Нет, она вовсе не была злонармеренной или сумасшедшей, эта дура из DSS. Она просто внимательно изучила методичку, составленную для работы с избитыми женами. А составлена методичка так, что не дает жертве вырваться: если женщина утверждает, что ее бьют, значит, ее нужно срочно изолировать от мужа в бабоубежище и/или выписать против мужа оградительный ордер (выселить его на улицу). Если же она утверждает, что муж ее не бьет, значит, у женщины «стадия отрицания» – она запугана мужем и ее опять-таки нужно срочно увозить в бабоубежище на промывку мозгов, чтобы «понизить уровень отрицания».
Между тем, преследование все нарастало. Сменяя друг друга, работницы из DSS звонили героине, приезжали к ней домой и уговаривали встретится на нейтральной территории, чтобы «поговорить свободно». Потом начались прямые угрозы…
Однажды позвонил работник Департамента соцзащиты и сказал, чтобы женщина немедленно пошла в суд и получила против мужа ограничительный ордер. Терпение героини лопнуло, и она вежливо послала служащих к едрене матери, сказав, что семейная жизнь – ее личная проблема, и чтобы они перестали ее беспокоить.
…Как она ошибалась! Семейная жизнь в Америке – давно уже не личное дело! А очень даже общественное. И то же самое, кстати, сейчас призывает сделать в России Маша Арбатова. Один из ее любимых тезисов, украденных за океаном, – «нужно сделать личное – общественным, как в цивилизованных странах»…
Едва героиня положила трубку, как телефон зазвонил снова. Тот же голос предупредил, что если она не возьмет ордер и не выселит мужа из дома, у нее заберут детей. Пришлось идти.
В суд героиня пришла вместе с мужем. Судья удивился и сказал, что впервые видит такое – чтобы супруги вместе приходили за ограничительным ордером. Героиня объяснила, что ее преследует DSS. Судья поморщился и признался, что он сам не в восторге от диктата DSS в своем суде, но если он не выдаст ордер, героиню совсем затретируют. И выдал ордер сроком на год.
Увы, получение ордера не спасло героиню от киднеппинга. Напротив, со стороны DSS это был только хитрый ход! Потом, после того как они все-таки украли у героини ребенка и поместили девочку в приют, работники DSS размахивали этим ордером в суде как козырной картой: видите, она сама просила суд выселить насильника из дома! Обстановка в доме нездоровая!.. Впрочем, не будем забегать вперед.
Через несколько месяцев (!), когда героиня уже и думать забыла об этой истории, в ее дом вошли две строгие дамы из Департамента SS. Сохраняя абсолютно суровое выражение лица, они сказали, что сейчас будут спасать женщину – та только должна взять узелок с вещами, забрать детей, и они немедленно пойдут, как выразились эсэсовки, «в секретное место». Не бойтесь, сказали они, мы не дадим вам контактировать ни с кем из вашего бывшего окружения – никто вас не найдет.
– А если вы с нами не пойдете, наш юридический отдел начнет процедуру по изъятию ваших детей.
Разговор слышал 16-летний сын героини. Он сказал эсэсовкам, что если они заберут 7-летнюю девочку, это нанесет ей сильную психологическую травму, поскольку ребенок очень привязан к родителям. В этот момент как раз пришла из школы девочка. Увидев чужих теток, она спряталась за маму. Девочка была так напугана, что даже не хотела утром следующего дня идти в школу. Мама успокоила ее и сказала, что папа с мамой девочку любят и никому-никому ее не отдадут.
Девочка была похищена из школы. Ее арестовали прямо в классе во время урока и посадили в приют.
– Теперь-то, милочка, вы у нас будете посещать Дом независимости, иначе никогда больше увидите своего ребенка! – радовались работники SS.
Героине пришлось покориться. Отныне она стала практически поднадзорной. Каждую неделю женщина была вынуждена отмечаться в общественной организации – Доме независимости. Каждый прогул добавлял бы ей штрафных очков и снижал шансы на встречу с дочерью. Кстати, в личном деле героини было отмечено, что она обратилась к промывщикам мозгов по собственной инициативе.
Женщины, посещавшие собрания «избитых женщин» в Доме независимости, были, по словам героини, «в основном одержимы, невротичны и мстительны». Большинство из этих женщин развелись со своими мужьями 7–8 лет назад, но исправно продолжали посещать бабоубежище. «Они были настолько фанатичными и одержимыми, что просто пугали меня, – рассказывает героиня. – Некоторые раскачивались на полу и слегка подвывали, другие сворачивались в позу эмбриона и громко кричали на протяжении всего собрания».
Собственно, доведение женщин до состояния перманентной ополоумевшей жертвы и было целью секты под названием Дом независимости. Вместо того чтобы купировать их постразводное состояние, местные психологи пролонгировали его – порой на долгие годы. Потому что для секты главное – не терять клиентуру. И если для этого нужно сделать из человека завывающего идиота, почему бы не сделать?
Причем, что самое любопытное – многие женщины признавались героине, что мужья никогда не причиняли им никакого физического насилия! Они просто не соглашались с женами по тем или иным вопросам. Последнее было расценено женщинами как насилие – и привело их в каморку бабоубежища. Еще любопытнее, что некоторые из женщин «даже не знали, что с нами плохо обращаются, пока нам не объяснили этого в Доме независимости».
…Спасибо добрым людям, подобрали, обогрели…
«Я чувствовала себя так, словно я была в аквариуме с пираньями во время кормления, – рассказывает героиня. – Бывали вечера, когда вся группа находилась в состоянии депрессии, хором плача и рыдая. Время от времени мне казалось, что я вот-вот начну орать. Чтобы спастись от этого сумасшествия, я хотела просто начать составлять список покупок на листке бумаги. Но служащая сказала мне, что писать не разрешено… поскольку моего ребенка держали фактически в качестве заложника, я готова была делать все, что мне приказывали».
Каждую неделю нашей героине звонил Ларри Уэйдбонкер – ее личный надзиратель из DSS и ругал ее за то, что героиня не поддается психологической обработке. И что если у героини не будет «прогресса», ей ни за что не вернут ребенка. Героиня однажды попыталась рассказать надзирателю, какой кошмар творится в бабоубежище, но он резко оборвал ее словами: «Нет! Это не то, что на самом деле происходит в Доме независимости!»
Кстати, в бабоубежище героиню уверили, что все, рассказанное женщинами на психологическом тренинге, является тайной и за пределы комнаты, где встречается группа, выйти не может. Это, типа, как врачебная тайна, успокойтесь, будьте откровенными… Однако вскоре наша героиня заметила, что сказанное ею на собраниях становится известным чиновникам DSS. Когда чиновники укоряли героиню в плохой работе в группе, они почти дословно повторяли слова героини, сказанные ею на тренингах в бабоубежище. Две подряд разборки с директором бабоубежища Натали Дупресс ни к чему не привели: директриса «ушла в отказ» – отрицала возможность стука в органы напрочь.
Тогда героиня решила провернуть чисто разведческий прием – пустить дезу. Она на тренинге говорила какую-нибудь ахинею про себя, а потом ждала возврата. И ахинея возвращалась к ней. Со стороны чиновников Департамента, разумеется.
