– А Жовсари Дагаева? – спросил майор Макаров. – Вообще не болела?
– Она говорит, что у нее прививка. Правда, прививка против простого гриппа, я думаю, не должна была бы сработать в этой ситуации. Тем не менее, кажется, сработала...
– Нам хотелось бы с ней поговорить, – сказал Алексей Викторович. – Последний дом, вы говорите?
– Да, – вирусолог показал рукой. – По правой стороне последний дом. Неухоженный такой... Я же сказал, что сама хозяйка в Москве живет. Дом пустует. Если хотите, я провожу вас...
– Спасибо, мы сами доберемся. Наездник, со мной. Остальные ждут..
«Наездник» – майор Макаров, оседлавший сразу и ствол орудия, и ствол пулемета, – легко спрыгнул на землю и приветливо кивнул врачу.
– Где вас искать, если будут вопросы?
– Вон тот дом, – показал вирусолог. – Он пустовал, и мы временно в нем поселились.
– А участковый врач где?
– Он у больного. Обход домов делает... Вы случайно хлеба не привезли? А то сюда хлебная машина ходить перестала. Водители боятся эпидемии...
– Нас не предупредили. Мы бы захватили... – развел руками Макаров, и двинулся вслед за командиром.
Подполковник Гризадубов ушел уже на десяток шагов вперед и не останавливался. Майору пришлось его догонять.
* * *
Дом действительно выглядел нежилым. Даже если человек приехал, чтобы временно в нем остановиться, тем более если этот человек – женщина, то есть от природы хозяйка, которая обязана следить за порядком, она должна была бы хоть чуть-чуть придать дому жилой вид. Ну хотя бы грязное окно вымыть или смести с широкого крыльца, ведущего на веранду, толстенный слой красноватой пыли. Тем более если в связи с карантином выезд из республики временно запрещен, и неизвестно еще, когда удастся уехать в Москву.
Жовсари Губайдулловна Дагаева не вышла встретить гостей. Но это не удивило спецназовцев, потому что она могла просто не видеть их. Никто ведь не обязывал ее сидеть у окна и дожидаться, когда кто-то к ней заявится. А звук двигателя боевой машины пехоты и лязганье гусениц по бетонным плитам могли быть и не услышаны внутри дома, если хозяйка, к примеру, спит. Другое дело – восприятие самих спецназовцев, привыкших в последние годы, что в дома на Северном Кавказе их стараются не пускать. И вызвано это тем, что армия защищает власть, а с властью воюют многие, и, как правило, военные в дом приходят не в гости, а с обыском или еще с чем-то таким же неприятным – к примеру, ищут тех, кто воюет с властью. И обычно хозяева спешат к калитке, чтобы показать свое нежелание принимать военных, а военные, напротив, стараются посетить дома, в которые их не пускают. Процедура малоприятная для обеих сторон, тем не менее, уже привычная настолько, что стала почти естественной.
У калитки, составленной из редкого штакетника, покрытого давно облезлой некогда зеленой краской, офицеры остановились.
– Не ждет гостей... – сказал Гризадубов.
– Или заболела, как и все, – предположил Макаров.
Они осмотрели поверх калитки и забора двор. Выложенная кирпичом дорожка вела к крыльцу, но впечатление складывалось такое, что по этой дорожке давно никто не ходил.
– Двинули... – предложил подполковник и первым открыл калитку. Вернее, только пытался открыть, но резко остановил движение. – Стоп!
Гризадубов среагировал вовремя. И почти одновременно с ним среагировал майор Макаров, схватив командира за предплечье.
– Нам или не нам гостинец приготовили? – сам себя спросил Алексей Викторович, снова закрыл калитку, отошел в сторону, внимательно посмотрел через забор, взялся за штакетины и одним прыжком оказался во дворе.
И уже изнутри, внимательно глядя себе под ноги, подошел к той же калитке.
– Странная конструкция... – сказал он, склоняясь над вбитым в землю тонким колышком, через который кольцом была переброшена толстая зеленая леска, уходящая другим концом куда-то в заросли садовых кустов и деревьев.
– «Висяка», – определил Макаров. – С добавлением элементов народного творчества.
Обычно «растяжка» выставляется просто на пути, по которому должна пройти предполагаемая жертва, и так, чтобы нога зацепилась за леску, леска освободила рычаг гранаты, что вызывало взрыв. «Висяка» – такая же растяжка, но граната при этом ставится в верхнем положении, где-нибудь на суке дерева, и имеет большую зону поражения осколками. Но леска всегда натягивается на пути идущего. Здесь был выставлен колышек, к которому крепилась леска. Калитка при распахивании должна была выбить колышек, и освободить леску. Не дернуть, как бывает обычно, а освободить. В этом было отличие от обычной «растяжки».
Спецназовцы нашли гранату без труда. Она в самом деле была подвешена к развилке дерева, но пряталась не наверху, а среди ветвей куста. И к колышку же был привязан кирпич, лежащий на толстой ветке. При освобождении колышка кирпич бы падал, резко поднимал гранату, бил ею о развилку, освобождал бы слабо примотанный той же леской рычаг, и потом следовал бы взрыв. Гризадубов с Макаровым только плечами пожали, не понимая целесообразности такой сложной установки. Кто-то в самом деле сильно хотел намудрить... Но мудрил при этом без ума.
– В дом... – сняв гранату и прочно примотав к корпусу рычаг, сказал Гризадубов. – Осторожно. Сюрпризы могут быть и там...
– Боюсь, Жовсари Губайдулловну мы в живых уже не застанем, и она ничего не сможет нам рассказать, – предрек Макаров.
– Боюсь, ты прав...
Ни по дороге к дому, ни на крыльце, ни в коридоре они ничего подозрительного не обнаружили. Прошли в комнату, дверь в которую была распахнута.
Женщина лежала на полу в луже крови. Пуля вошла ей в середину груди. Признаков жизни она не подавала, но тело было еще теплым. Застрелили ее, видимо, совсем недавно.
Гризадубов придвинул ко рту микрофон «подснежника»:
– Мента к нам. Срочно. Здесь убийство... Дайте ему кто-нибудь трубку, пусть вызывает следственную бригаду. Не позволяйте ему собственной трубкой пользоваться! Всем остальным – перекрыть выход из села, смотреть за склоном. Убийство произошло недавно. Убийца не мог уйти далеко...
Майор Макаров наклонился и поднял с пола стреляную гильзу. Повертел в руках и показал командиру. Тот согласно кивнул:
– Девять миллиметров. «7Н31»
[10]
. Стреляли из «ПП-2000»...
– Даже если стреляли с глушителем, соседи должны были слышать выстрел
[11]
.
