* * *
Почти проигрышная ситуация в который раз за день перевернулась, превратившись в ситуацию выигрышную. После боя, как обычно бывает, когда стволы смотрят уже в землю, ко всем подступили усталость и расслабленность.
– Вот уж спасибо за помощь… – сказал долговязый майор Яковлев. – Если бы не вы, они не бежать бы попытались, а нас бы атаковали… А нас не много…
Он сильно сутулился, что часто случается с людьми высокого роста, не наделенными природой широкими плечами, и двигался медлительно и почти лениво, хотя и широкими шагами, и при этом все движения майора были слегка суетливыми, должно быть, оттого, что он много шевелил руками, пытаясь изобразить что-то непонятное, и так иллюстрировать свою речь.
– Вас еще меньше, чем вы думаете… – привычно мрачно, почти пугая, сказал майор Паутов. – Они прорвались через нижний блокпост… Ваших парней там перебили…
Подполковник Разин поднял с земли автомат одного из боевиков, рассмотрел его, усмехнулся и передал долговязому ментовскому майору.
– А это для нас готовили… Или, скорее, для вашего БТРа… – и показал.
К ременной петле автомата была привязана проволока, перекинута с правой на левую щеку автомата и замотана вокруг рычага затвора.
– Что это за хреновина такая?… – не понял подошедший майор Ялаев, сияя румяными щеками, как яблоками. Должно быть, давление у майора Ялаева было ни к черту, если так краснел от не слишком напряженного боя.
– Не встречался? – спросил Разин.
– Затвор зачем-то заблокировали… – Долговязый мент размышлял так же медленно, как двигался, и не понял систему. Руки его автомат взяли, быстро протянулись к затвору, к проволоке, ничего не сняв и не проверив.
– Объясни специалистам… – кивнул Разин Паутову.
Он сам явно был не в духе и даже разговаривать с ментами не хотел.
– Блокируется затворная рама… – майор Паутов ткнул пальцем в проволоку. – В результате после выстрела затвор не имеет возможности отойти в заднее положение, и не дает перезарядиться автомату…
– А зачем это? – Ялаев тоже так и не понял.
– Автомат за счет чего перезаряжается? Что затвор сдвигает? – спросил Паутов несообразительных ментов.
– Газы… – Это даже старший лейтенант Сулейманов знал.
– А если затвор заблокирован, куда газам податься? – Спецназовец все надеялся, что менты сообразят сами.
– Куда?
Паутов застонал.
– Вы, мужики, меня убиваете… Пулю будут толкать в полную силу. В результате такого приспособления простая пуля и кирпичную стену может пробить, и броню БМП или БТРа… Вдвое выше начальная скорость полета… Вдвое сильнее удар… Понятно?
– А потом-то что? – спросил Сулейманов. – Потом-то как стрелять?
– Руками… Снял проволоку, передернул затвор вручную, снова проволоку прицепил и дырявишь следующую стену… И того, кто за этой стеной прячется…
– Надо как-то попробовать… – в сомнении покачал головой майор Яковлев.
– Мне такие штуки уже показывали… – единственный из ментов, старший лейтенант Скобцев, с нехитрым приспособлением оказался знакомым. – Классно лупит… Только рожок отстреляешь, ствол по износу надо списывать…
– Ничего подобного… – не согласился майор Паутов. – Ствол имеет тройную прочность. И двойную нагрузку выдерживает без проблем… Только не делайте такие штуки на пулемете… У пулеметов ствол в самом деле всегда слабый…
ГЛАВА ВТОРАЯ
1
Ментам очень понравилось поведение подполковника Разина. Он не захотел даже того, чтобы дождаться официального оформления документов по результатам боя. И даже по телефону передать рапорт своему командованию не пожелал. И не пожелал считать, сколько человек уничтожено его командой, сколько ментами.
Из всех только майор Яковлев, закончив предварительный допрос пленных, которых оказалось трое, из них двое раненых, неуверенно плечами пожал и всплеснул руками:
– Но… Как же так, товарищ подполковник…
– А вот так… Времени у меня нет… А это не менее двух часов займет… Можете все себе приписать, я от имени своей группы даю на то полное согласие… Напишите, что два ваших парня на блокпосту уничтожили больше десятка боевиков… Потом они же шестерых на улице по пути сюда… А здесь вы с остальными справились… Мне сейчас эта возня с оформлением совсем ни к чему… Вы победили, и молодцы. Поздравляю с будущими наградами…
Разин первым полез в свою башню. И сверху уже не высунулся, чтобы не разговаривать и время не терять. Он очень спешил, даже больше спешил, чем раньше, и тем только радовал старшего прапорщика Радимова.
– А как мне боезапас списывать? – растерянно спросил наводчик-оператор Скобочкин, забираясь в башню вслед за подполковником.
– Я твоему командиру роты скажу, он спишет… Как-нибудь…
У сержанта-контрактника лицо вытянулось. Он, похоже, надеялся за такой удачный бой хоть какую-нибудь медальку получить. По сути дела, весь бой он один и выиграл, потому что из спецназовцев только снайперы и стреляли. Сержанту-контрактнику откровенно не хватало медали на груди. Но Разин был неумолим.
– Быстрее, быстрее… Садитесь…
– Товарищ подполковник… Может, хотя бы пленного в прокуратуру доставите… – заглянул в задний люк майор Яковлев. – Или в ФСБ… Или хотя бы передайте кому-то, кто доставит…
– Сами отправить не можете? – Разину пришлось наклониться, чтобы разговаривать с ментом. – У нас в машине на одного человека больше, чем положено. Куда мы его всунем… Нет… Не возьму…
– Товарищ подполковник… – Майор просил занудливо и настойчиво, и заламывал себе кисти рук. – Вы же видели, какие тут у нас силы… Это ради него две группы с гор спустились… И кто знает, сколько еще спуститься может… Мы его не удержим… Отобьют и нас перебьют…
– А что за птица?
– Не хочет разговаривать… Документов при нем нет… Имя сообщать отказывается… Тот, которому ваши парни нос приплющили… Только другие пленники говорят, что он важная птица… Ради него две группы в поселок вошли… Но и они толком не знают, кто он… Откуда-то из-за границы приехал…
– Да пусть бревном на полу валяется… – предложил майор Паутов. – На него и сесть можно… Все не на полу…
– Грузите свое «бревно»… – согласился Разин.
Пленник при погрузке не разговаривал. Только усмехался…
Но когда БМП затряслась по дороге, сказал громко:
– Думал всю оставшуюся жизнь на «Роллс-Ройсе» ездить…
– Наш «Роллс-Ройс» тоже машина хорошая… – сказал Парамоша, оперся прикладом на лоб пленника, а на ствол руки положил. Пленнику сначала показалось, что у снайпера руки телу не соответствуют – слишком тяжелые, потом показалось, что дорога слишком тряская. Приклад, хоть и не такой тяжелый, как у «калаша», постоянно подпрыгивал. Пленника радовало только то, что теперь приклад не прикладывается к его носу…
