Прошел нехарактерно спокойный для советско-германского фронта март. Но к началу апреля Сталин и его окружение начали ощущать опасность германского комбинирования на флангах, справедливо полагая, что немцы не будут без особой на то причины собирать вместе ударную элиту вермахта — танковые дивизии СС «Дас рейх», «Адольф Гитлер», «Тотенкопф» и «Гроссдойчланд». У Сталина, как уже говорилось, были широкие и разветвленные источники информации. Люси передавал через Швейцарию детальную информацию о германском планировании и главных армейских приказах — Сталин читал ежедневные решения Оберкоммандо вермахт. Документ, вчера составленный для Гитлера Кейтелем и Йодлем, сегодня лежал уже перед Сталиным. Большую значимость приобретал закрепившийся в нацистской столице Украины Ровно оберлейтенант Курт Зиберт (Н.И. Кузнецов). Все этапы «строительства «Цитадели» нашли отражение в документах, которые были посланы им в Центр. Сталин уже не жалуется капризно на двусмысленность развединформации, не горит скепсисом в отношении ее источников. В 1941 и 1942 годах этот скепсис себя не оправдал.
Складывалось отчетливое представление о том, что немцы решили атаковать в районе, который получил название Орловско-Курской дуги. С каждым днем становилось яснее, что немцы решили атаковать на основе феноменальной концентрации бронетанковых сил, последней по качеству техники, лучшим, наиболее опытным составом. Как реагировать?
Одна мысль беспокоила советское руководство: можно ли отдавать инициативу немцам? Но Жуков преодолел эти страхи: «Я полагал, что было бы неправильно переходить к наступлению в ближайшем будущем с целью предварить наступление врага. Было бы лучше измотать противника на наших оборонительных рубежах, уничтожить их танки, а затем бросить наши свежие силы в генеральное наступление и нанести решающий удар главной концентрации врага».
Разумеется, звучали смелые голоса в пользу предваряющего удара, и Верховный Главнокомандующий не без благосклонности относился к подобным идеям. Но — в чем было отличие от 41-го и 42-го годов — на этот раз Сталин дал больше возможности для проявления инициативы своих военных специалистов. Плодотворным стал считаться призыв к мнению профессионалов. Как считает англичанин Овери, «нехарактерная для Сталина готовность прислушаться к мнению экспертов почти определенно спасла Красную Армию от еще одной катастрофической летней кампании». Именно они, эти новые военные таланты во главе с Жуковым, фактически с ходу отвергли пробное предложения нанести упреждающий удар. Хватит мук с Харьковом 1942 года. На этот раз явственно стала побеждать осторожность.
Молодые маршалы постарались поставить себя в положение немцев. Те уже не могут наступать на всех фронтах, им нужны выборочные удары. Нужна одна главная операция, которая повернет ход войны, поскольку дальнейшее соотношение сил будет все менее благоприятным для германской стороны. Где немцы попытаются в чистом поле пробить фронт и показать свои маневренные возможности? Разведка определенно докладывает — в районе Курска. Рисковать стратегическими резервами в операции опережения означало рисковать слишком многим. Пусть тяжесть атаки возьмет на себя противник. Убежденным сторонником оборонительной концепции, замысла выстоять в оборонительном бою и ответить противнику только после утраты им наступательных способностей стал маршал Жуков. В первые дни апреля 1943 года он инспектирует Воронежский фронт, объезжает боевые позиции, знакомится с данными фронтовой разведки, беседует с командующим фронтом Ватутиным. Убеждается в выигрышных сторонах оборонительного подхода. Так или иначе, но Жуков сумел убедить Сталина в преимуществах оборонительного варианта. Во многом предлагаемый молодыми полководцами план напоминал о классической кутузовской схеме.
Сталин придал особое значение точке зрения битого и опытного Ватутина, близкого к Жукову, служившего заместителем Жукова в 1941 году. (Он работал в Генштабе до начала войны, и особенно ярко во фронтовых условиях проявил себя под Сталинградом. Жуков послал его командовать Воронежским фронтом под Курск. Знание штабной и фронтовой науки выдвинуло Ватутина в первые ряды молодых полководцев.) Его вариант реакции на предполагаемое германское наступление выглядел убедительным: «1. Наступление с целью внести смешение в грядущее германское наступление бессмысленно. 2. Центральный и Воронежский фронты должны занимать строго оборонительные позиции и перемалывать противника в ходе оборонительных сражений до того момента, когда наступающие не утратят наступательный порыв — тогда эти фронты должны перейти в решительное контрнаступление. 3. Брянский и Западный фронты должны подготовить наступательную операцию против Орла».
8 апреля 1943 года Жуков представляет Сталину исключительно важное письмо, полностью прочитать которое можно, открыв том его воспоминаний. Главная идея: противник уже не в состоянии продолжить прошлогоднее наступление к Нижней Волге и Кавказу, он не может поставить своей целью фланговый обход Москвы. Но время работает не на него, и он вынужден будет предпринять наступательные операции. Противник может надеяться на изменение неблагоприятно для него складывающихся обстоятельств только в случае решительного успеха на центральном участке огромного фронта. Речь идет о Центральном, Воронежском и Юго-Западном фронтах. Если он прорвется здесь и получит свободу маневра, он может думать о заходе с фланга на Москву. Орел — Кромы послужат базой для удара против Курска с северо-востока, концентрация войск у Белгорода Харькова будет трамплином для обхода Курска с юго-востока. Противник будет стремиться зайти в тыл Юго-Западному фронту и развернуться в общем направлении на Рязань. Задачу будут осуществлять, прежде всего, германские танковые войска и штурмовая авиация; пехотные войска немцев ослаблены. Следует ожидать удара примерно 2500 танков, 15–16 танковых дивизий.
Эти танки должны быть встречены 30 полками противотанковой артиллерии и самоходными артиллерийскими установками в секторе Ливны — Касторное — Старый Оскол. Рокоссовского и Ватутина следует укрепить максимально возможным авиационным прикрытием Резервы следует разместить в Ефремове, Ливнах, Касторном, Новом Осколе, Валуйках, Россоши, Лисках, Воронеже и Ельце. В последних двух пунктах разместить основу резервных сил. Подстраховывать будет резервная армия в Туле и Сталиногорске. Предваряющее наступление бессмысленно. Предпочтительнее перемолоть противника в оборонительных боях.
К Жукову прибыл Василевский, и знаменитый стратегический дуэт обсудил детали. Весь день перед совещанием, назначенным в московской Ставке на вечер 12 апреля, Жуков работал вместе с Василевским и Антоновым над картами и документами. На совещании Ватутин произвел впечатление своим ясным видением ситуации. Рокоссовский представил служебную записку, в основном совпадающую с линией рассуждений его соседа по фронту Ватутина.
Василевский едва ли не впервые говорит добрые слова в адрес разведки: «Наша разведка оказалась способной не только обнаружить главный замысел врага летом 1943 года, но и направление его наступления, композицию его ударных войск, расположение резервов. Она сумела установить время германского наступления». Из Германии шли последние донесения «Красной капеллы», из Англии Джон Кейнросс доставлял результаты работы «Энигмы». Партизаны стояли за спиной немцев.
