Можно. И самый радикальный способ – это резкий приток денег в арабские страны. Такой резкий, что этот приток будет способен повернуть мир на сто восемьдесят градусов. Но при этом должно соблюдаться обязательное условие – этот приток должен по времени соответствовать мощнейшему кризису в развитых странах Запада. В данном случае, поскольку мусульманские страны, в первую очередь арабские, живут за счет поставок на Запад энергоносителей, необходимо создать на Западе энергетический кризис. Именно такую попытку мы и наблюдаем в настоящее время.
Я прошу обратить внимание на грандиозную сумму, обозначенную в террористическом проекте. Полмиллиарда долларов! В состоянии «Аль-Каида» оперировать такими суммами? Нет, не в состоянии. Значит, как нам и сообщали, в деле замешаны нефтяные магнаты, арабские шейхи, которые под угрозами ли, под уговорами ли, эти деньги выделили… При этом я совершенно уверен, что они не пошли бы на такой шаг, не имей непосредственной выгоды. То есть не имея возможности вернуть потраченные суммы с громадными процентами. Одновременно я считаю очень вероятным, что большую часть процентов все же получит, в случае успеха предприятия, «Аль-Каида».
– И начнет большущую войну… – предполагает Доктор Смерть.
– Нет, – не соглашается Басаргин. – Чтобы вести войну, необходимо иметь, помимо денег, основательные людские ресурсы. И потому «Аль-Каида» в первую очередь займется собственной рекламой. То есть начнет поднимать жизненный уровень в мусульманских странах. Иными словами, впишется в небезызвестную программу ООН по борьбе с бедностью. И заберет инициативу в свои руки, поскольку ООН не сможет располагать такими финансами, какими будет располагать «Аль-Каида». И только после этого панисламисты смогут рассчитывать на поддержку своего движения в массовом порядке. Таким образом, перед нами вырастает перспективная программа передела мира. И, при всей внешней кажущейся невозможности ее осуществления, если учесть громадные скачки котировок на нефтяных биржах при простейшем взрыве нефтепровода где-нибудь в Малайзии или забастовке в Венесуэле, у «Аль-Каиды» многое может получиться.
– А чтобы не получилось… – говорит Тобако.
– А чтобы не получилось, – продолжает Басаргин, – мы должны обратить особое внимание на людей, приезжающих в Москву в эти дни из регионов, где ведется добыча и переработка нефти. Вернее, мы должны подсказать генералу Асафьеву – у него больше возможностей, пусть контролируют все регионы на местах и обратят особое внимание на чеченцев из местных диаспор. Но это не обязательно должны быть чеченцы.
– В то же время я, – предлагает Зураб, – в очередной раз пробегу по знакомым, и поспрашиваю, у кого есть родственники в таких регионах, способные устроить на работу молодого специалиста, моего родственника… Вдруг да окажется, что кто-то такой вот-вот должен приехать в Москву? Это уже будет возможный след…
– Это дело, – соглашается Басаргин. – Займись-ка этим сразу. А Тобако отправим к генералу. Бывшие коллеги хорошо находят общий язык.
– Да-да… Это все так… – кивает из своего кресла Пулат. – Я думаю, что общими усилиями мы всех этих террористов переловим, если Сохно их до нас допустит. Меня, честно говоря, другое беспокоит – почему не звонит Рославлев?
* * *
Рославлев все-таки звонит, и Пулат с Сохатым уезжают на маленьком «Геше», чтобы быть представленными телеведущей, которую они намереваются вскоре сильно побеспокоить. Тем временем Доктор Смерть расшифровывает телеграмму, только что полученную из Грозного от полковника Мочилова.
– Есть новости? – спрашивает Басаргин.
– Есть. Спецназовцы ГРУ усердно заботятся о том, чтобы у эмира Абдула осталось как можно меньше людей. Вчера он сразу потерял четырнадцать человек – весь свой джамаат, ночью потерял троих, и сам с двумя еле-еле ушел, сегодня днем ухлопали еще троих при попытке прорваться в пещеры. И все равно Мадаев задачу выполнить старается. Люди у него, похоже, есть и еще. Сохно с Макаровым находятся под постоянным «приглядом», но собираются сегодня вылететь в район пещер за рюкзаками. Согрин и Разин общими силами обеспечат им свободный выезд из Грозного и попытаются дополнительно проредить ряды боевиков эмира Абдула. И будут дальше сопровождать с дистанции. Мочилов запрашивает, готовы ли мы принять Сохно и Макарова? Обеспечено ли им продвижение по трассе Ростов-Москва, поскольку выезжать они намереваются в ночь, чтобы в случае осложнения ситуации на дороге избежать возможных жертв со стороны посторонних водителей…
– Это вопрос не к нам, а к генералу. Позвони ему.
– Обойдется. Телеграмма в два адреса. Пусть генерал и отвечает.
* * *
Возвращаются Пулат с Дым Дымычем. Быстро обернулись. Пулат выглядит предельно расстроенным, Сохатый тихо посмеивается.
– Как впечатление, Виталий? – интересуется Ангел, понимая уже, что друга постигло глубокое разочарование.
– Эффектная женщина, – коротко сообщает Пулат. – И интеллигентная… Говорит красиво…
– И чем она тебе не понравилась?
– Мне все время хотелось спросить, на каком базаре она торгует, – ставит «маленький капитан» окончательный диагноз и усаживается в свое любимое кресло так, что голову почти не видно. Наверное, своей глубиной это кресло ему и нравится.
– А если серьезно? – спрашивает Басаргин.
Виталий только отмахивается, и объяснять приходится Дым Дымычу:
– Мы предположили проведение большой и эффектной драки с битьем посуды и поломкой мебели. Она все это приняла стоически, но тут же достала калькулятор и стала считать, что сколько стоит. Составила целый список – что стоит разбить и сломать, и сколько ей за это предстоит получить. Некоторые вещи решила перенести на время к подруге, поскольку они ей очень дороги…
– И что со списком?
– Это не наша забота. Идея принадлежит Астахову, пусть он и разбирается. Но у Рославлева глаза на лоб полезли после подведения черты.
– Мог бы и из своих десяти миллионов баксов заплатить? – мрачно подсказывает Доктор Смерть, пошевеливая бородой.
– А на что я тогда буду посещать зубной кабинет? – резонно спрашивает Дым Дымыч.
Телефонный звонок не дает им закончить финансовый спор.
– Это Зураб, – сообщает Доктор и включает спикерфон. – Что-то нашел?
– Нашел! И сразу троих. Из разных мест. И все трое приезжают с двумя сопровождающими. Причем добираются сюда не самолетами, где проверяют груз, а поездами. Один уже в Москве, бегает по магазинам и пока без сопровождающих, но оставил у родственников инструкции на случай, если ему будут звонить туда. Очень ждет звонка… Сопровождающие, на мой взгляд, просто охрана при перевозке денег.
– Может быть, – соглашается Басаргин. – Если есть время, сам заезжай к Астахову. Тобако сейчас у него, вернетесь вместе. Я предупрежу, чтобы он тебя подождал.
– Я заеду.
3
В дороге до аэропорта Слава Макаров постоянно поглядывает в зеркало заднего вида. Сначала за ними едет белая «Нива», потом «Нива» внезапно сворачивает вправо, останавливается не доезжая перекрестка, а ее место занимает синий «Москвич» с помятым капотом.
