Впоследствии советская пресса врала, будто в полете была «выполнена широкая программа медико-биологических исследований». Это писалось потому, что третьим в капсуле летал врач Егоров. Разумеется, никакой «широкой программы» выполнено не было, потому что в капсуле трудно было даже рукой пошевелить, а врача туда посадили только потому, что он был самым худым и маленьким в отряде. Что же касаемо «научной работы», якобы проведенной в полете этой троицей, то красочнее всего ее описал биограф Королева в книге о генеральном конструкторе: «Многое дали наблюдения из кабины корабля за Землей, космосом и небесными светилами». Даже читать смешно…
По счастью, для троицы этот авантюрный полет закончился удачно. Мир был в очередной раз шокирован успехами русских.
Но после этой лжи советской цензуре пришлось наложить запрет не только на снимки и любые изображения «Восходов», но даже и на их словесные описания, хотя прежние «Востоки» демонстрировались на разных международных выставках. Почему? Потому что «трехместный» «Восход» ничуть не отличался от одноместного «Востока». Кроме разве что радиооборудования — для «трехместного» шара его пришлось закупать за границей — советская промышленность ничего столь миниатюрного не производила.
Американцы же скрипнули зубами и продолжили испытания своего реально двухместного аппарата, заявив, что на 1965 год планируют его запуск с выходом человека в открытый космос… О-па! Человек в открытом космосе? Это оригинально! Советский Союз такую фишку упустить не мог. Вместо трех «голых» космонавтов он затолкал в «Восход» двух в скафандрах. Один из них должен был выйти в космос. И он сделал это, привязавшись веревкой к кораблю для страховки. А назад еле залез. И оба космонавта на обратном пути чуть не погибли, потому что отказала автоматика. Советская космическая прыть начала выдыхаться…
…К тому времени американские специалисты уже стали понимать, что имеют дело с блефом. Директор космического Центра имени Кеннеди Курт Дебус назвал советские рекорды «технологической софистикой». Этого еще не понимали круги широкой общественности, поэтому «Тайм» раскритиковал Дебуса. Но после того как американцы высадились на Луне, а СССР увяз в череде катастроф больших ракет Н-1, это стало ясно всем.
Русский блеф с «трехместным» кораблем был последним «опережением» СССР Америки. Дальше пошло сплошное отставание. Америка первой произвела маневрирование и стыковку в космосе. Если с запуском первого человека СССР опередил Штаты всего на пару месяцев, то стыковку американцы провели на три с половиной года раньше СССР. Наконец, они высадились на Луну, чего СССР сделать так и не удалось.
У прагматичных американцев все полеты были уложены в рамку долгосрочной программы — они готовились штурмовать Луну и с помощью орбитальных полетов «Джемини» апробировали те или иные элементы будущей лунной экспедиции — маневры, стыковки… А полеты Королева не были рассчитаны ни на что, кроме пропаганды. Они не лежали в русле никакой общей смысловой программы, и каждый из них был случайной выдумкой для втирания очков. Это была рафинированная туфта. Королев хотел разрабатывать орбитальные станции, в которых был хоть какой-то научный смысл, а от него требовали плясать на арене…
Удивительно не то, что СССР потерпел поражение в высокотехнологической гонке. Удивительно, что технологически отсталой стране так долго удавалось водить весь мир за нос. Удивительно, что мир какое-то время верил, будто страна, которая не могла себя элементарно прокормить и в которой ввели талоны на хлеб, идет «впереди планеты всей» в области высоких технологий. Но прав оказался Авраам Линкольн, заявивший, что не зря говорят, будто «можно долго обманывать часть народа или недолго обманывать весь народ, но долго обманывать весь народ — невозможно».
Помните, я рассказывал, как многочисленные секретные советские НИИ занимались тем, что перерисовывали западные военные разработки, старательно и с опозданием внедряя их в советской армии. А ведь похожая история происходила и с ракетами! Разведка доставала нам почти все секретные чертежи западных ракетных новинок. И у нас честно пытались их передрать. Но, увы! Вот как об этом пишет Владимиров:
«Друзья-ракетчики рассказывали мне, что в экспериментальном порядке в СССР были «повторены» все известные к тому времени американские ракетные двигатели. Если бы хоть один из них можно было довести до работоспособного состояния, то его применили бы без малейших колебаний: во-первых, это можно было бы держать в секрете много лет подряд, а во-вторых, Советский Союз тогда еще не был связан международными патентными обязательствами. Но ни один американский двигатель так и не удалось скопировать. Дело тут не в конструкции — Королев и Глушко располагали подробными чертежами всех ракетных двигателей США, — а в материалах и технологии. Двигатели, построенные по американским чертежам в Советском Союзе, «прогорали» на испытаниях».
Америку удавалось какое-то время обгонять только благодаря девятилетней форе и гению конструкторов, умудрявшихся вместо нормального «здания» водружать друг на друга десяток «лубяных избушек». Вот типичная иллюстрация к сказанному.
Американская ракета «Титан-2» весила 150 тонн и выводила на орбиту груз в 3,5 тонны. Тяга двигателей первой ступени равнялась 195 тоннам. Советская ракета весила 300 тонн и выводила на орбиту около 5 тонн полезной нагрузки. Тяга двигателей составляла 500 тонн.
Чувствуете разницу в качестве материалов и технологий? Наш груз весил всего на 40 % больше, а выводящая ракета при этом была почти в два раза больше! Какая разница в КПД! У нас 300-тонная ракета тонн выводила в космос 5 тонн, а у них 150-тонная — 3,5.
Почему?
Потому что наша ракета с трудом волокла саму себя. Отчего же она была такой толстой и несуразной, такой расходной?.. А помните, я ранее писал о «связке»? Советская ракета представляла собой связку слабых двигателей. Количеством брали. Нет грузовика — запряжем сто ишаков! Не было нужных материалов, чтобы обеспечить один большой двигатель, и его заменяли гроздью мелких. Не от хорошей жизни, а от бедности Королев сделал вязанку из двадцати камер сгорания. Это повышало стартовый вес ракеты за счет лишнего металла, создавало другие проблемы, но иного пути у советского конструктора просто не было.
Говорят, и без того нездоровую экономику СССР подорвала гонка вооружений, производившая избыточные тысячи ядерных и водородных бомб. Это верно: если больного коня нагрузить сверх меры, он раньше откинет копыта.
Но еще есть мнение, что космическая гонка также привела к скорейшему истощению СССР: «Запуск спутника внезапно возложил на отсталую страну — Советский Союз — тяжелое бремя космической державы. Непосильное бремя…»
И это мнение тоже абсолютно верно.
Метафорически выражаясь, Гагарин способствовал распаду СССР ничуть не меньше, чем Курчатов…
Глава 4
Когда Февраль, как господни, наденет белое пальто…
Звонкий мальчишеский голос исполнял задорную песню советских времен. Видеоряд интернет-ролика был нарезкой обычной черно-белой или блекло-цветной советской хроники — типа той, что крутили в пропагандистских «киножурналах» перед началом сеанса для промывания мозгов: новостройка и бравые крановщики, улыбающиеся новоселы; брызги разливающейся стали; комбайн на пшеничном поле; непременная взлетающая ракета; лично Леонид Ильич Брежнев на очередном съезде с римскими цифрами; школьники, моделирующие самолетик… Меня от этого тошнит, я этого дерьма наелся. У меня в памяти советские магазины, где сначала нужно было отстоять к прилавку, чтобы взвесить товар, потом отстоять в кассу и «пробить», затем идти получать свое «мясо» — нечто бесформенное, белое от жира и костей, завернутое в грубую серую бумагу с вкраплениями опилок. Я помню эти скрипучие и плохо закрывающиеся железные двери, к ручкам которых часто привязывали тряпку. Помню черную склизкую грязь на дешевом бежевом кафеле магазина. Помню облупленные фасады, мрачную неприветливую толпу на улицах с поджатыми губами. Политинформации и победные реляции. Две с половиной программы в телевизоре, на одной из которых лысеющий ученый нудно писал какие-то формулы, стукая мелом по доске. Помню пятилетки, которые «с честью» выполнялись только потому, что планы задним числом корректировались. А главное — я знаю об отрыве советской реальности от победных советских хроник.
