Поднятый подбородок капитана Румянцева означал вопрос – открывать ли люк. Но подполковник, памятуя «растяжку», установленную за калиткой, изобразил рукой условный сигнал. Капитан понял его правильно, быстро выскочил в коридор, и вернулся с веревкой в руках. Конец веревки был быстро продет в кольцо, и тут же все торопливо вышли из комнаты. И только после этого Румянцев рывком открыл люк. И сразу же тяжелые бронебойные пули начали дырявить пол. Бандит стрелял из подпола, не видя, в кого ему стрелять, и очереди посылал и вправо, и влево. Несколько пуль попали в тело Дагаевой, отчего тело вздрогнуло, как живое.
– Сдавайся, или я брошу гранату, – громко, но при этом спокойно сказал подполковник Гризадубов, и в самом деле приготовил гранату.
В ответ раздалось несколько новых очередей.
Румянцев ответил одной очередью, отколовшей от края люка щепки. Но тут не вовремя поторопился ментовский младший лейтенант. Он вытащил из кармана гранату, снятую подполковником с «растяжки», сорвал с нее леску, отпустил рычаг, чуть-чуть подождал и бросил гранату в люк. Взрыв раздался, похоже, раньше, чем граната достигла дна подпола.
Алексей Викторович сердито ударил прикладом в дверь, рядом с которой стоял младший лейтенант:
– Тебя просили?!
– Я... Я испугался... Растерялся... – промямлил младший лейтенант.
Глаза его в самом деле выражали растерянность.
– Теперь и допросить некого... – сказал Румянцев.
– Может, жив еще? – с надеждой вскинулся младший лейтенант.
– Когда рядом с тобой «Ф-1» взрывается, в живых остаться трудно... – заметил подполковник и вырвал из рук младшего лейтенанта автомат. Ремень автомата был перекинут через шею, и рывок был настолько сильным, что у мента был выбор – либо упасть, либо без головы остаться. Он предпочел первое и упал на пол. И тут же подполковник наступил ему на шею.
– Свяжи ему руки и обыщи, – приказал Гризадубов.
– Я растерялся... – прошептал мент.
– Ты так сильно растерялся, что выждал ровно две с половиной секунды, и только потом бросил гранату. Боялся, что он успеет ее назад выбросить
[14]
... Растерянность вполне профессиональная. Сразу предупреждаю: или все выкладываешь, или ты из этой комнаты не выйдешь. Спишем все на того парня из подвала... Ну?
В подтверждение серьезности намерений каблук оторвался от шеи, и ударил в затылок – не сильно, но больно – и впечатал крупный нос в доски пола.
– Кто послал?
Каблук надавил на затылок.
– Капитан Валтузин попросил нашего дежурного. Меня и отправили. Я здесь несколько раз был. Потому и выбрали. Валтузин инструктировал.
– Румянцев! У тебя обувь, кажется, на пару размеров больше... Допроси, запиши, и дай расписаться. Не церемонься, если попробует выступать... Валтузин уже под присмотром службы собственной безопасности МВД. Младший лейтенант туда же попадет... Действуй.
Каблук капитана сменил каблук подполковника. Сам Алексей Викторович подошел к люку, заглянул, увидел лестницу и спустился. Убийцу достало сразу несколько осколков. Один угодил ему в голову. По крайней мере два осколка попали в грудь. Пресловутые шестьдесят граммов тротила разбрасывают осколки с такой силой, что ранения обычно бывают смертельными. В данном случае даже пальцы к горлу прикладывать необходимости не было. Все и так было ясно. Подполковник даже не удивился, увидев, что убийца был в черном костюме, точно таком, в каких были все переносящие груз через границу. Можно было предположить, что он тоже является сотрудником охранного предприятия «Сталкер».
В кармане нашелся паспорт и трубка мобильника. Регистрация московская. Паспорт был слегка залит кровью, но рассмотреть данные было можно. Кровь со страницы подполковник вытер о рукав убитого, и придержал двумя пальцами около рта микрофон:
– Внимание всем! Убийца найден и обезврежен. Общий сбор в доме Дагаевой. Даже снайперу разрешается покинуть насест.
– Вот уж спасибо, товарищ подполковник, – не остался в долгу старший лейтенант Луговкин. – Я думал, меня здесь ночевать оставят.
– Ночевать будем в другом месте. Все ко мне! Я занимаюсь связью, вы обыскиваете подвал дома. Ищите все, что интересно и не очень, но важно...
Необходимости держать пост на въезде в селение теперь тоже не было, поскольку вся дорога прекрасно просматривалась со двора Жовсари Губайдулловны.
* * *
Допрос шел своим чередом, и бланки протоколов допроса из папки младшего лейтенанта очень сгодились для проведения допроса самого младшего лейтенанта. Сам мент так и лежал на полу со скрученными за спиной руками, совсем не трепыхался, понимая бесполезность своих усилий, и только сплевывал время от времени на ковровую дорожку кровь из разбитого рта. Подполковник помнил, что, когда он ударил каблуком менту в затылок, тот только нос о пол разбил. Сейчас же все губы были в крови. Видимо, два размера разницы в обуви сказались, и каблук капитана попал не туда. Впрочем, это не мешало младшему лейтенанту покорно отвечать на вопросы, и, может быть, даже помогало. Это старая истина – вкус крови на губах заставляет язык работать активнее. Зная, что капитан Румянцев и спрашивать умеет, и настоять на подробном ответе, Алексей Викторович вышел, чтобы позвонить в Москву и доложить об обстановке. Разговаривать при задержанном не хотелось, потому что скоро, как только прибудут другие менты, он сможет, вероятно, обрести относительную свободу.
Но полковник Мочилов сам позвонил еще до того, как Алексей Викторович успел спуститься с крыльца. Сработал принцип, согласно которому подобное притягивается подобным, и новости стали стекаться, как обычно и случается, к новостям.
– Алексей Викторович, ну и заварили мы с тобой кашу... Меня приглашают с докладом к директору ФСБ. Вместе с начальником ГРУ поедем. Служба собственной безопасности ФСБ просит нас задействовать свои спутники. Не знаю, в курсе ли они и будут ли валить все на полковника Горемыкина, но даже в этом случае, если они и проводили какую-то операцию под видом уничтожения банды Везирхана Дашаева, то эта операция провалилась и у нас теперь руки развязаны. От спутника ФСБ Горемыкин отключен. Можешь разговаривать с любой трубки, но на всякий случай поберегись. Я лично ФСБ доверяю не больше, чем когда-то КГБ. По этому вопросу – все... Другой вопрос, который мне не нравится... Распечатку твоего разговора с Везирханом мне принесли. Прочитал, но не могу одобрить твое обещание.
– Тем не менее, товарищ полковник, слово я вынужден буду держать...
– Придется... Но потом тебе же придется Везирхана ловить. Тогда уж, чтобы быть до конца честным, предупреди его об этом заранее. Разойдетесь... Дай ему какое-то время, сутки или двое, а потом уже – кто кого.
– Я дам ему время добраться до пакистанской границы.
