– Чайник сгорел… – отговорился Юровских. – Продолжай…
– Вот это окно, – старший лейтенант одним нажатием клавиши мыши развернул одно из трех окон во весь экран, – отражает точки, где находятся трубки подконтрольных абонентов в настоящий момент. Как видите, почти весь земной шар. Россия, Америка, Азия… Круг большой… Мигающие точки – значит, разговор ведется в настоящее время. Его слушает большой сервер, и нам можно не отвлекаться.
Окно приняло прежний уменьшенный вид.
– Идем дальше, – продолжил Вохминцев. – Второе окно – топографическая карта оперативного масштаба, на которую накладываются принятые инфракрасные сигналы с местонахождения трубок.
– А если человек трубку где-то оставит, а сам пойдет в другое место? – поинтересовался Сережа Марочкин.
– Компьютер будет показывать только трубку. Человека мы сможем увидеть лишь в том случае, если он проглотит sim-карту. Но это окно и не предназначено для отслеживания людей. Однако оно позволяет нам узнать, например, находится человек в доме или на улице. Масштаб карты, к сожалению, не учитывает каждого отдельного дома. Такая карта только на большом компьютере. Но внутри квартала или на улице – это понять можно с точностью до полуметра. Но у нас есть еще одно окно, четвертое и, может быть, главное, хотя и самое дорогое для использования, поэтому не рекомендуется постоянно и вообще длительное время пользоваться им. Мы в неделю непрерывной работы можем съесть годовой военный бюджет России. Я потом это покажу, просто чтобы знали возможности… Сейчас смотрим третье окно. Это практически то же самое, что второе, только уже используется не топографическая карта, а карта космической съемки. Не буду вам объяснять разницу, поскольку все здесь с такими картами наверняка работали. Основное неудобство – отсутствие обозначения. Но, чтобы преодолеть этот барьер, мы имеем возможность накладывать одно окно на другое с половинной долей прозрачности любого из окон. Такое совмещение помогает ориентироваться, и, что греха таить, наши геодезисты составляли свои карты неизвестно когда, и многое уже изменилось. Карта космической съемки всегда свежая. По крайней мере, мы не используем карты более чем месячной давности.
– Вы их потом нам передаете… – сказал, как пожаловался, капитан Юровских. – Вместе с прошлогодними… Я с таким делом уже встречался… Идем в маршруте на чистую поляну, чтобы устроить там привал, и находим на поляне громадный двухэтажный дом за высоким забором… Вот вам и свежие карты…
Старший лейтенант Вохминцев в ответ на обвинение только плечами пожал, поскольку вопрос не входил в его компетенцию.
– Теперь прошу смотреть внимательно, поскольку это будет только короткий демонстративный показ, чтобы все знали возможности и могли их при необходимости затребовать. В дальнейшем нам, вероятно, понадобится использовать выделенное время для оперативных нужд. А время ограничено. Итак, взгляд через сильные объективы спутника дает возможность рассмотреть даже номер на автомобиле. Если, конечно, создается соответствующий угол обзора. Недостатком этой системы является облачность. Сквозь облака камера пробиться не сможет, но может определять биологические объекты, которые будут светиться зеленой точкой, и трубки, которые будут светиться красной точкой. Это же, кстати, возможно и на любой карте, что заложена в компьютер. Я имею в виду определение биологических объектов. Но на простой карте деревянная будка туалета будет излучать такое же тепло, как человеческое тело, и спутник будет одинаково определять и то и другое как идентичное. Итак, внимание… Смотрим двор дачи генерала Аладьяна.
Первоначально на мониторе была тоже только космическая карта, кое-где прикрытая местами прозрачными, местами плотными массами облаков. Но старший лейтенант Вохминцев многократно щелкал прицепленным к курсору увеличительным стеклом со знаком «плюс», и изображение быстро увеличивалось, пока не показался двор, две машины в нем, и двое людей во дворе. Правда, ближайший спутник смотрел во двор почти вертикально, под минимальным углом наклона, тем не менее рассмотреть можно было все. А широкая лопата для уборки снега в руках одного из людей явно говорила, кого офицеры наблюдают.
– Дворник… – сказал Вохминцев.
– Подполковник Стромов, – поправил капитан Юровских.
– Андрей Никитович, – сказал Сережа Марочкин. – Работает… Можно будет мне домой позвонить и сообщить, что с ним все в порядке?
Вопрос относился к капитану, тот, соглашаясь, кивнул, понимая, что Мариша и Любовь Петровна, зная о захвате отца и мужа, волнуются. Сережа вытащил трубку и вышел в коридор. Старший лейтенант Вохминцев закрыл последнее окно, за ним закрыл и все остальные окна, а потом и сам компьютер выключил…
* * *
– Абдулло Нурович… – это позвал Алексей Викторович.
– Здесь я, – отозвался Андрей Никитович, сразу правильно среагировав и придав голосу нотки привычной речи страдающего деменцией дворника.
Полковник подошел. Дворник, заговорщицки щурясь, приблизил свое лицо к его лицу и прошептал на ухо:
– Алексей Викторович… Я генеральские погоны с шинельки отпорол… Можно, я себе их возьму? На память… На пижамную куртку пришью, буду по дому как генерал ходить. А потом с получки ленты куплю и еще лампасы на пижамные брюки пришью… Красиво будет…
Игра в дурака удалась на славу. Полковник поверил абсолютно, это Андрей Никитович по его глазам понял.
– Оставь, только генералу не говори… – сыграл он в добренького дядечку. Кто знает, чья поддержка может в будущем понадобиться. Тем более что генерал Аладьян себе какую-то поддержку привлекает со стороны. Пусть он и прикрывает эту поддержку именем покупателя. Но заинтересованный покупатель в случае обострения ситуации всегда пойдет на сторону того, кто ему товар предлагает. Тем более что полковник был бы не против этот товар перехватить. Но это вопрос еще не окончательный, и следует подумать, перехватывать товар или нет. Можно аккуратно получить деньги с генерала. Пятьсот тысяч баксов на дороге тоже не валяются. А потом похитить данные и продать уже самому еще за миллион, и с генералом, естественно, не делиться. Генерал вообще не должен быть в той ситуации. Он не должен быть физически, потому что живой Аладьян никого не допустит к своему жесткому диску. А открыть его, не зная пароля, невозможно…
Теоретически Алексей Викторович знал, что для вскрытия пароля любой сложности достаточно подключить мощный сервер, приспособленный к быстрому выполнению множественных вычислительных действий. Такой, например, как сервер ГРУ или знаменитый суперкомпьютер Росметеостата, который меньше защищен. И сервер будет в состоянии провести подбор всех возможных вариантов, один из которых и откроет диск. Но генеральский диск защищен программой от взломов, и все данные подлежат самоуничтожению после двух неудачных попыток введения пароля. Значит, к диску можно подступать только в тот момент, когда он открыт для пользования, то есть в присутствии генерала. А Эдуард Осипович, естественно, не пожелает никого к диску подпустить. Не пожелает, пока жив. Вывод отсюда может быть только единственный…
