– Сколько смен провели? – спрашивает Сохно так, словно зеркала под него, пассажира, настроены, а не под водителя. Но Макаров, зная опыт друга, не удивляется.
– Только что первую.
– Слабовато у них с силами. Не хватает людей…
– Разин перестарался. Впрочем, нам от этого только легче. Сейчас Разин снимается с места. Как только мы появимся в небе, он уйдет. В Грозный прибудет своим ходом. Ему БТР для этого дела дали.
Макаров по-прежнему чаще поглядывает в зеркало заднего вида, чем на дорогу перед собой. Благо движение в здешних краях совсем не такое, как в Москве, и даже не такое, как в других городах России. Нормальному водителю можно вслепую ездить, повинуясь только указаниям пассажира, и при этом почти не рискуешь в кого-то въехать. Разве что можешь не увидеть команду военного регулировщика, а это чревато получением автоматной очереди.
Регулировщик у шлагбаума делает знак, и Макаров, поскольку он едет не вслепую, останавливается. Приглашают дежурного. Дежурный уже предупрежден. Но синий «Москвич» останавливается неподалеку, и сотня долларов перекочевывает из кармана Славы в карман дежурного.
– Не забудьте сдать… Они фальшивые… – предупреждает Макаров.
– Как бы не спутать и не сдать настоящую бумажку, – ворчит в ответ молодой, но абсолютно седой капитан.
«Уазик» проезжает на служебную парковку. И сразу оттуда Макаров направляется к стоянке санитарных вертолетов. Он сам еще не встречался с командиром экипажа, только разговаривал по телефону. Но по бортовому номеру без труда находит нужную машину. Останавливается рядом.
– С нами, что ли? – спрашивает бортмеханик, пинающий колеса, как заправский автоводитель.
– Где командир?
Но командир уже и сам слышит разговор и выходит из-за вертолета.
– Макаров?
– Он самый.
– А второй где?
– В машине сидит. Вы готовы?
– Ждем команды. Зовите своего друга.
– Сначала, как договаривались, процедура, – смеется Макаров и сдвигается чуть в сторону.
Встают так, чтобы их не было видно со стороны других вертолетов, но хорошо было видно из «Москвича» и из только что подкатившей белой «Нивы». Там наверняка приготовили для такого случая бинокль. В хорошую оптику можно без проблем рассмотреть даже достоинство купюр. И Слава начинает вытаскивать из пачки по одной бумажку за бумажкой. Отсчитывает пятьдесят штук и пожимает вертолетчику руку в знак состоявшегося союза. И только после этого машет рукой Сохно, приглашая в дальнюю дорогу. Сохно хлопает дверцей «уазика» и хромает через летное поле.
С громкими хлопками шумит двигатель, начинают крутиться вертолетные винты.
– Что высмотрел? – на ходу интересуется Слава.
– Смотрели в бинокль и считали, сколько платишь. Пять «штук», кажется?
– Пять «штук».
– Вот. Я и без бинокля не ошибся. За простой полет, как я понимаю, «штуки» хватило бы. Они это оценили. И сразу стали кому-то звонить. Значит, так. В «Москвиче» трое, в «Ниве» один человек – в милицейской форме.
– Приятно. Летим…
Макаров помогает Сохно забраться в вертолет. Как ни ломай подполковник комедию, а нога у него прострелена совсем не комедийным образом.
Диспетчер аэропорта давно предупрежден. Кроме того, рядом с диспетчером сейчас сидит полковник Мочилов, наблюдающий за происходящим из высокой стеклянной будки.
Взлетают быстро.
* * *
Вагап плетется последним, хотя его ранения ничуть не мешают переставлять ноги. Но эмиру необходимо показать, как он страдает и как превозмогает страдания, чтобы выполнить порученное дело. Герой, одним словом. И сам себя таким, похоже, ощущает. По мере глотания километров и перевалов, дыхание Вагапа за спиной эмира Абдула становится все более частым и громким. Особенно громко звучат вздохи, в которые примешивается пока еще тоненькая нотка стона. Вроде бы нечаянно прорывается.
И после очередного труднопроходимого участка прорывается стон настоящий. Вагап садится прямо на мокрую землю.
– Привал…
Дыхания у эмира явно не хватает. Абдул этому не удивляется. Вагап сам в бой редко ходит, больше посылает отдельные небольшие группы. Для этого дыхания не надо. Но группы его аккуратно работают. Оттого и репутация у Вагапа неплохая. Не такая, конечно, как была еще вчера у Абдула Мадаева, но тоже неплохая.
Не успевает Абдул присесть, как слышит слабый звонок за пазухой у Вагапа. Тот торопливо вытаскивает трубку. Хорошо, что трубку выстрелом не повредило. А то остались бы без части связи. Многие люди Вагапа знают только его номер.
И тут же срабатывает виброзвонок в трубке самого Абдула. Он тешит себя надеждой, что это «Координатор проекта» хочет дать ему очередной мудрый совет. Тот самый «Координатор» проекта, что звонил вчера из Москвы, предупреждая о том, что делается вокруг Абдула в чеченских горах. Информированность, что ни говори, поразительная…
– Слушаю, – тихо говорит эмир.
– Это я, – раздается спокойный голос Шамиля. – Что там у вас случилось?
– На засаду нарвались. Около пещер… Туда сейчас хода нет… В самих пещерах охрана…
– Что думаешь предпринять?
– Направляемся в Грозный. Будем перехватывать там.
– Мне только что сообщили… Макар и подполковник заплатили пять «штук» за санитарный вертолет… Нашими «зелеными»… И вылетели… Как ты думаешь, куда они вылетели?
– В пещеры.
– Я тоже так думаю… Сколько вас?
– Трое осталось. Я, Вагап и Хамзат. Вагап ранен…
– Не бойцы… Идите в Грозный… Там вам помогут…
– Но…
А Шамиль уже отключается от связи, как всегда, когда собеседник этого не ожидает и желает что-то спросить. Такая у него привычка.
Абдул оборачивается. Вагап уже убрал свою трубку. И поднимается.
– Будем возвращаться. Из пещеры ушла охрана.
– Мне звонил Шамиль. Посоветовал идти в Грозный.
– Надо возвращаться и обыскать пещеру.
– Надо, – соглашается и Хамзат, словно у него кто-то спрашивал.
– Туда сейчас вылетели подполковник и Макар. Заплатили за вертолет пять «штук»…
– Тем более надо. Мы раньше успеем. И встретим их в пещере. Мне Шамиль дал право решающего голоса…
Вагап явно обижен на то, что Шамиль позвонил не ему, а Абдулу. И только поэтому сейчас упрямится. Абдулу остается только плечами пожать. Но сразу после этого движения он падает. Падает и Хамзат, и только Вагап не понимает еще, что произошло. А произошло простейшее – в ствол дерева рядом с Хамзатом ударила пуля. Выстрела слышно не было, значит, стреляли из «винтореза». То же самое было, когда они попали в засаду пару часов назад. А вслед за «винторезом» тогда заговорили автоматы.
