Американский историк Дж. Толанд в своей книге «Позор Пёрл-Харбора» утверждал: «Группа людей, почитавшаяся миллионами как честнейшие политические деятели, уговорила себя, что ради блага своей страны следует поступать бесчестно, и разожгла войну, которую старалась избежать Япония… Величайшая трагедия состоит в том, что война с Японией была совершенно не нужна… В широком смысле нам следует оплакивать миллионы убитых и искалеченных в ненужной войне на Тихом океане: солдат и матросов с обеих сторон, ни в чем не повинных гражданских лиц, особенно в Японии, испепеленных в пожаре воздушных бомбежек и атомным оружием».
В свою очередь историк X. Зинн писал: «Отбрасывая вздорные обвинения против Рузвельта (в том, что он знал про готовившееся нападение на Пёрл-Харбор и не сказал об этом, что он умышленно спровоцировал этот налет — и все это бездоказательно), становится ясно, что он поступил, как Джеймс Полк действовал до него в Мексиканской войне… то есть лгал общественности во имя того, что он считал праведным делом».
Справедливо обращая внимание на двуличность и провокационность политики Рузвельта, а также обычное для Америки желание получить удобный предлог для начала военных действий, ряд авторов объявляют войну США против Японии «ненужной». Таким образом, получается, что не следовало давать отпор японской агрессии. Действия же японских оккупантов по уничтожению китайского народа получают оправдание. Иную позицию тогда занимал СССР. Известно, что пока американские компании направляли стратегические материалы Японии, СССР пришел на помощь Китаю, хотя во главе его находилось враждебное к коммунистам гоминдановское правительство. Помимо поставок вооружения СССР направил в Китай самолеты, и советские летчики защищали небо Китая от японских агрессоров. Нынешние же критики Рузвельта, выступая с позиции «невмешательства» и неучастия американцев в войнах, фактически исходят из аморальности борьбы против японской армии, осуществлявшей геноцид китайского народа.
В то же время критики Рузвельта обычно не замечают, что правительство США взяло курс на обострение отношений с Японией, как только были поставлены под угрозу интересы американских компаний, действовавших в Южной Азии. Игнорируют критики и антисоветскую направленность действий правительства США в отношении Японии в 1941 году. Политика США исходила из высокой вероятности войны Японии против СССР, которая так устраивала Штаты. Пытаясь, с одной стороны, направить японскую агрессию против СССР, а с другой стороны, найти удобный предлог для установления контроля над Тихим океаном, правительство США запуталось в своих самоуверенных расчетах и пошло на провоцирование конфликта, к которому вооруженные силы страны не были готовы.
Глава 21
Война без второго фронта
В главе «Народная война?» из его «Народной истории США» X. Зинн утверждал, что «Вторая мировая война была самой популярной войной, в которой когда-либо сражались Соединенные Штаты. Никогда столь большая доля населения не участвовала в войне: 18 миллионов служили в вооруженных силах, 10 миллионов — за пределами страны; 25 миллионов отдавали часть своей заработной платы на военный заем». В то же время историк высказывал свои сомнения относительно всенародной поддержки войны: «Но, может быть, это стало следствием сфабрикованной поддержки, так как все национальные силы — не только правительства, но также печати, церковь и даже главные радикальные организации — были за эту войну? Не было ли подспудного нежелания воевать? Не было ли сопротивления войне, о котором умалчивали?»
Для таких сомнений были известные основания. Джон Стейнбек писал, что это была первая война, на которой солдаты не пели песни. Как отмечал H.H. Яковлев, «вступление США в войну не вызвало патриотического подъема… Хотя изоляционисты в своем большинстве немедленно сплотились вокруг правительства, в стране не без их участия получил хождение тезис: Рузвельт «вогнал нас в войну, ибо не имел политической смелости вести нас». Парадов почти не устраивали, патриотических манифестаций было мало, да и флагами особенно не размахивали. Народ, естественно, негодовал по поводу Пёрл-Хар-бора, требовал отомстить военным лордам Токио, но в целом имел относительно смутное представление о целях вооруженной борьбы. Ф. Рузвельт предложил звучный лозунг: «Война за то, чтобы выжить». Заклятые враги президента в пику ему заявили, что уместнее назвать ее «моя (Рузвельта. — Н. Яковлев) война».
H.H. Яковлев привел данные опросов общественного мнения, проведенных в США вскоре после Пёрл-Харбо-ра. Отвечая на вопрос о целях войны, американцы давали самые разнообразные ответы. 26 % опрошенных были убеждены в том, что война ведется за освобождение мира, 14 % считали, что — это война за освобождение, 13 % сказали, что идет война за свободу, 11 % были уверены в том, что война направлена против диктаторов, 9 % думали, что война начата «за человечество», 7 % солидаризировались с Рузвельтом: «война за то, чтобы выжить», 6 % полагали, что совершается «народная война», 5 % назвали войну «антифашистской» и 4 % — «освободительной». Комментируя эти ответы, H.H. Яковлев не без оснований заметил: «Преобладали все же мессианские лозунги, большой части американцев страсть как хотелось видеть себя спасителями мира».
Между тем фронт войны быстро расширялся. 11 декабря 1941 года Гитлер в своей речи в германском Рейхстаге объявил войну США. В тот же день войну США объявила и Италия. Таким образом, США оказались в состоянии войны с главными державами «Оси».
1 января 1942 года в Белом доме состоялось подписание Декларации 26 государств (США, Великобритания, СССР, Китай, Австралия, Бельгия, Индия, Канада, Коста-Рика, Куба, Люксембург, Чехословакия, Доминиканская Республика, Сальвадор, Греция, Гватемала, Гаити, Гондурас, Голландия, Новая Зеландия, Никарагуа, Норвегия, Панама, Польша, Южно-Африканский Союз и Югославия), ряд из которых были представлены эмигрантскими правительствами. Участники Декларации присоединялись к «общей программе целей и принципов, воплощенной в Декларации… известной под названием Атлантической хартии». Подписавшие Декларацию обязались «употребить все свои ресурсы, военные или экономические, против тех членов тройственного пакта и присоединившихся к нему» и «не заключать сепаратного перемирия или мира с врагами». Декларация оформила военно-поли-тический союз, получивший затем название «Объединенные нации».
Хотя Германия была далеко от США, американцы вскоре ощутили ее удары. Р. Шервуд писал, что немецкие подводные лодки «подходили на столь близкое расстояние, что с них можно было видеть зарево огней Бродвея, и топили суда в нескольких сотнях ярдов (то есть в нескольких сотнях метров. — Авт.) от Восточного побережья… За два месяца подводные лодки затопили в западной части Атлантики 132 парохода». Профессор Морри-сон в своем учебнике по военно-морскому делу писал: «Бойня, устроенная подводными лодками вдоль нашего атлантического побережья в 1942 году, принесла стране такое бедствие, как если бы диверсанты уничтожили полдюжины наших крупнейших военных заводов».
Активности германских подлодок способствовало отсутствие светомаскировки в городах атлантического побережья США. Р. Шервуд замечал: «Суда, двигавшиеся вдоль атлантического побережья по ночам, хотя сами и не зажигали огней, проходили между поджидавшими их подводными лодками и ярким заревом огней, горевших на побережье, а поэтому представляли собой легко уязвимые цели». Однако американцы не были намерены отказываться от привычного для них образа жизни и не желали прибегать к светомаскировке, необходимой в условиях приближения противника к берегам страны. Моррисон писал: «Майами и его роскошные предместья отбрасывают на расстояние в 6 миль яркое зарево неоновых огней, освещающее силуэты идущих в южном направлении судов, которые держались ближе к рифам, чтобы избежать Гольфстрима. Гибли суда, тонули матросы, и все это ради того, чтобы граждане могли заниматься своими делами и развлекаться, как обычно». Р. Шервуд писал, что лишь «через три месяца после начала этой бойни военные власти приказали уменьшить освещение в прибрежных районах — это называлось «полузатемнением», — и от Атлан-тик-сити до Южной Флориды раздались вопли, что туристский сезон будет сорван».
