Из дома вышел полковник, фамилию которого Андрей Никитович не знал, но погоны, когда тот сидел за рулем внедорожника, рассмотрел хорошо. Вышел, постоял у крыльца, и Стромов видел его отражение в маленьком банном окошечке, потом двинулся неторопливо в сторону дворника. Андрей Никитович выпрямился на скрип снега под каблуками и обернулся. Полковник снял с бушлата погоны и отпорол с рукава эмблему рода войск. Андрей Никитович с одного короткого взгляда отметил эти изменения и сделал соответствующий вывод – маскируется под гражданского человека, потому что гражданские часто носят армейские бушлаты. Особенно в сельской местности. Кроме того, и армейские форменные брюки сменились на какие-то спортивные. Скорее всего, от теплого лыжного костюма.
– Как, дружище, работается? – поинтересовался полковник.
– Хорошо работается. Плохо только, что здесь раньше дворника не было. Трудно убирать, когда никто не убирал. Снег таял, потом морозило. Потом опять таял. Слоев много, сугроб жесткий. Лопату сломать можно…
– Ладно, время у тебя еще будет… – сказал полковник. – Сильно не торопись… Тебя как зовут-то?
– Абдулло Нурович. А тебя?
– Алексей Викторович. Ну, ладно, пойдем со мной. Тут старую одежду в печи сжечь надо… Генерал приказал.
– Совсем плохая одежда? – спросил дворник.
– Очень хорошая одежда… Но раз генерал приказал, надо сжечь. Если генерал прикажет лягушку съесть, ее надо съесть. А сейчас будешь жечь…
– Пойдем… – мирно согласился подполковник Стромов. – Только хорошую одежду лучше бедным отдать. Я знаю, где в Москве собирают одежду для бедных. Бедные потом приходят, им отдают бесплатно…
– Приказ… – напомнил полковник.
Вошли в дом. На веранде полковник остановился, снял с вешалки старую кожаную куртку, прощупал, удовлетворенно хмыкнул и в дом прошел вместе с курткой. Подполковник Стромов перешагнул порог вслед за полковником, который, не мешкая, сразу выложил содержимое карманов на стул, снял бушлат и бросил его на генеральскую шинель, с которой погоны были еще не сняты. Содержимое карманов бушлата перекочевало в карманы куртки, которую полковник тут же и надел, полностью превратившись в гражданского человека, если бы не пистолет в подмышечной кобуре.
Андрей Никитович меж тем увидел, что у куртки карманы неглубокие и оттуда высунулась та самая трубочка-нейтрализатор, которой полковник недавно грозил ему. Так высунулась, что могла упасть при неосторожном движении. И сразу возникло желание помочь этому прибору упасть.
– Уноси их… – показал полковник на вещи.
Андрей Никитович наклонился, взял узел как можно более неуклюже и понес к двери. Алексей Викторович поспешил открыть дверь, поскольку у дворника руки были заняты, и в тот момент, когда он встал боком, подполковник «нечаянно» подтолкнул его своим узлом так, что пальцы смогли ловко выцепить торчащий нейтрализатор из кармана. Полковник посторонился, но дело было уже сделано, нейтрализатор оказался зажатым в ладони.
– В котельную. Там открыто… – приказал полковник. – И сразу в печь…
Где дверь в котельную, Андрей Никитович видел раньше и направился туда, торопясь внутренне, но не показывая никому своей торопливости и радуясь при этом от мысли, что в дополнение к гражданской профессии дворника он приобрел, и весьма успешно, опыт «щипача». Перед дверью пришлось опустить ворох одежды в снег, потому что здесь дверь ему никто открыть не поторопился. А в самой котельной, отыскав выключатель сразу за дверью, в первую очередь отправил в огонь, прямо на наполовину сгоревшие дрова, бушлат полковника и его каракулевую шапку. И только после этого рассмотрел нейтрализатор. Внешне штука для непосвященного непонятная. Первым желанием было бросить в огонь. Но подполковник легко сдержал порыв. Во-первых, неизвестно, как поведет себя нейтрализатор в огне. Возможно, перед тем как сгореть, там произойдет какое-то замыкание, которое подействует на самого Андрея Никитовича так же, как нейтрализатор действовал в прошлый раз. Такого удовольствия хотелось бы избежать. Во-вторых, возможно, нейтрализатор даст специалистам какую-то зацепку и подскажет, как самого Стромова полностью вернуть в прежнее состояние. И потому он спрятал прибор во внутренний карман своей куртки. И вовремя, потому что в котельную, чуть не выбив дверь второпях, забежал Алексей Викторович, хватившийся пропажи.
– Бушлат…
А глаза смотрели на дворника настороженно и внимательно, словно ощупывали, и даже пытались за спину заглянуть.
– Что? – безмятежно посмотрел на него Андрей Никитович.
– Бушлат уже горит? – переспросил полковник, посмотрев на кучу одежды, еще не отправленной в печь, обнаружив, что там бушлата нет, и носом потянув воздух. Запах дыма из печи шел совсем не такой, как от дров. – Мой бушлат…
– Раздумал? – спросил Стромов.
– Деньги в кармане оставил… Да, ладно…
– Много? – Андрей Никитович постарался вложить в голос жалость и сочувствие.
– Рублей пятьсот…
– Это много… Жалко… Поздно хватился… Он сверху лежал…
Андрей Никитович открыл дверцу печки и заглянул внутрь.
– Догорает уже… Проверь другие карманы… Может, еще где-то есть…
Полковник рукой махнул. Вид был и расстроенный, и растерянный.
– Остальное генерал проверял… – И вышел, забыв, что в куче осталась не только генеральская одежда, но и его форменные брюки.
Подполковник Стромов торопиться не стал. Он старательно сжигал один предмет одежды за другим, и карманы, несмотря на утверждение Алексея Викторовича, что они проверены, осматривал тщательно. Правда, ничего там не нашел. Генеральские погоны, подумав, он отпорол топориком, что валялся здесь же, рядом с небольшим запасом дров. Погоны убрал в карман. И продолжил деятельность крематора. Труднее всего было справиться с шинелью. Она в печку не лезла, дрова, еще не сгоревшие полностью, мешали. Но с помощью кочерги удалось и шинель запихать. После этого Андрей Никитович вышел, вымыл покрытые сажей и копотью руки снегом и потянул носом. Запах паленой шерсти разносился по всему двору. Несильный ветерок все же трубу обхватывал и заставлял дым стелиться по земле, заполняя собой двор. Запах был не из приятных, но подполковник добродушно улыбался.
Как раз в это время за воротами просигналила машина, один охранник побежал открывать ворота, двое других встали на всякий случай за «Тойотой», готовые, как им казалось, к любым неожиданностям. Руки были спрятаны под куртки и, наверное, держались за оружие.
И только один дворник оценил ситуацию по достоинству. Но никому не сказал, насколько позиция охраны неверна. Если за воротами чужая машина, которую будут обстреливать, она обязательно протаранит «Тойоту» и придавит охранников к стене сарая. Такая позиция показывала непрофессионализм проверенных бойцов…
Беда в том, что проверяли их не в настоящих боевых условиях…
* * *
Эдуард Осипович не вышел во двор, чтобы встретить гостя. Но и не стал принимать его в кабинете, где работал компьютер и продолжалось копирование материалов. Работу прервать было нельзя. Компьютер сам позовет, когда возникнет необходимость сменить диск на следующий. А поговорить с американцем можно и в большой комнате.
