Прохоровка
Пять дней после 9 июля, возможно, самые важные пять дней нашей истории. Готу становится ясным, что, имитируя продолжение движения на Обоянь, основные силы следовало бросить восточнее. Это обещает окружение и конечное уничтожение двух главных советских группировок, а также решение стратегической задачи — открытие дороги на Курск. В резерве у Гота дивизия СС «Викинг» и 10-я танковая. Вечером 10 июля этим двум дивизиям приказано выйти из далекого Донбасса, через Харьков на Белгород и далее на север. Если провести прямую линию от Харькова до Белгорода и продлить ее на север, то ваш пишущий предмет уткнется в незначительную точку на карте, в Прохоровку.
В ночь с 10 на 11 июля 1943 года Центральный и Воронежский фронты докладывали Москве о ситуации у себя ежечасно. Всем становилось ясным, что приближается кульминация. 5-я танковая армия Ротмистрова полностью подчинена Ватутину и, согласно его приказу, размещена вечером 9 июля к северо-западу от Прохоровки. Ватутину, как уже говорилось, передается из Степного фронта 5-я гвардейская армия генерала Жадова. Двигаясь ночью, она прошла более ста километров к реке Псел и разместилась между Обоянью и Прохоровкой, готовая уже ранним утром умереть на своем рубеже, но не пропустить немцев к Курску. Важным обстоятельством было то, что Ватутин 10 июля, вопреки яростным атакам немцев в направлении Обояни, ощутил перегруппировку немцев и изменение ими главной линии продвижения. Немцы уже продвинулись сквозь советские оборонительные линии более чем на тридцать километров, они меняют центр наступательной инициативы, они сдвигаются восточнее — к Прохоровке. Именно этот пункт становится местом приложения наступательных усилий всей германской группы армий «Юг».
Немцы с юга уже ввели в дело основные свои резервы, теперь они будут наращивать авангард своего наступательного движения за счет флангов. Не попытаться ли ударить по этим ослабевшим флангам? Ставка дает согласие на предложенный Ватутиным маневр. Новоприбывшие гвардейские армии нанесут удар с севера, востока и запада в районе Прохоровки. Пятая гвардейская танковая армия Ротмистрова нанесет удар от Прохоровки на юг. В нее уже влились 2-й гвардейский танковый и 2-й танковый корпуса — всего более 850 танков, из них 500 — в первой линии.
Вопрос о массовой танковой дуэли встает в практическую плоскость. Что могли сделать «Т-34» против вдвое более тяжелых «тигров» с огромной убойной силы орудием? Но они, основные танки великой России, были быстрее, маневреннее, могли юрко перемещаться и зайти грозному «тигру» в тыл или во фланг, нанести удар по менее защищенным бронеплоскостям. Два дня ушло на установку артиллерийских орудий таким образом, чтобы поразить как можно больше танков. Передовым частям следовало сражаться так, чтобы дать время танкистам подготовиться к удару прямой наводкой и при этом оградить путь к флангам. Жуков приказал установить противотанковые орудия вокруг Прохоровки десяти артиллерийским полкам. Из Москвы последовал приказ начальнику Генштаба Василевскому взять руководство грядущей битвой в свои руки.
Ротмистров быстро осмотрел обстановку. «Поскольку мы должны были вступить в бой с танковой группировкой врага, имевшего, согласно данным нашей разведки, около 700 танков, включая 100 «Тигров», «фердинандов» и самоходные орудия, мы решили расположить все четыре наших танковых корпуса в первом эшелоне. Второй эшелон составлял 5-й Гвардейский механизированный корпус; войска противотанковой артиллерии, которые останутся под командованием моего заместителя, генерала Труфанова».
Ради подстраховки Ставка приказала 24-й армии и 4-му гвардейскому танковому корпусу войти в Курск, а 4-му механизированному корпусу расположиться у юго-восточных подходов к городу.
Четвертая танковая группа немцев продолжала угрожать Обояни, но Ставке уже стало ясно, что главный удар падет на Прохоровку. Немцы не заставили себя ждать. На рассвете 11 июля 1943 года «группа Кемп-фа» (6, 7-я и 19-я танковые дивизии плюс три пехотные дивизии) рванулась на Прохоровку с юга. В девять утра, совершая ложное обходное движение, «Гроссдойчланд» вместе с 3-й и 11-й танковыми дивизиями двинулись в сторону Обояни, а ровно через полчаса страшная сила — «Тотенкопф», «Адольф Гитлер» и «Дас райх» — покатила к отныне бессмертной Прохоровке. Погода словно возмутилась. Отпели знаменитые курские соловьи, ушла нега лета. Косой дождь и шквальный ветер били в лицо, но люди словно не видели ярости природы.
Разведка работала четко, и перемещение германских войск фиксировалось тщательно, но остановить эту жестокую силу было почти невозможно. Сработала и важная, существенная ошибка: Ватутин ждал основные колонны немцев на своем правом крыле, а они перенесли основную тяжесть на левый фланг. Генерал Герман Гот, лучший германский танкист Второй мировой войны, обрушил свою 4-ю танковую армию на наименее защищенный советский участок фронта.
Как полагают некоторые военные специалисты, Ватутин расположил свои войска слишком «тонким слоем» (в отличие от Рокоссовского), потому-то немцы и дошли до Прохоровки. В данном случае это имело уже сугубо абстрактное значение. За Прохоровку, за происходящее после 11 июля перед Курском теперь перед родиной отвечали два маршала — Жуков и Василевский. На них смотрели Ротмистров и Жадов, готовясь к контрнаступлению. Солдаты Жадова вступили в бой на линии между Прохоровкой и Обоянью прямо с марша. Немало бойцов полегло, смысл их жертвы был в том, чтобы дать танкистам Ротмистрова время подготовить свои стальные машины. Немцам готовился неприятный сюрприз — две бригады были оснащены новыми самоходными установками «САУ-85» с прекрасной могучей пушкой в 85 мм, смонтированных на шасси «Т-34», — мобильный ответ на вереницу «тигров» Хеншеля и «пантер» Круппа.
Ранним утром 11 июля 1943 года Жуков и Василевский прибыли на командный пункт Ротмистрова. Им следовало скоординировать все действия на Южном фланге. Их джип проехал по сонной Прохоровке. На горизонте, за полями пшеницы синели холмы, где, как пояснял Ротмистров, находятся 18-й и 29-й танковые корпуса. Василевский приказал остановить джип и вышел в поле, озирая горизонт. Внезапно раздались артиллерийские выстрелы. Ротмистров поднял свой бинокль и сразу обнаружил, что танки стреляют не его. Да, это шел напролом 2-й танковый корпус СС. Ротмистров немедленно по радио приказал генералу Кириченко, командиру 29-го танкового корпуса выйти навстречу этой новой угрозе.
Ротмистов вернулся в свой штаб, чтобы успеть скорректировать планы. Позиции, с которых он хотел начать наступление 12 июля, оказались в руках немцев. Несколько часов понадобилось генералу, чтобы пересмотреть наметки на будущее. В 4 часа утра поступило приказание Ватутина передать резервы в зону боев 69-й армии, которая с трудом сдерживала Кемпфа. Если 69-я дрогнет — группа Кемпфа пересечет речной барьер и зайдет Ротмистрову во фланг.
В двух наших гвардейских армиях никто не спал в ночь на 12 июля — великий день в нашей истории. Дождь среди короткого русского лета словно давал знать, что русский бог не согласен с происходящим. Судьба огромной страны решалась в узкой лощине, ограниченной рекой Псел и железнодорожной насыпью. Перед Прохоровкой — чистое поле с небольшими садами и частными огородами, русская равнина. За дальними северными холмами прячется Ротмистров с лучшими советскими танками, теми, что создали любящие руки для своих защитников. Перед холмами — противотанковые батареи и несколько замаскированных танковых частей. На самом высоком из северных холмов командный пункт Ротмистрова. На Прохоровку идут с запада и юга серо-зеленые машины с ненашими крестами.
