А Сталин, в отличие Тимошенко и Жукова, еще верил в спасительность контратак. Он распоряжается: «Нужно от крохоборства переходить к действиям большими группами». 20 июля в Ставке говорят об окружении всей смоленской группировки немцев. Таков ее приказ. В конце июля советские войска за Смоленском располагаются для реализации этой идеи. Неудача контрнаступления заставляет Сталина думать о снятии Тимошенко, в осторожности которого он видит причину неизменных неудач.
И все же немцы наконец ощутили нечто твердое. Глава Коминтерна Димитров в эти дни пишет о Тимошенко как о «крепком и энергичном, хорошем человеке». А с востока уже подошло русское секретное оружие — «катюши» — запускающие одновременно 16 ракет. Но в стратегическом плане пока ничто не получалось. Масированный налет 460 самолетов против танков Гудериана не дал результатов. Попытки отбить север Смоленской области не увенчались успехом. И все же битва за Смоленск незаслуженно забыта — а ведь здесь впервые русский солдат ощутил свою силу и способности врага делать ошибки.
Спасительная самоуверенность Гитлера
Показательно, что именно в это время — 14 июля 1941 года — Гитлер отдал приказ переориентировать программу вооружений, уменьшив разработки вооружений и увеличив производство военно-морских и военно-воздушных вооружений. Ресурсы новый громадный германский флот должен был получать из уже оккупированных (и в будущем) российских земель. Немалое число историков склонно считать, что именно здесь Гитлер начал копать себе историческую могилу. Москва была в 300 с лишним километрах. Но туда Гитлер укажет только через семь недель, 6 сентября (директива № 35). И еще три недели пройдут в процессе подготовки решающего наступления.
Но, несмотря на все поражения, Советская Россия стояла. Как обобщает Г. Вайнберг, «советская система явственным образом держалась, и слухи распространялись о том, что всех политработников Красной Армии убивают на месте, слухи о бойне среди взятых в плен, об ужасном обращении с остальными, об убийстве десятков тысяч гражданских лиц — евреев, партийных работников, пациентов психиатрических клиник, всех, кто хотя бы внешне не понравился немцам, — эта судьба попавших под германскую оккупацию становилась известной советским гражданам по обе стороны фронта. Со времен Первой мировой войны оставалась память о том, что германская армия сражается жестоко, но она в общем и целом обращается с военнопленными и гражданскими лицами достойно; было ясно, что теперь это все драматически изменилось»
[48]
. Удалось, пожалуй, лишь одно контрнаступление: 24-я Красная Армия освободила маленький город на Десне — в 100 км к югу от Смоленска — Ельню-на-Десне. Эту операцию Жуков позже назовет «моей первой независимой операцией, первым испытанием моих личных способностей в этой великой войне». Именно под Ельней родилась советская гвардия — такое звание получили 100, 127, 153-й и 161-й стрелковые полки.
30 июля, ощутив сопротивление, Гитлер приказал группе армий «Центр» выполнять оборонительные задачи. В этом Гитлер преодолел сопротивление Бока, Гальдера, Браухича, Рундштедта и Гудериана, выступавших за марш на Москву. Генералы бегали с подчеркнутой цитатой из Клаузевица: «Нужно обнаружить у противника центр притяжения и двигаться к нему». Но Гитлер специально побывал у Бока и Рундштедта, чтобы указать, что Клаузевиц устарел, что его генералы не видят картины войны во всем объеме. Этот «стратегический оппортунизм» стоил Германии дорого. И все это проистекало из заглавной ошибки Гитлера: что Красная Армия будет разбита в приграничных сражениях. Так приступим же. Директива Гитлера от 12 августа (№ 34а) послала танковую группу Гудериана на юг, против огромных советских сил, сосредоточенных вокруг Киева.
На Юго-Западном фронте (командующий генерал Кирпонос) немецкие танки вызвали меньший ужас — их здесь было меньше. А масса советских войск была построена удачнее своих северных соседей. Но общий сценарий повторился. Танки фон Клейста уже 23 июня взяли Берестечко и ринулись к Дубно, увеличивая зону прорыва для пехотных частей вермахта. Естественно, Кирпонос 24 июня приказал контратаковать. Координация и здесь была слабым местом. Контакта между крупными танковыми частями практически не было. Машины двух танковых дивизий так и не соединились в Дубно, что позволило германским войскам осуществить прорыв. Кирпонос несколько раз пытался нанести удар во фланг Клейсту, но без особого успеха. (Следует отметить удар 1-го механизированного корпуса из Коростеня во фланг 1-й германской танковой группе с целью предотвращения выхода танков Клейста на житомирскую дорогу). 30 июня Ставка согласилась на отход Юго-Западного фронта на линию Новоград-Волынский — Каменец-Подольский.
В отличие от фельдмаршала Бока, его южный сосед Рундштедт не имел точной цели наступления. Имея руки свободными, группа армий «Юг» двинулась на северо-восток от начальных позиций. Оттуда армии генерала Кирпоноса, базирующиеся вокруг Киева (750 тысяч человек), виделись соблазнительно неприкрытыми.
На самом юге генерал Тюленев с 24 дивизиями выступил 1 июля против румыно-германских войск, пересекших границу. Для позиционной войны Красная Армия не использовала даже оружие Первой мировой войны — минные поля и пулеметные гнезда. В маневренной же войне 1941 года равных германской армии в мире не было. Шаг за шагом южные советские части отступали перед натиском германских танков, ничуть не боявшихся оторваться от основных частей своей пехоты и раз за разом создававших бреши в советской обороне.
В пятницу 11 июля Кирпонос собрал большой военный совет в Броваре. Присутствующим стало ясно, что, пользуясь «житомирским коридором», Клейст стремился прямо к Киеву, чтобы захватить мосты через Днепр и выйти на Левобережье. Соответственно, задача — прикрыть Киев и не допустить немцев к Днепру. Стоя у большой карты, генерал Кирпонос огласил приказ об очередном контрнаступлении. Следует «закрыть житомирский коридор», взять Житомир, Радомысль и Каменец-Подольский.
Несчастья Красной Армии на Украине начались тогда, когда, потеряв связь с тылом, танки Кирпоноса потеряли свою ударную силу и оборонительная линия Ровно — Дубно — Тернополь начала крошиться. 10 июля Ставка объединила Южный и Юго-Западный фронты под началом маршала Буденного. Сталин категорически отказался даже обсуждать возможность оставить Киев. Войска Буденного концентрировались вокруг двух центров: Киев и Никополь — Кривой Рог. Советские танки у Киева страдали от недостатка бензина. Немцы двигались по периметру вокруг Киева, как волки в поисках бреши. А Буденный хвалился «мощными оборонительными сооружениями».
Созданная в ОКХ аналитическая оценка состояния армии противника № 14 (середина июля) вела к однозначному выводу: «Положение Красной Армии начинает становиться критическим». На севере началась битва в пригородах Ленинграда (по «линии Луга»). Германская группа армий «Центр» начала битву за Смоленск, и танки Гудериана пересекли Днепр. На юге группа армий Рундштедта сокрушила правое крыло оборонительных линий Кирпоноса и подошла к Киеву. Собственно, Сталин, со своей стороны, высказал схожие с приведенными немецкими мысли, когда 10 июля объявил о новой конфигурации вооруженных сил на фронтах.
