В результате описанных процессов воцарение «исправления восприятия вместо исправления действительности» ведет к поразительно быстрой и необратимой утрате управляющими системами адекватности. Они строят для себя искусственную, иллюзорную реальность (иногда не менее суровую и напряженную, чем настоящая) и полностью погружаются во взаимодействие с ней, забывая не только о характеристиках, но и о самом существовании реальной жизни не менее старательно и прочно, чем нувориш — о жизни покинутых им низов общества.
Принципиально важным представляется тот достаточно неожиданный факт, что менеджеры испытывают значительно большую потребность в формировании собственного сознания, чем обычный человек, являющийся исключительно объектом, но не субъектом управления. Это связано в первую очередь с эффектом противоречия между собственными соображениями и представлениями менеджера и тем управленческим импульсом, который он обязан транслировать в силу своей принадлежности к управляющей системе. Наиболее концентрированно его можно охарактеризовать как конфликт между служебным долгом и здравым смыслом, а также между дисциплиной и инициативностью (существенно, что современные управляющие системы, становясь всё более гибкими, вынуждены стимулировать развитие у менеджеров именно самостоятельности, здравого смысла и инициативы — и тем самым стимулировать обострение этого конфликта).
Указанное явление было впервые выявлено исследователями применительно к административно-командной системе сталинских времен (тогда оно было названо «сшибкой»
[13]
), но существует практически во всех управляющих системах и носит объективно обусловленный характер. К настоящему времени не вызывает сомнений, что оно не исчезает и в гибких управляющих системах с делегированием значительной части ответственности и порождается вновь и вновь следующими основными причинами:
объективно совершаемыми каждой управляющей системой ошибками, которые сразу же видны исполнителю, но осознаются ею как целым лишь через некоторое время или же, в случае их небольшой значимости, не осознаются (или по крайней мере не исправляются) вовсе;
стандартной ситуацией, при которой эффект от рационализации меньше затрат на нее, из-за чего поддерживать нерациональный порядок (в силу своей нерациональности раздражающий всех причастных к нему) в масштабах организации в целом оказывается выгоднее, чем исправлять его;
невниманием управляющей системы к личностным и психологическим аспектам управления в силу ее несовершенства или отвлечения ее внимания (например, в моменты кризисов);
«эффектом масштаба»: менеджер может не представлять и в большинстве случаев не представляет себе в целом проект, в котором он участвует, что часто ведет к непониманию целесообразности выполняемой им работы.
Таким образом, внутри всякой управленческой системы существует постоянный, самоподдерживающийся конфликт, нуждающийся как минимум в смягчении. Необходимо примирить менеджера с нерациональной с его точки зрения частью выполняемых им функций и при этом не подавить его полезных для организации личностных качеств. Организационно-психологический характер этой задачи требует применения для ее решения технологий формирования сознания, а повсеместность стоящей проблемы обеспечивает массовость их применения.
Благодаря этому эффекту менеджеры не только не менее, но даже более объектов их собственного воздействия нуждаются в более структурированном и упорядоченном мире, если и не в более понятном, то хотя бы в лучше объясненном. И, создавая объяснения для других, они в первую очередь создают их для себя.
Библия менеджеров эпохи глобализации — «Бизнес в стиле фанк» — справедливо указывает, что организация и пропаганда снижают степень болезненно воспринимаемой всяким человеком неопределенности, характеризуя их как «прозак
[14]
для менеджеров».
Восприимчивость членов управляющих систем к технологиям формирования сознания оказывается значительно более высокой, чем у остальных людей, еще и в силу значительно большей адаптированности этих технологий к именно их потребностям и особенностям. Ведь создавая, реализуя и распространяя эти технологии, члены управляющих систем неминуемо видоизменяют их, накладывая на них отпечатки своих личностей (это происходит со всеми гуманитарными технологиями). В результате стандартные технологии формирования сознания оказываются лучше всего приспособлены к личностям тех, кто их применяет, — и, соответственно, лучше всего действуют на них самих.
Таким образом, менеджеры, как по объективным, так и по субъективным причинам наиболее склонны подпадать под воздействие технологий формирования сознания. «Ах, обмануть меня нетрудно — я сам обманываться рад».
Это стимулирует не только описанный выше эффект самопрограммирования, но и «эмиграцию из реальности», стремление решать реальные проблемы при помощи виртуальных действий, направленных на изменение не действительности, но исключительно ее восприятия. Развитие в этом направлении окончательно уводит управляющую систему из реальности: она перестает видеть реальные проблемы и целиком погружается в «информационный мир», сформированный ею для себя самой.
В обществе, как и в природе, масштабы и длительность снижения адекватности управляющих систем имеют свои вполне объективные пределы, создающиеся конкуренцией, в которых в той или иной форме и степени участвуют не только все элементы социумов, но и сами социумы.
В коммерческой сфере естественным ограничением служит рынок. Как показывает разрушение фондового пузыря «новой экономики» в США, даже системное воздействие на него не может продолжаться бесконечно: еще Линкольн подчеркивал, что «можно обманывать часть народа все время и весь народ некоторое время, но нельзя обманывать весь народ все время».
[15]
В политике объективным ограничением неадекватности управляющих систем служит волеизъявление масс. Способ его осуществления — от изменения рейтинга популярности политиков и голосования на выборах до революции — не имеет принципиального значения и зависит от уровня общественного развития и эффективности действующих социальных механизмов.
Технологии формирования сознания знаменательны тем, что они снимают это внутреннее для всякого общества ограничение и оставляют только внешние ограничения, связанные с участием этого общества в глобальной конкуренции. Неадекватность управляющих систем в новых условиях ведет к политическим волнениям и катаклизмам уже не напрямую (через необратимое нарастание внутренних социально-экономических противоречий), как было раньше, а лишь через крах страны в глобальной конкуренции. Это более долгий и более разрушительный путь, грозящий в настоящее время крахом всего мироустройства в том виде, в котором оно сложилось после разрушения Советского Союза.
