— Рим — это огонь, золотое пламя власти, величия! Красота, знания… Тысячу лет он светит всему миру. Выйди на улицу, оглянись — Колизей, сенат, Форум, театры, рынки… Акведук, который несет сюда воду, чтобы мы жили как цивилизованные люди. Оглянись!..
— Разумеется, — кивает, стараясь понять Валентиниан. — Ты говоришь, что Рим очень богат, и мы должны сохранить все это. Ведь так? Так?
— Вот именно, — тяжело вздыхая, соглашается Этий, поняв, что по-другому этому баклану ничего объяснить невозможно.
Ну а как еще объяснить, что такое цивилизация? Делаю последнюю попытку…
Степень цивилизованности характеризуется уровнем организации социальной системы, уровнем ее стратификации, специализации членов общества, паутиной сложнейших связей между людьми… Цивилизация — это накопленные многими поколениями знания. О том, что тело, погруженное в воду, вытесняет свой объем, а производная «икс квадрат» равна «два икс»; о том, как делать пурпур из морских раковин багрянок; о периодичности солнечных затмений; о печальной судьбе народа копьеносца Приама… Цивилизация — это то, что люди научились делать за тысячи лет, передавая знания из поколения в поколение. Чем больше знаний, тем выше цивилизация. И тем больше ее жалко. Еще бы: сотни поколений — псу под хвост. … А жаль того огня…
Эта жалость еще сыграет в истории мира свою неоднозначную роль…
Катон не дожил до осуществления своей идеи, гвоздем засевшей в головах римлян, — Карфаген был разрушен уже без него. А цель, с которой я рассказал вам всю эту печальную историю, проста и незамысловата — оплакав убиенный Карфаген, читатель должен подпереть кулаком подбородок и задуматься о дальнейшей судьбе Рима. В этом ему поможет третий эпиграф к данной части книги.
Два мира — две системы
Сулла был прав — вскоре республика погибла, а на ее месте пышным цветом расцвела империя. Хотя сам Сулла вовсе не имел в виду перемену политического строя. Под республикой он подразумевал Рим. Суть его вопроса: не ослабнет ли закалка римского характера в отсутствие врагов? Не убьет ли это Рим в конце концов? Солнце Рима, пройдя зенит, действительно постепенно начало клониться к закату.
Но прежде чем закатиться вместе с Римом, отпрыгнем от Третьей Пунической и Сципиона Младшего на полвека назад — к концу Второй Пунической, к Сципиону Старшему и его «заклятому другу» Ганнибалу.
За всеми этими событиями мы совсем забыли про Ганнибала. А это несправедливо по отношению к гению… После Второй Пунической гений бежал на Восток, где прибился в советники к уже трижды упомянутому в этой книге царю Антиоху, который был владетелем огромной восточной державы — в нее входили Сирия, Палестина, Месопотамия… Царь и его советник вскоре встретились с римлянами в бою при Магнесии, где железные легионы Рима под руководством Сципиона Старшего разнесли в пух и прах золотые орды Антиоха. В этой битве, как мы помним, Ганнибал отличился только великолепной шуткой в стиле КВН, а больше ничем: Антиох не давал ему командовать войсками, но и не прогонял — царю льстило, что в его окружении находится великий полководец.
Любопытны обстоятельства, при которых неугомонный Ганнибал оказался у Антиоха. После Второй Пунической Ганнибал стал настоящим народным лидером, он постоянно возбуждал в карфагенской толпе враждебные Риму настроения и говорил о необходимости новой войны до победного конца. Причем «идеей-фикс» для Ганнибала стал принудительный заем денег у карфагенских богачей. Этого ему уже простить не могли. Чтобы избавиться от возмутителя спокойствия, карфагенские сенаторы отправили в Рим посольство, которое доложило, что Ганнибал возбуждает толпы погромными речами и ведет тайные переговоры с Антиохом. Ганнибал действительно возбуждал толпы. Возможно, и в сведениях о его переговорах с Антиохом тоже была правда, поскольку в конце концов Ганнибал очутился именно у Антиоха.
Римляне напряглись, потому что войска Антиоха к тому времени вошли в Европу и заняли несколько греческих городов, у которых с Римом был договор о взаимопомощи. Назревала новая война на Востоке. Поэтому Рим срочно выслал в Карфаген трибунал — планировали арестовать и судить Ганнибала. Зачинатель эпохи гуманизма Сципион Старший был против этого плана, он полагал, что Риму негоже вмешиваться во внутренние дрязги Карфагена и уж тем более «переходить на личности». Тем не менее решение об аресте Ганнибала было принято.
Однако у Ганнибала везде были свои глаза и уши. Когда стража пришла к нему, она обнаружила пустой дом: Ганнибал бежал. И, прибыв к Антиоху, начал настропалять того высадиться в Италии. Антиох колебался, он помнил, чем закончился первый поход Ганнибала в Италию — бесславным уходом. Ввязываться в новую изнурительную двадцатилетнюю войну с этими упорными чурками Антиоху не хотелось. А Ганнибал нервничал, настаивал, говорил колкости, только раздражая царя.
В дворцовом саду Антиоха и состоялась вторая личная встреча Сципиона Старшего и Ганнибала. Вообще-то Сципион тогда приехал к Антиоху, чтобы лично провентилировать обстановку и отговорить царя от войны с Римом. Ну и заодно, раз уж такая оказия вышла, встретился с Ганнибалом. Видимо, он спросил разрешения на эту встречу у самого Антиоха, тот согласился и сказал, что его советник сейчас как раз в саду. Сципион направился туда. Оба полководца прогуливались по дорожкам сада и о чем-то долго разговаривали.
Дорого бы я дал, чтобы прослушать их беседу от начала и до конца, прокручивая ее несколько раз, как Мюллер, любящий слушать на диктофоне беседы Штирлица с его агентом…
После разгрома Антиоха Ганнибал снова исчез и через несколько лет возник в Вифинии. Римляне узнали об этом случайно. Римский политик и военачальник Тит Фламинин, которому первым посчастливилось узнать о местонахождении старинного врага римлян, решил взять Ганнибала живым и доставить в Рим. В качестве сюрприза родному городу, под стенами которого Ганнибал когда-то стоял.
Тит срочно выехал в Вифинию и потребовал у местного царька выдачи Ганнибала. Царек согласился предать своего гостя. Ганнибалу тогда шел уже седьмой десяток. Узнав, что царь Вифинии его сдал и сейчас прибудет римская стража, Ганнибал принял яд.
Дурачок Тит Фламинин полагал, что весьма обрадует римский народ и римский сенат вестью о смерти заклятого врага Рима. Однако сенаторам самодеятельность Тита показалась низким поступком. Добивать старого и давно поверженного врага — разве это прибавит чести римлянам?
Плутарх описывает психологическое состояние римского сената следующим образом: «Когда это известие (о смерти Ганнибала. — А. Н.) дошло до сената, многим поступок Тита показался отвратительным, бессмысленным и жестоким: он убил Ганнибала… убил без всякой необходимости, лишь из тщеславного желания, чтобы его имя было связано с гибелью карфагенского вождя. Приводили в пример мягкость и великодушие Сципиона Африканского… Большинство восхищалось поступками Сципиона и порицало Тита…»
Зачем я рассказал вам про Ганнибала?.. Сам не знаю. История — штука прелюбопытная, поэтому автор иногда увлекается и рассказывает читателю больше, чем тому следует знать. Поэтому если вы видите, что я увлекся, не стесняйтесь, обрывайте меня…
