Помощник Паулюса капитан Бер пишет адъютанту Гитлера фон Белову: «Мы чувствуем себя преданными и проданными… У нас нечего есть, за исключением нескольких тысяч лошадей… Наша способность сопротивляться уменьшилась. Наступает момент, когда каждый скажет: «Мне ни до чего нет дела» — и замерзнет до смерти либо будет взят в плен. Возможно, пожертвовать нами уже решено». В Германии представители всех фронтов пели «Штилле нахт» по общегерманскому радио. Тогда немцы не знали, что музыкальное подключение «армии на Волге» было сфальсифицированным. Доверчивые, как всегда, поверили, но высшие офицеры 6-й армии были возмущены этой гнусной, как они считали, инсценировкой.
К этому моменту радио на дециметровом реле, так долго и надежно служившее инструментом связи между Паулюсом и Манштейном, оказалось захваченным Красной Армией. Единственным средством сообщения остался тысячеваттовый передатчик, настроенный на штаб группы армий «Дон». А столбик термометра опустился еще ниже — до 35 градусов ниже нуля. Утром 26 декабря Паулюс сообщает Манштей-
ну: «Большие потери личного состава, холод, нехватка провизии и боеприпасов катастрофически снизили боеспособность дивизий». Так 6-я армия долго не продержится. Генерал Хюбе вылетел в Новочеркасск и далее в «Вольфшанце», чтобы получить мечи к Рыцарскому кресту с Дубовыми листьями. Манштейну Гитлер пообещал триста танков и штурмовые орудия, но тот уже не верил обещаниям.
В сталинградский котел поступали от восьмидесяти до ста тонн грузов в день. Но в дело все активнее стала вмешиваться советская зенитная артиллерия, которая стала работать четко по германскому радиомаяку. В результате на протяжении пяти недель было сбито почти триста самолетов. Именно в это время еще раз блеснул наш самый лихой танкист. На короткое время 24-й гвардейский танковый корпус генерала Баданова захватил две немецкие авиаполосы в самом Сталинграде. Отчаянным штурмом немцы вернули себе жизненно важные для их снабжения объекты, но последовавшая туманная погода обесценила их жертвы. Специальное подразделение майора Линдена поддерживало дороги внутри кольца в истинно немецком порядке. Оно работало в самые глухие вьюги, когда приходилось надевать противогазы, чтобы сберечь лицо. Но постепенно заканчивалось горючее, и приволжские дороги начали принимать естественный вид. Ограничителями на снежных дорогах служили конские ноги, вставленные в снег.
Самые правдивые отчеты писал в Восточную Пруссию связной офицер Гитлера — майор Колестин фон Зитцевиц. Его реализм раздражил местных офицеров, начиная с генерала Шмидта, который начал даже осуществлять цензуру посланий майора. Но Зитцевиц нашел выход, он начал отправлять свои сообщения после того, как был уверен, что Шмидт отошел ко сну. Зитцевиц обходил боевые позиции, он пробирался в обстреливаемые зоны и видел, как живут на дне балок солдаты, как ослабевает моральный дух, сила, боеспособность армии. Он стал своего рода летописцем блокады с германской стороны. Крысы и блохи наносили такой же ущерб, как и непрестанная канонада. По-видимому, Зитцевиц жил иллюзией, что его правдивые (и часто натуралистические) рассказы подвигнут Гитлера и его окружение предпринять крайние меры по спасению 6-й армии. Он ошибался.
Геринг с величайшим недоверием читал оценки Зитцевица. «Невозможно себе представить, чтобы германский офицер посылал подобные пораженческие послания. Самое вероятное объяснение — это то, что враг захватил его передатчик и снабжает нас дезинформацией». Обитателю шикарной виллы «Каринхалле», обворовавшему все европейские музеи, переходившему уже от охоты (как главного хобби) к наркотикам, невозможно было себе представить, как живут обитатели сталинградских балок. Принять реалистические описания за советскую пропаганду — это было уже признаком деградации.
Одним из проявлений тиранической натуры Гитлера было то, что по его приказу «Сталинградская крепость» жила по берлинскому времени и немцы встретили новый, 1943 год на два часа позже советских частей. Обращение Паулюса к войскам было на удивление бодрым: «Наша воля к победе непоколебима, а Новый год наверняка принесет нам избавленье! Я пока не могу сказать, как это случится, но наш фюрер никогда не нарушал своего слова, не нарушит его и сейчас».
Гитлер был на высоте заданного стиля:
«От имени всего немецкого народа я шлю вам и вашей доблестной армии самые сердечные пожелания успеха в новом году. Я хорошо понимаю все сложности вашего положения, а героизм ваших войск вызывает у меня глубокое уважение. Вы и ваши солдаты должны вступить в новый год с твердой уверенностью в том, что вермахт сделает все возможное, чтобы вызволить вас из беды. Ваша стойкость послужит примером для германских вооруженных сил. Адольф Гитлер».
Одного определенно не было в этом обращении — конкретных шагов. Гитлер и командование вермахта были уже не в состоянии спасти вырвавшуюся к Волге армию.
«Сатурн»
Имея теперь гарантию от прорыва Гота к Сталинграду, советские военачальники могли рассуждать в конструктивном плане. Вечером 23 декабря Василевский встретился с Еременко и Малиновским в Верхне-Царицынской для обсуждения наступательных действий за пределами кольца. Ждать оставалось недолго, и восточный и западный берега Дона отныне прочно находились в руках Красной Армии. И Манштейн обязан теперь был думать о судьбе не только группы армий «Б» (Паулюс), но и групп «А» и «Дон».
Последние десять дней 1942 года в Москве «Сатурн» продолжал оставаться приоритетом номер один. Командующий Юго-Западным фронтом генерал Ватутин доложил 28 декабря 1942 года Сталину, что «правый фланг итальянской 8-й армии уничтожен… Взято в плен шестьдесят тысяч человек. Примерно такое же число убито. Нашими войсками захвачены их запасы». Победные реляции были омрачены атаками тех германских танковых частей, которые ушли из-под реки Мышковой.
В эти дни, в конце 1942 года, Ленинградский и Волховский фронты получили задание снять с Ленинграда катастрофическую блокаду. Ставка и Генштаб начинают мыслить и действовать масштабно. Судите сами: в Москве замысливают практически одновременно освободить Ленинград, извести группировку Паулюса, осуществить решающее движение в направлении Донбасса, освободить Курск и Харьков, изгнать немцев из предгорий Кавказа и начать общее освобождение оккупированных немцами территорий. В Москве определенно пришли к выводу, что на конец 1942 года уже уничтоженными оказались не менее двадцати пяти процентов германских войск на юге Советского Союза. Авангард вермахта — 6-я армия находится в плотном кольце. 8-я итальянская армия, как и 3-я и 4-я румынские армии, — сокрушены. Теперь шанс одержать общую победу на юге казался реальным.
29 декабря 1942 года командующему Закавказским фронтом Тюле-неву было приказано принять участие в окружении группы армий «А» посредством наступления с юга на Краснодар — Тихорецк, в то время как переименованный Южный (бывший Сталинградский) фронт — силами 51-й и 28-й армий двигался на Сальск — Тихорецк. Затем следовало предполагать совместный штурм Ростова. Черноморский флот отвечал за Тамань; его задача — перекрыть пути отступления германской группы армий «А». 7 января Василевский был послан, чтобы ускорить начало наступления и координировать его ход.
