешней политики предусматривались меры по установлению близких отношений с другими странами под руководством коммунистов, и особенно с СССР. Федерации прежних колоний или зависимых стран были предусмотрены в определенных областях, например в Латинской Америке. Помощь от «пролетарских диктатур», как полагали, имела решающее значение в ускорении социально-экономического развития колонии, в которой была создана демократическая диктатура пролетариата и крестьянства. Темп сокращения и устранения капиталистического сектора в экономике и расширения социалистического сектора будет существенно зависеть от степени помощи более передовых государств под руководством коммунистов. Действительно, это была точно установленная цель для стран третьей категории, определенная в программе Коминтерна:
«При существующих центрах социализма в форме советских республик и при их растущей экономической мощи те колонии, которые выпадали из империалистической обоймы в экономическом смысле, постепенно объединяются с промышленными центрами мирового социализма. Они переводятся на рельсы социалистического строительства, минуя этап дальнейшего развития капитализма как господствующей системы, и получают возможность для быстрого экономического и культурного движения вперед»107.
Приведенная выше цитата создает впечатление, что самостоятельные усилия бывшей колонии, как ожидалось, будут недостаточны для достижения социализма. В общем, в материалах Коминтерна поддерживалась такая точка зрения. Программа признала, что колониальные страны обладали некоторыми отраслями промышленности, но добавляла, что уровень промышленного развития был недостаточен, «в большинстве случаев, для независимого социалистического строительства»108. Успешное строительство социализма может быть осуществлено в большинстве случаев «только благодаря прямой поддержке стран с диктатурой пролетариата».
Для большинства колоний самостоятельное продвижение к социализму, таким образом, считалось невозможным. Бухарин прокомментировал это на VI конгрессе: «Если у нас был спор с Троцким о возможности построения социализма в одной стране, тогда не может быть столь упрощенной точки зрения, означающей, что в любой стране есть все необходимое для построения социализма. Это было бы грубой и глупой интерпретацией нашей точки зрения»109. Бухарин не думал, например, что китайский пролетариат, лишенный помощи, мог бы построить социализм.
Другие условия также были необходимы для перехода к социализму: «определенный уровень» развития промышленности, профсоюзной организации и силы коммунистической партии110. В материалах Коминтерна говорится об этом более подробно. Сила партии означала большую по численности партию, способность вести классовую борьбу, и уровень ее классового сознания. Также это означало, что партия пользуется авторитетом среди беспартийных масс трудящихся, как пролетарских, так и крестьянских, и способна поднять организационный и идеологический уровень пролетариата в целом и, в меньшей степени, крестьянства111. Какой властью должна была обладать коммунистическая партия, чтобы осуществить переход к социализму, ни одно из этих условий не объясняет точно. Разве Коминтерн не имел в виду, что в любой стране под контролем коммунистов коммунистическая партия должна была продвигаться по пути к социализму в соответствии со своей силой?
Конечно, можно предположить, что помощь от более передовых стран позволила бы прежней колонии избежать некоторых или многих болезненных событий, сопровождающих высокий темп индустриализации и коллективизации. По-видимому, количество жертв и строгость регламентации жизни могли бы быть намного меньше, чем требовалось в случае отсутствия помощи из-за границы. С другой стороны, исторический опыт показывает, что Коммунистическая партия Китая, несмотря на помощь из СССР, чувствовала необходимость продвигаться быстрее к высокоразвитой экономике ценой больших жертв со стороны народа. Лидеры Коминтерна не обсуждали эти вопросы. Однако не раз звучали слова о том, что опыт СССР как первопроходца состоял в том, чтобы смягчить тяготы на пути движения к социализму в других странах.
