Она таки не появилась. Более того, мотор вдруг замолчал и больше уже не работал. Воцарилась неописуемая таежная тишина. Полагая, что наш старенький ГАЗ-51 накрылся медным тазом буквально в паре сотен метров от лагеря – а иного вывода на основании того, что мотор сначала работал, а потом умолк, и нельзя было сделать, – самые нетерпеливые бодрым шагом двинули навстречу.
И не обнаружили за поворотом никакой машины. Более того, не обнаружили ее вообще. Недоуменно матерясь, прошагали в сторону деревни еще не менее километра – но никакой машины не обнаружили.
Она так и не появилась в тот день. Прибыла только через сутки. Такие дела...
Естественно, имела место некоторая оторопь. Ведь, с одной стороны, чуть ли не три десятка человек прекрасно слышали, как совсем рядом, ну, метрах в двухстах самое дальнее, завывает изношенным мотором старенькая машина, переваливаясь по буграм и колдобинам. С другой стороны – те, кто пошел на звук, не обнаружили вблизи каких бы то ни было транспортных средств с двигателем внутреннего сгорания... Ясен ребус?
И ведь через два дня все это в точности повторилось, вновь повергнув отряд в злое, тягостное недоумение. Снова близенько, вот туточки, за поворотом шумит мотор, скрежещут передачи, тужится потрепанная машиненка, пытаясь одолеть колдобины и рытвины, вот-вот покажется из-за поворота... а вот вам шиш! В один прекрасный момент звук мотора умолкает, словно повернули некий выключатель, и ни звука более не слышно. До следующего раза. Невидимая машина с завидным постоянством стремится к лагерю и, не доехав до него пары сотен метров, исчезает неведомо куда...
Бога ради, только не надо логических, рациональных, материалистических объяснений! Их попросту нет, понимаете? Версию о том, что это попросту долетал до нас шум мотора ездивших где-то поблизости машин, отмели почти сразу же. Потому что «поблизости» не было ни машин, ни дороги с оживленным движением. До деревни, повторяю еще раз, было километров пять – и еще километрах в восьми далее располагалась самая оживленная ближайшая трасса.
Очень скоро, осатанев от этих мистических непонятностей, мы выкроили время и принялись экспериментировать – при полном попустительстве начальства, которому самому было интересно. Благо и наш шофер с настоящей машины, оставшийся ночевать в лагере и на следующий день обеими ушами слышавший «невидимку», своими ногами отмахавший километр дороженьки, всецело проникся ситуацией.
В общем, шофер ездил, а мы слушали. Экспериментальным, сиречь строго научным путем было установлено:
а) шум мотора настоящей машины слышен в лагере исключительно тогда, когда она находится не далее чем в трехстах метрах от лагеря;
б) если отъехать дальше, мотора в лагере не слышно;
в) шум моторов других, посторонних, далеко проезжающих машин до лагеря попросту не доносится...
А «невидимка», сволочь такая, продолжала мотать нервы. Если не каждый вечер, то уж через пару дней на третий – это как закон. Возможно, кому-то и смешно это читать, не спорю, никаких привидений с синими рожами, никаких оборотней, леших.
Но тогда нам, честное слово, было не до смеха. Мы попросту злились. Однажды, когда поблизости раздался шум мотора – метрах в двухстах, не дальше, как обычно! – наш шофер, тоже изрядно осерчав, вскочил в своей раздолбанный «газон» и помчал навстречу «невидимке» со всей скоростью, какую позволяла разбитая колея.
И ничего не увидел, кроме пустой дороги.»
Вот такая неприятная история произошла с геологической партией. Люди тревожились, ставили научные эксперименты. Один из участников этой истории (писатель Бушков) даже пришел к выводу, что не надо ему «логических, рациональных, материалистических объяснений». Не надо, потому что их «попросту нет, понимаете»?
А если есть? Тогда – надо?
Знаете, любая история, любой фокус, любая тайна выглядят значительными, увлекательными, пробуждающими экзистенциальные чувства – но только до тех пор, пока секрет фокуса не раскрыт. А дальше следует надлом, апатия. Разочарование.
Как сказал один мой друг, «апатия – это отношение к сексу после секса». Вот примерно такое ощущение складывается у человека, когда ему объясняют секрет фокуса. Как будто любимую игрушку отнимают. И это очень точное сравнение, поскольку любая недосказанность, любая таинственность пробуждают в нас Ребенка. А раскрытие тайны вновь погружает психику в ячейку «Взрослый».
Глубока и неожиданна. Прекрасна и таинственна. Интересна и необыкновенна история с невидимой машиной. Может быть, это душа погибшего шофера, ухнувшего вместе с полуторкой под лед, не нашла успокоения? Может быть, это шутят над землянами пришельцы с иных планет? Или, может быть, один из членов экспедиции обладал талантом чревовещателя и разыгрывал коллег?.. Хм, последняя версия уже не так благородно-таинственна, наверное, стоит от нее отказаться.
Потому что реальность еще проще. И ответ заключается в одном только слове...
Птицы.
Звукоподражательные способности этих созданий широко известны. И если бы на месте геологической экспедиции была экспедиция орнитологов, им бы не понадобилось гонять туда-сюда по разбитому проселку старый «газон».
Конечно, никаких попугаев в тайге не водится. И не надо. Вороны, вороны, сороки, сойки, скворцы – прекрасные звукоподражатели. Они могут имитировать даже человеческую речь, не то что звук мотора. А уж «скрежетать передачами» семейству вороньих должно быть особенно любо – это смахивает на их природную «речь».
В середине восьмидесятых газета «Правда» писала про одного минчанина, который приручил ворона. Ворон жил (а, может, и сейчас живет: вороны долгожители) у мужика дома и даже ездил с ним на зимнюю рыбалку. На рыбалке ворон, коего, кстати, звали Карлу-ша, ходил от одной рыбачьей лунки до другой, внимательно осматривал добычу и уверенно опознавал, произнося вслух:
– Ер-р-рш!.. Окунь!
Иногда он крал у рыбаков блестящие предметы и приносил к лунке своего хозяина. Рыбаки уже знали, где искать похищенное. И когда приходили за своим добром кхозяину ворона, их встречал грозный окрик Карлуши:
– Ты хто такой?
Вообще же этот ворон знал и осмысленно употреблял около шестидесяти слов.
Любители птиц рассказывают, что их любимцы (не только попугаи) успешно имитируют скрип дверей, телефонный звонок, звук льющейся воды... Причем, одна птица может научиться у другой понравившейся «песне». И тогда скрип двери передается из поколения в поколение. Также, как звук полуторки – крестьяне рассказывали Бушкову, что они слышали этот звук еще до того, как в их края приехала геологическая экспедиция.
Птица, которая сводила с ума отряд геологов в тайге, сидела совсем рядом с лагерем. Но человеческое сознание сопоставляло ее не очень громкое пение с рычанием большого мотора, отчего относило источник звука на 200 метров в лес.
И все.
Глава 6
Тварь из глубин
Есть в Омской области городок Большереченск. А в нем проживает гражданин, имя которого, я, к сожалению, забыл, но могу легко восстановить одним телефонным звонком, да только лень... Знаю только, что он заядлый рыбак. Настолько заядлый, что уходит рыбачить с ночевкой. Рыбалка разная, день на день не приходится. Но лучше всего клюет с утречка. И вот, проснувшись с зарей, рыбак вылез из палатки и закинул удочку.
