– Нас бы всех, как твоего друга, разнесло, – невозмутимо ответил капитан Юрлов. – Потом подполковник Разин с майором Ялаевым собирали бы своих подчиненных по кусочку в радиусе около пятисот метров…
Джабраилову не хотелось верить, что опасность была так близка, но спорить с опытным капитаном он не стал, только головой покачал.
– Волга, Волга, я – Ростов… Кто слышит меня?
– Я слышу… – отозвался майор Ялаев.
– Волга, Волга, я – Ростов… Кто слышит меня из верхних?
Эфир молчал.
– Лейтенант… – капитан Ростовцев освободил место за рулем «Нивы». – Машину отгоняй к своим… На ней будете возвращаться… Это новое транспортное средство вашего отделения милиции… Постарайся, чтобы «Ниву» не сожгли, как «Чероки»… Ждете нас на месте… Мы догоняем своих…
– Понял, товарищ капитан…
Ростовцев только кивнул товарищам, и три офицера сразу двинулись в сторону тропы, чтобы подняться до «снежной бабы» из белого камня и оттуда свернуть на склон и попытаться догнать остальных.
– Ялаев! Пленные есть?
– Раненые… – отозвался румяный майор. – Двое…
– Допросил?
– Обязательно… Как без этого…
– И что?
– Поверху идет их группа. Выносит героин, который им продал старший лейтенант Бурураев. Миллион долларов…
– Фальшивки и «куклы», – сообщил капитан.
– Я слышал… Здесь так и принято рассчитываться… Фальшивки, кстати, на базаре в Грозном имеют ход в половину номинала. Знают, что фальшивки, и берут, чтобы потом где-то в другом месте сбыть…
– Ладно… С этим и мы знакомы… Что еще сказали?
– Нижние остались прикрывать отход носильщиков. Наверху не восемь человек, а двенадцать…
– Я сам считал дважды… – вмешался в разговор старший прапорщик Радимов. – И мой сержант тоже считал… На тропе было только восемь человек… Скобочкин стрелял в них с двух сторон, вычисляя «вилку»
[24]
…
– Они говорят – двенадцать… – настаивал на своем Ялаев. – У меня нет причин не верить им. Допрашивал поодиночке. Оба пленных сказали – двенадцать… Может, вы сразу четверых уложили?
– Я считал до начала стрельбы… Потом они за камни спрятались… Никого наверху не зацепили…
– Очень рад за вас за всех, и за себя тоже, – сердито прокомментировал спор капитан Ростовцев. – Значит, четверых мы потеряли, а у нас в одиночестве гуляет по горам Ваха Бачаев, и группа Разина ушла с неприкрытыми тылами… Короче, мы берем темп, а вы здесь внимательно смотрите… Вместо убитого Хромова у вас появился Ваха, замена, я понимаю, неполноценная, но другого не дано… Старайтесь под выстрелы не забираться и не попадите под обстрел сверху, как ваши недавние оппоненты… Мы уходим в отрыв…
– Нам бы где-нибудь сплясать, чтобы сон разогнать… Жалко, музыки нет, – посетовал майор Ялаев. – Вон старший лейтенант Сулейманов уже похрапывает и старшему лейтенанту Скобцеву уснуть мешает…
– У меня сержант тоже уснул, – сообщил старший прапорщик Радимов. – Я сам еле сижу… Глаза слипаются…
– В «Ниве» магнитола есть… Поищите диски… Может, будет музыка… А вообще можете отдыхать. Только часовых оставьте… Особенно это Таксиста касается… Ему еще назад ехать. Чтоб в дороге не уснул…
– Понял, – согласился старший прапорщик. – Через полчаса разбужу сержанта, пусть пляшет. А сам у двигателя в тепле высплюсь.
Ростовцев резко прибавил темп. Точно так же среагировали на разговор капитан Юрлов с лейтенантом Стоговым. Пока, в самом начале, тропа еще позволяла идти в таком темпе, и этот момент следовало использовать с максимальной отдачей…
@Break =
ЧАСТЬ II
ГЛАВА ПЕРВАЯ
1
…«Что-то», что высветилось на тепловизоре лейтенанта Сокольникова, оказалось весьма серьезной штукой – «растяжкой», протянутой не просто в траве, а под травой, и натянутой туго, можно сказать, почти за гранью риска. Каждый боец или боевик, кто ставит «растяжку», хорошо знает, что стоит только на миллиметр перетянуть проволоку или леску, в зависимости от того, кто чем пользуется, и взрыв грохнет сразу, не предоставив тебе, расслабившемуся, никакой возможности на спасение. Но есть спецы и среди федералов, и среди боевиков, предельно тонко чувствующие момент натяжения, и они умудряются поставить «растяжку» так, что взрыв последует после малейшего сотрясения, после давления, на миллиметр сдвинувшего леску или проволоку. То есть достаточно было просто чуть коснуться лески, чтобы попасть под взрыв. Как правило, подсказывала спецназовцам практика, умелый специалист и гранату или мину устанавливает тоже умело. Обнаружив леску, спецназовцы посмотрели, куда она ведет. Оказалось, на дерево, где в развилке была установлена граната «Ф-1». По замыслу минера, осколки должны были накрыть спецназовцев сверху.
– Будем разминировать? – спросил Паутов.
Подполковник Разин оглянулся.
– Как ты ее заметил? – спросил Сокольникова.
– На тепловизоре светилась…
– А почему она светилась? Граната разве должна светиться?
– «Остаточное тепло»… Похоже, в кармане лежала, согрелась… И…
– И поставили совсем недавно, – договорил за лейтенанта подполковник.
– И поставили совсем недавно, – согласился снайпер. – Не успела остыть…
– Как долго остывает граната? – поинтересовался капитан Решетников.
– Трудно сказать… Все зависит от того, насколько она была нагрета… – за коллегу ответил старший лейтенант Парамонов. – Может быть, поставили только что, может быть, десять минут назад, от силы двадцать минут, если человек гранату за пазухой держал… Или в руке, а рука от страха горела, потому что минер взял этого человека себе в помощники… От страха, бывает, у некоторых руки горят… Но уж не больше двадцати минут никак…
– Он гранату держал и боялся, – возразил майор Паутов. – Он бояться должен, когда гранату устанавливают, а не раньше. А если не он гранату устанавливает, то ему и бояться нечего… Мне так кажется…
– А мне кажется, что рядом должна быть вторая «растяжка», – решил подполковник. – И дрожал он, когда ее устанавливали. И потому вторая граната нагрелась… Ищем… А что искать… Вот она… – показал он пальцем на куст. – Только это не совсем «растяжка»… Это что-то новое…
Куст был рядом с тропой, открыт ветру только со стороны тропы. В случае усиления ветра ветка, к которой была притянута зеленая леска, наклонялась бы только в одну сторону. При близком взрыве ветку резко бросило бы вместе со всем кустом в сторону противоположную, могло бы сломать, могло бы к земле пригнуть. Тогда непременно взорвалась бы и вторая граната «Ф-1», тоже установленная на дереве.
