Далее. Если в статье идет речь об описании ситуации вообще, например, в аналитическом материале про семейное насилие, то, описывая жертв, к слову «женщины» полезно добавить «и дети». Мимоходом. Так оно сильнее сработает. Однако сильно педалировать детскую тему ни в коем случае не стоит, поскольку известно, что матери бьют детей в три раза чаще, чем отцы.
Известная феминистка Робин Морган – Геббельс в юбке – так объяснила генезис феминистической пропаганды: «Я думаю, что демонизация и очернение мужчин в средствах массовой информации – достойный и стимулирующий политический акт, потому что угнетенный класс имеет право на классовую ненависть к своим угнетателям».
Ясно, что подобная массированная пропаганда не могла пройти бесследно. Успех пропаганды определяется по реакции общественного мнения. Вот пример такой реакции: несколько лет назад законодатели Вирджинии решили поместить в брачных свидетельствах, выдаваемых тамошними «ЗАГСами» особую надпись, предупреждающую – как на сигаретных пачках о вреде курения. Надпись в брачном свидетельстве должна была предостерегать молодых мужей о недопустимости насилия над только что приобретенными женами. Потому что самое опасное место для женщины – не Гарлем ночью, а собственный дом. А главный тиран – муж.
Б. Особая статистика.
Кажется, Марк Твен писал, что есть три вида лжи: просто ложь, наглая ложь и статистика. Он жил давно, а то бы непременно внес в реестр четвертый вид лжи – феминистическую статистику. Как она приготовляется?
Во-первых, в основу артикулируемых феминистками цифр ужасающего семейного насилия ложатся признательные показания самих мужчин. Признание – царица доказательств, помним, да?.. Как вариант: вместо актов насилия феминистками учитываются звонки о них – все звонки в полицию от женщин с сообщением о насилии. Хотя почти 90 % подобных звонков – вовсе не сообщения об изнасилованиях или избиениях, а извещения о ссорах без применения физического насилия либо способ побольнее отомстить мужу.
Во-вторых, анонимные опросы. Тут есть, где разгуляться, – можно выбросить за ненадобностью из опросных листов сведения о пострадавших при семейном насилии мужчинах (их практически столько же, сколько пострадавших женщин) и оставить только сведения о пострадавших женщинах. А еще проще вообще не вписывать в анкеты подобные «политически ошибочные» вопросы – о насилии женщин по отношению к мужчинам. Мужчин спросим в анкетах, как часто они избивают своих жен, женщин – как часто их избивают мужья.
Третье. Сведения из бабоубежищ. Есть в Америке такой общественный институт – убежища для женщин, подвергшихся мужскому насилию. Бабоубежища делают деньги на избитых женщинах, и чем большее число женщин считается избитыми, тем лучше для бабоубежищ. Кроме того, поскольку бабоубежища предназначены только для женщин, пострадавших от мужчин, ясно, какая у них может быть статистика. И какой быть не может…
Вот удивительный пример того, кто попадает в статистику жертв. Представьте себе ситуацию. Жена в присутствии мужа рассказывает посторонним, как она наставляет мужу рога. Чтобы не слушать этого, муж… нет, не бьет ее по чану – просто, не в силах такое слушать, он выходит из комнаты. В результате женщина проходит по феминистической статистике как жертва насилия, ибо муж «игнорировал ее». Это случилось в Америке. А вот как ведут подсчеты в Австралии…
Три-четыре года тому назад подогретое темой домашнего насилия правительство Австралии провело специальное исследование. В котором сделало примечательные вывод: отныне домашним насилием над женщиной считается не только битье и угроза оружием, но и «оставление оружия в доступных местах», причем в понятие «оружие» включаются «стартовые и игрушечные пистолеты».
В другом подобном же австралийском исследовании был сделан следующий вывод: под понятие насилие над женщиной должны подпадать случаи, когда мужчина не разрешает женщине воспользоваться машиной или просто указывает ей, куда ехать. Также считается насилием, если мужчина возмущается, что жена слишком долго болтает по телефону, в результате чего приходят огромные счета.
Теперь, я думаю, не нужно спрашивать, откуда в австралийской статистике данные о том, будто каждая третья женщина является жертвой «домашнего насилия».
И в американской тоже… Радикальные феминистки рекомендуют считать изнасилованием не только словесные оскорбления (а уж тем более шлепки, тычки и пощипывания), но и общее доминирование мужчины в семьи. В том числе интеллектуальное. Потому что интеллект – это самцовость, а самец – насильник. Так что если вам, женщина, захотелось покапризничать, или проявить эмоции, или предложить милую глупость, а он в ответ отхлестал вас по мозгам железной логикой, которой вы не могли воспротивиться, – смело звоните в полицию: вас поимели!
Чему здесь удивляться, если директор Института домашнего насилия в США Ленор Уокер пишет: избитой считается любая женщина, «если она чувствовала, что она была психологически или физически избита своим мужчиной».
Вот вам реальная история. Женщина запустила в голову мужа стаканом. Потом ударила его стулом. Он пальцем ее не трогал. Ленор Уокер считает, что в этой истории женщина является прямой «жертвой домашнего насилия», поскольку ее агрессия была спровоцирована мужем: он «игнорировал ее и работал допоздна, чтобы продвинутся по служебной лестнице».
Вот еще одна поразительная история. Женщина Пэгги Сэйз решила убить мужа. Днем она сходила в тир – потренироваться в стрельбе. Вечером пристрелила мужа. Ночью отправилась на дискотеку. Директор Института домашнего насилия, которая защищала в суде Пэгги Сэйз, полагает, что Пэгги должна проходить по категории жертв домашнего насилия. Потому что если муж убивает жену, он в этом виноват, а если жена убивает мужа, в этом виноват он.
Вот что сказала о сложившейся ситуации президент Ассоциации адвокатов Штата Массачусетс Элайн Эпстейн: «Стало совершенно невозможно эффективно представлять интересы мужчины, против которого было сделано голословное обвинение в домашнем насилии».
Еще одна модная тема в США – инцест. Поскольку из теорий феминизма следует, что все мужчины – насильники, имманентно присущее им насилие должно распространяться и на детей. В совокупности с патологической любовью американцев к фрейдизму данная теория привела к весьма масштабным сумасшествиям. Отсюда, кстати, и все эти страшные уголовные законы и кампании против детской порнографии.
– Там у них без этого теперь никак, – рассказывала мне американская гражданка российского производства Мария Решетникова. – Обязательный номер в программе. Если у дамы в жизни что-то не получается, значит, отчим в детстве где-то не там пальчиком невзначай дотронулся. Детская психическая травма…
Возникла целая индустрия психотерапевтов-экзорцистов, которые за немалые деньги сеанс за сеансом погружают клиентов в прошлое, почти в младенчество, заставляя вспоминать то, чего не было и что хоть мало-мальски напоминало бы инцест – сексуальные поползновения родителя по отношению к чаду. Вспомнила – сеанс прошел успешно! Вот откуда у тебя все проблемы! Не вспомнила – еще поработаем, придется раскошелится на несколько дополнительных сеансов…
