Глава седьмая
Ориентация на Багдад
БАГДАД ИМЕЕТ ХИМИЧЕСКОЕ И БИОЛОГИЧЕСКОЕ ОРУЖИЕ
Доклад ЦРУ, октябрь 2002 г.
Докладу не хватает очевидности.
Колин Пауэлл, октябрь 2002 г.
Ирак превращается во врага
Во второй половине 2002 г. вице-президент Дик Чейни публично выразил свое возмущение «игрой обмана и маневров» (26 августа 2002 г.). В книге М. Поллака «Угрожающий шторм» говорится: «Единственным способом действий, остающимся для США верным и реалистическим, является курс на полномасштабное вторжение в Ирак, чтобы при помощи вооруженных сил сместить Саддама и избавить страну от оружия массового поражения»
[119]
. Это, считал Поллак, предпочтительнее бесконечного продолжения политики умиротворения – комбинации санкций, инспекционных поездок, запретных для полетов зон, угрожающего американского присутствия в соседних странах.
Ныне открытые документы свидетельствуют, что в конкретной практике главной целью антитеррористической борьбы стал Ирак начиная с осени 2002 г. С этого времени руководство Ирака стало изображаться как ничем не сдерживаемое, как находящееся на финальной стадии овладения ядерным оружием, как готовое поделиться этим оружием с террористами всех мастей. Война с диктатором Саддамом Хусейном завершится (в свете предполагаемой ненависти к нему населения Ирака – так думали в Белом доме) быстро. Ворчащие союзники в ситуации начавшейся войны (полагало американское руководство) быстро присоединятся к возглавляемой Вашингтоном коалиции – как это было в Афганистане. Ирак станет примерной демократией, весь арабский мир будет в конечном счете благодарить Соединенные Штаты, которые возглавят стратегически важный регион. Примечательно, что в своих выступлениях, ратуя за дарование президенту Бушу чрезвычайных полномочий в отношении Ирака, абсолютное большинство сенаторов упоминало сентябрьскую драму Америки. Не все говорили, что правительство Саддама Хусейна – террористическое и подобно Аль Каиде, но почти все так или иначе отразили разительные изменения в американской психике после Сентября. Ответный удар по коварным террористам стал видеться в такой ситуации верным ответом, если даже самоубийцами были не иракцы, а саудовские аравийцы и египтяне, если даже багдадская Баас и Аль Каида ненавидели друг друга. Соответствующий эмоциональный настрой и чувство всемогущества породили теоретическое обоснование силовой дипломатии, вершиной которой стала «доктрина Буша».
19 сентября 2002 г. президент встретился в Белом доме с членами Палаты представителей. Буш выглядел спокойным и убежденным в правоте своего курса. «Война с терроризмом идет нормально; мы охотимся за Аль-Каидой. Самая же большая угроза исходит от Саддама Хусейна и его оружия массового поражения. Он может нанести удар по Израилю, что вызовет международный конфликт». Затем Буш процитировал из документа, приготовленного для него этим утром Тенетом: «71 процент населения Франции видит в Саддаме Хусейне подлинную опасность миру»
[120]
.
20 сентября 2002 г. госсекретарь Пауэлл давал показания Комитету по международным делам палаты представителей. Он говорил о победе в «холодной войне», одержанной без людских потерь. 21 сентября «Нью-Йорк Таймс» сообщила о пресс-конференции в Кувейте генерала Фрэнкса, признавшего, что «мы готовимся предпринять атаку». Пресс-атташе президента Ари Фляйшер постарался смягчить эти слова. Но Фляйшер все же сказал, что не может утверждать, будто «на столе у президента нет плана атаки»
[121]
. Президент Буш со своей стороны сказал, что переживаемое время – наихудшее. Саддам убил двоих близких подчиненных, чтобы запугать внутренний круг. Президент снова повторил слова о наличии в Багдаде оружия массового поражения. Буш твердо сказал: «Иракский режим обладает биологическим и химическим оружием и, согласно данным британского правительства, может использовать это оружие через 45 минут после получения приказа о его использовании»
[122]
.
Насколько надежным был этот источник? Никто на американской верхушке не задался этим вопросом.
В конце сентября 2002 г. сорокадевятилетний армейский генерал Джеймс «Спайдер» Маркс был назначен начальником разведки войск, готовящихся к вторжению в Ирак. Маркс всерьез воспринял свое назначение: от его работы будет зависеть успех войск, которые пересекут границу Ирака. Верхние чины убедили его, что у Саддама Хусейна есть угрожающее Америке оружие массового поражения (ОМП). Марксу нетрудно было догадаться, что вторжение последует с территории Кувейта, имевшего 160-километровую границу с Ираком. Маркс, собственно, принимал участие в одиннадцатилетней необъявленной войне американцев против Хусейна, начатой еще в 1991 г.
Слабым местом американской разведки было отсутствие реального шпионажа на будущих местах сражений. Сильной стороной было периодическое освещение этих мест американскими спутниками высотной разведки. 2 октября 2002 г. в Пентагоне состоялось совещание тех, кто с помощью спутников слежения готовился помочь выступающим вперед войскам. Компьютерный оверхед помогал иллюстрировать присутствующим основные сцены грядущих событий. Маркс сразу же задал специалистам ключевой вопрос: что мы знаем об оружии массового поражения, имеющемся якобы у Багдада? Что делать с ним при встрече? Уничтожить? Испытать? Охранять его? Привести в негодность? На эти вопросы никто не мог ответить конкретно, и это означало, что полтысячи специалистов не имеют конкретной задачи. На территории Ирака было отмечено 946 подозрительных мест, из них 120 мест считались наиболее важными. Ирак был фактически изолирован американцами от внешнего мира.
1 октября 2002 г. Буш и Чейни встретились в Белом доме с представителями Комитета по международным отношениям палаты представителей. Президент призывал к действиям: «История не простит нас, если главным будет вопрос, где были Джордж Буш и Дик Чейни?» Демократ из Невады Шелли Беркли спросил, что будет делать администрация в случае атаки Ирака против Израиля? Буш: «Ракеты „Суперпатриот“ являются одной из возможностей. Мы владеем технологически совершенным оружием». Буш повернулся к Чейни: «Что мне еще позволено сказать?» Чейни: «Не так уж много. Мы можем нанести предваряющий удар». Буш: «Тут люди говорят, что невозможно сражаться в Афганистане и выиграть в Ираке. Это трудно и возможно. И мы сделаем это».
Американская разведка на распутье
Ради исторической истины скажем, что не существует (пока) четко обозначенного документа, в котором Центральное разведывательное управление безоговорочно утверждало бы, что Саддам Хусейн обладает оружием массового поражения. Ведомство Тенета в докладе 2000 г. утверждало, что у Ирака остались некоторые запасы химического оружия (до 100 тонн) и что Багдад мог произвести еще 200 кубических метров. Американцы извлекли эти цифры из разницы между тем, о каких объемах Ирак говорил ООН, и тем, что обнаружили международные инспекторы. Выступая перед Комитетом по разведке, Джордж Тенет 6 февраля 2002 г. упомянул об Ираке только на 10-й странице своего доклада, и то – лишь в трех абзацах. «Мы полагаем, что Саддам никогда не закрывал свою ядерную программу». Но не сказал, что Багдад стоит на пороге обладания ядерным оружием.
