К концу 1947 года были разработаны планы ввода американских войск в Грецию. В случае победы коммунистов в гражданской войне предполагалось захватить Крит, создать там марионеточное правительство и развернуть полномасштабное наступление американских войск. Тем временем, по словам Д. Йерджина, «полномочия американской военной миссии были расширены, и техника интервенции и проникновения была впервые после войны применена в крупных масштабах. Американские военные советники играли огромную роль в планировании и контроле над действиями греческой армии… Здесь в первый раз был использован напалм. Дуайт Гри-суолд и генерал Джеймс Ван Флит, соответственно главы американской экономической и военной миссий, были введены в состав Верховного совета обороны Греции, который фактически правил страной в период гражданской войны».
В то же время Трумэн не ограничивал действие своей доктрины Грецией и Турцией. Он заявил о том, что США будут повсеместно брать под свою защиту «свободные» страны, оказывать им поддержку против угрозы «тоталитарных режимов», в том числе в случае «непрямой агрессии». Истолковывая смысл «доктрины Трумэна», английский профессор Д.Ф. Флеминг писал: «Ни одно официальное заявление не могло быть более широко охватывающим. Где бы ни возникало коммунистическое восстание, США будут подавлять его. Куда бы ни попытался толкнуться Советский Союз вовне, в любом пункте вдоль его огромной периферии США противодействовали бы ему. США брали на себя роль всемирного антикоммунистического полисмена. Это, однако, не было еще полным содержанием доктрины, так как ее всеохватывающий язык запрещал также любой вид революции, демократический или какой-либо иной».
9 апреля 1947 г. Объединенный комитет начальников штабов года издал секретный документ, из которого можно было узнать географические пределы «периферии США». В документе говорилось: «Районы, на которые распространяются оборонительные обязательства США, охватывают наземное и водное пространство примерно от Атлантики до Филиппин и Австралии в Тихом океане и от Гренландии до Бразилии и Патагонии в Атлантическом океане. В это пространство входит 40 % суши, но всего лишь 25 % населения Земли».
Было очевидно, что США включили в зону своих интересов не только весь американский континент с Гренландией, но и весь Тихоокеанский регион. Американский орел, который доставал кончиками крыльев от Филиппин до Кубы после американо-испанской войны, теперь распахнул свои крылья над всем Западным полушарием и частью Восточного. Однако военные признавали, что, несмотря на наличие американских войск на военных базах и в оккупационных зонах, остальной мир не находился под полным контролем США. В документе говорилось, что «Старый Свет (Европа, Азия и Африка) охватывает лишь 60 % суши, однако там проживает 75 % населения».
В «Директивах по вопросам стратегического планирования», подготовленных Объединенным комитетом начальников штабов 1 мая 1947 года, подчеркивалось: «Район Среднего Востока… должен при определении потребности в войсках и технике рассматриваться в качестве главного плацдарма для операций против СССР». Авторы «Директив» писали: «Представляется, что оборудование исходных позиций для союзнических войск в районе Среднего Востока наиболее многообещающе». Очевидно, что эти соображения объясняли экстренную помощь Соединенных Штатов Турции и Греции.
Планируя применить атомное оружие, военные стратеги США в то же время отдавали себе отчет в том, что его использование против СССР не даст такого же эффекта, какой был достигнут в 1945 году в Японии. Следует учесть, что даже без применения атомного оружия Япония была обречена на поражение. Советский Союз был страной-победительницей в тяжелейшей войне, и его народы были готовы к героическому сопротивлению любому агрессору, а не к капитуляции. Обладая гораздо большей территорией, чем Япония, в СССР не было такой высокой концентрации промышленности и производственной структуры в нескольких районах страны, как в Японии. Поэтому СССР был менее уязвим, чем страна Хиросимы и Нагасаки. Это сознавали и американские стратеги. Поэтому они старались выбрать для своих будущих бомбардировок такие районы, где имелась большая концентрация стратегически важных отраслей производства.
В то же время военные эксперты сознавали трудности «наземных операций» на огромных просторах Советской страны. Они писали: «Трудно дать точную оценку масштабов наступательной операции на суше, а также видов и масштабов ответных действий». Также признавалось, что «в начальной стадии войны союзники не смогут мобилизовать и перебросить достаточное количество сухопутных войск и тактической авиации, чтобы уничтожить советские вооруженные силы, с которыми придется столкнуться на пути к сердцу России. Такое наступление потребовало бы проведения крупных сухопутных операций, что привело бы к огромным потерям в живой силе. Первые операции союзников нужно ограничить районами, имеющими решающее значение». Указывалось и на то, что «малая война против советских войск на периферии или даже их уничтожение не решат исхода войны».
Не исключалось, что на первых порах Советская армия займет значительную часть Западной Европы, и «Советы посадят во Франции, Италии и, возможно, других странах правительства, которые внешне будут независимы. Тем самым Советы поставят нас перед необходимостью нападения на страну, формально не объявлявшую нам войну… Стратегическая инициатива в Евразии вначале будет у противника, за исключением военно-воздушных операций».
Авторы «Директивы» исходили из затяжного характера войны. Они утверждали: «Мир мог бы быть достигнут в результате капитуляции… лишь после разгрома и сдачи в плен оказывающих упорное сопротивление советских вооруженных сил. Союзники могли бы счесть достаточным продвижение на определенный стратегически важный естественный рубеж и закрепление на нем, чтобы продолжать наносить удары с воздуха, пока советский народ не убедится в бессмысленности дальнейшего сопротивления. Полный контроль над СССР мог быть, видимо, обеспечен оккупацией ограниченной по размерам территории, однако ввиду значительной площади и числа людей (военнослужащих и гражданских), которых необходимо держать под контролем, потребовались бы довольно значительные вооруженные силы союзников. Если же к СССР добавить некоторые другие освобожденные районы, то понадобятся очень мощные оккупационные войска союзников».
Однако к этому времени достаточных условий для создания широкой антисоветской коалиции не было. Вплоть до начала 1947 года в состав правительств Франции, Италии и ряда других стран входили коммунисты, которые активно поддерживали СССР. Ряд социал-демократиче-ских партий в Западной Европе, включая правящую в Великобритании лейбористскую, не был настроен на войну против СССР. К тому же оставались в силе договоры о взаимопомощи Советского Союза с Великобританией и Францией.
Правда, во время своей встречи с начальником Имперского Генерального штаба Великобритании фельдмаршалом Б. Л. Монтгомери 10 января 1947 г. И.В. Сталин признал, что советско-английский договор 1942 г., который предусматривал продолжение сотрудничества в послевоенные годы, оказался «повисшим в воздухе и фактически перестал работать». В то же время в ответ на вопрос Монтгомери, не желал бы Сталин создать «военный союз между Британией и Россией», тот ответил положительно. Следствием визита Монтгомери стал обмен письмами между И.В. Сталиным и министром иностранных дел Великобритании Э. Бевином в январе 1947 г. Сталин предложил продлить англо-советский договор 1942 г., предварительно «освободив его от оговорок, которые ослабляют этот договор».
