Меня в очень малой степени интересует то, что существует в реальности и что описывается вполне, казалось бы, понятными терминами. Но меня очень интересует то, что есть на самом деле. Я считаю, что происходящее на самом деле можно и нужно описать не менее внятно, чем описана реальность, но для этого необходимы совсем другие понятия, чем те, что используются для описания реальности.
Я считаю, что на самом деле существуют распределенный образ жизни и административный рынок, отношения между которыми можно уподобить отношениям между государством и обществом в реальности.
Распределенный образ жизни как субститут общества
Распределенный образ жизни в России сейчас более 50 миллионов домохозяйств и почти 40 миллионов дачных и приусадебных участков, на которых люди выращивают картошку, овощи, откармливают коров, коз и свиней, держат птицу. Это означает, что практически все население ведет личное подсобное хозяйство, обустраивая свой быт и обеспечивая себя продуктами на зиму. Жизнь большинства семей России распределена между городской квартирой, дачей, погребом, сараем и гаражом. Владимир Вагин, впервые обративший внимание на эту структуру обыденности, назвал ее «совокупным жильем». В целом совокупное жилье представляет собой относительно замкнутую структуру материализованных связей, внеэкономическую по природе, существующую помимо государства, на самом деле и взаимодействующую не с государством, а с административным рынком.
Чаще всего семья в обычном городе имеет городскую квартиру, дом, дачу с участком земли в пригороде или деревне, баню, птичник (свинарник, коровник), погреб (сарай) в городе, где хранятся продукты питания, произведенные на «даче», автомашину (и гараж), основная функция которой обеспечивать связь между городской квартирой и дачей. Гараж может быть совмещен с погребом (сараем). В селе функции дома и дачи совмещены, и, кроме приусадебного участка, есть еще и покос, земля «под картошку», а также используемые на непонятных условиях лесные и речные угодья.
Даже если русская семья достаточно обеспечена, чтобы не вести личного подсобного хозяйства, она все равно имеет дачу с баней и пристройками, в обустройство которой вкладывается существенная часть семейных ресурсов и на которой старшее и младшее поколения проводят практически все свободное время.
Старшее поколение многопоколенческой семьи все теплое время года работает на даче. Среднее поколение такой семьи работает в городе на производстве или в учреждении, государственном или частном, ведет свой бизнес. Работа по найму (а частично и предпринимательство), независимо оттого, как она оплачивается, рассматривается членами семьи скорее как институт, обеспечивающий ресурсами дачно-квартирное хозяйство. Несомненное многообразие типов совокупного жилья описано очень слабо. В частности, трудами социологов Новосибирского института экономики и организации промышленного производства описан сельский совокупный дом и соответствующий образ жизни в Сибири, где колхозно-совхозная «реальность» еще существует только благодаря тому, что остается ресурсной базой того, что есть на самом деле
[26]
. Городское совокупное жилье севера России описывает В. Вагин.
Совокупному жилью соответствует свой образ жизни, который я называю распределенным. Люди живут на два или более дома, и унитарная семья во многом существует только в реальности, в то время как на самом деле доминирует многопоколенческий тип семьи, распределенной по разным домам и дачам, но связанной в целое распределенным образом жизни. В исследованиях бюджета времени, проведенных в начале 1990-х годов, показано, что существенная часть времени у всех групп населения тратится на обслуживание совокупного жилья.
Города России летом пустеют, а магистральные дороги вечерами пятницы и воскресенья заполняются машинами, едущими на дачи и с дач. Вокруг городов на десятки километров простираются дачные зоны, в которых практически все местное население занято обслуживанием дачников, работающих на своих участках. Результатом их труда становятся заготовленные на зиму консервы, картошка и другие овощи, фрукты (там, где они растут). Эти заготовки осенью перемещаются в городские погреба и сараи, весной тара из-под заготовок вновь вывозится на дачи. Зима — это подготовка к дачному сезону, к огороду.
Различение города и деревни при таком образе жизни теряет социологический смысл: существуя в реальности, города и села на самом деле не различимы, естественно, с предельными ограничениями: есть вымирающие села, в которых нет дачников, и есть города, типа ЗАТО, в которых население из-за «реальных» ограничений не могло до недавнего времени вести личное подсобное хозяйство.
Время людей, живущих распределенным образом жизни, постоянно заполнено работой: в городе они отрабатывают свое, после чего едут работать на дачи. Отдыха как института вообще не существует, вместо отдыха есть смена рода деятельности, или дачный загул с баней, водкой, дракой и другими развлечениями очень уставших людей. Поездки на курорт, туризм и прочие формы цивилизованного отдыха позволяют себе среднее и младшее поколения таких семей, возлагая на старших родственников все заботы о дачном хозяйстве на время отпуска
[27]
.
Этот образ жизни свойствен всем социальным группам постсоциалистического общества. «Новые русские», например, заработав деньги, поначалу практически так же, как и все бывшие советские люди, расширяли совокупное жилье (покупали (или строили) квартиры, дачи и машины), превращали совокупное жилье в самодостаточную реальность, в которой, как в крепости, можно пережить любые реформаторские усилия государства. Речь идет о квартире в столице (страны или субъекта федерации), загородном доме в ее пригороде, вилле в Испании или Чехии, многочисленных погребах-схронах (в роли которых выступают офшорные банки и компании), где складированы деньги, драгоценности и активы, — во все это конвертировались приватизированные сырье, материалы, оборудование, результаты деятельности партнеров по бизнесу и т. д.
Зарубежные банки и виды бизнеса рассматривались «новыми русскими» прежде всего как места, в которые государство не сможет залезть, даже если очень захочет. Транспортировка капитала и организация схронов в середине 1990-х были весьма актуальной проблемой многих и многих семей. Распределенность образа жизни в этой «категории граждан» достигалась разными экзотическими способами, такими как множественность гражданств и стран, где они владеют недвижимостью.
Распределенный образ жизни складывается из множества локальных общностей: общностей дачных электричек, гаражно-автомобильных, погребных, собственно дачных, со своими разными и часто своеобразными нормами. Это очень богатая возможностями социальная среда, в которой основаниями социальной стратификации стали такие отношения, как расположение дачи (Ницца, Испания или юго-западный пригород Москвы, например), подключенность к магистральным коммуникациям, тип автомашины, тип городской квартиры и т. п.
