«Гоблин» начинает прислушиваться и даже голову боком поворачивает, словно настораживает уши. И уже не угрожает, понимая, что, возможно, в самом деле влип основательно. И, как каждый червь, начинает искать нору, в которую можно уползти.
– Кто такой полковник Баранов?
– Когда он тебя будет допрашивать, обязательно представится по всей форме...
– Может, – голос «гоблина» вдруг меняется, становится грубовато-просящим, – я и вам на что-то пригожусь? Подумайте... У нас тоже ребята не лыком шиты... И «крышей» могут быть, и в другом деле...
«Гоблин» сам обозначает, что действует не по собственной инициативе. Невнятно, но обозначает, хотя его об этом даже не спрашивали. Значит, следует дальше давить. Качать, пока горяченький...
– С этого надо было и начинать... Попробуем договориться...
– Так кто такой Баранов?
– Начальник отдела федерального управления. Полковник ФСБ.
– «Крыша»?
– «Крыша».
– Это серьёзно. Но наши с ним общий язык найдут...
Андрей усмехается:
– Сомневаюсь... Баранов сам на «стрелки» не ездит. Обычно во избежание непонимания он посылает группу захвата... Тебе лучше объясниться с нами.
«Гоблин» ориентируется правильно и коротко переглядывается со своими товарищами. Тобако именно этого ждёт. Сам с товарищами переглядывается.
– Ладно, разговаривать будем с каждым по отдельности. Ангел... Выведи эту парочку в коридор. Возьми какой-нибудь половик. Там пол холодный... Мочевой пузырь застудят, лужу сделают... Саньке не самая приятная работа, и нам не самые приятные ароматы...
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
1
«Мерседес-500» Доктора Смерть пристроился на дворовой стоянке рядом с милицейским «уазиком». Сам Доктор открывает дверцу, выставляет на снег одну ногу и так курит, не спешит подняться в офис. И даже двигатель машины оставляет включённым. Он хорошо знает, что там сейчас начинается «прокачка» задержанных ментов, роли распределятся, как обычно бывает, сами собой, и исполнители будут импровизировать на ходу, подстраиваясь к действиям коллег. И потому желает задержать полковника Баранова, который тоже должен вскоре подъехать, чтобы не помешал процессу. Допрос неофициальный, принятый в спецназе, обычно осуществляется в тылу врага и обязан давать моментальный результат. Там не признаются адвокаты и слюнявые законы – только лишь психологическое давление и физическая боль, умело перемешанные и направляемые. Появление полковника ФСБ само собой предрекает прекращение такого активного разговора и несёт запрет на применение нестандартных методов. Следовательно, это может помешать добиться результата. Сам полковник тоже знает положение вещей и потому не спешит. Сказал Доктору, что сначала заедет вместе с человеком из отдела борьбы с незаконным оборотом наркотиков своего управления в отделение милиции, попытается узнать что-нибудь относительно Басаргина и только потом пожалует в офис.
Между делом Доктор рассматривает трубку телефона спутниковой связи. В НЦБ ему в самом деле пытались всучить «дипломат» с оборудованием. Доктор категорично потребовал трубку. После десятиминутного препирательства он своего добился. Сейчас проверяет и сам аппарат, и систему подключения кабелей к нему. Кабелей в упаковочной коробке оказалось много, и сразу показалось невозможным разобрать, какой для чего предназначен. С техническим английским языком Доктор не слишком дружит, хотя свободно общается и с англичанами и с американцами на бытовом и военном уровне, но прочитать сразу инструкцию не может. И откладывает это занятие до того, как освободится Тобако...
* * *
Дым Дымыч зачем-то задёргивает шторку на окне. В комнате полумрак, который кажется слегка зловещим. И даже сам звук – скрежетание колец по металлической трубе гардины проходится по нервам «гоблина», заставив его передёрнуться, как от озноба.
– Зачем вы, друг мой, пожаловали на эту квартиру? – добрым, предельно вежливым голосом задаёт вопрос Пулат, не вставая с кресла и не выпуская из рук портрета допрашиваемого. Очевидно, образ «гоблина в мундире» ему очень приглянулся. Несравненно больше, чем оригинал.
«Гоблин» осклабливается и выдаёт откровенное признание:
– По сусекам поскрести...
Должно быть, ему нравится пользоваться своей внешностью и играть роль дурака. Но Виталию почему-то кажется, что перед ним дурак не совсем абсолютный. По крайней мере иногда с проблесками сознания...
– А почему вы выбрали для прогулок именно данную местность?
– Случай подсказал...
Тобако, должно быть, разделяет мнение «маленького капитана», потому он и продолжает, делая вид, что наивно верит «гоблину»:
– Лапшу нам на уши не вешай... В детский сад мы все уже давно не ходим. Да и тебе пора бы детсадовские привычки забыть... На квартиру идут по наводке. Сюда никто навести не мог...
«Гоблин» доволен. При разговоре по крайней мере не бьют.
– Это профессионалы так работают. Профессионалы... «Домушники»... А я же... Перекреститься могу – первый раз! Бес попутал... Обыск вчера был у соседей. Ключи подвернулись... Я и сообразил, что ключи от этой квартиры... Поговорил с ребятами, и поехали...
Интерполовцы переглядываются.
– Кстати, насчёт обыска... По какому поводу такое знаменательное событие состоялось?
– Капнул кто-то... Наркотиками там торговали...
– Так вы, милый мой, – Пулат по-прежнему остаётся вежлив, в нём всегда пробуждается чрезвычайная вежливость при экстремальных обстоятельствах, – работаете в отделе по борьбе с незаконным оборотом наркотиков? В ваших документах значится, что вы из патрульно-постовой службы... Не успели «ксиву» сменить?
Нет, такими пустяками «гоблина» не смутить и с толку не сбить. Тем более если он имеет возможность говорить почти правду.
– Нас привлекают иногда... Когда народ нужен...
– А остальные, значит, были из оного отдела?
– Да нет... – «Гоблин» даже усмехается недогадливости оппонентов.
– Так – «да» или «нет»?
– Нет. Бывает, что оперативность важна. И выезжает, кто свободен...
– Кто пока свободен... – уточняет Пулат. – То есть кого пока ещё не посадили...
«Гоблин» пожимает в ответ плечами.
– И вы, значит, решили воспользоваться своими воровскими привычками и похитить ключи... С детства, наверное, руку набили... Так и тянется в чужой карман...
– В первый раз... Покойной мамой клянусь!
– Не стесняйтесь, рассказывайте... – добро настаивает «маленький капитан». – Предварительно вы выяснили, что дети ушли в школу, хозяйку квартиры вы вызвали на допрос в отделение... Это же естественное продолжение вчерашнего – вызов на допрос... А сами...
