– Далеко еще? – спросил подполковник на бегу.
– Рядом. Метров полста осталось...
По этому склону путь был более легким, чем противоположный, выбранный Гризадубовым для выхода на точку атаки, – здесь были не каменные россыпи, а редколесье, кусты и высокая, почти в пояс, трава. Но дистанция уже почти завершилась, а не видно ни Везирхана, ни Валтузина. И добра это не несло...
– Стоп, – скомандовал подполковник и жестом обвел окрестности. – Луговкин, просмотри...
Снайпер был готов, моментально поднял прицел к глазу и медленно начал вести его слева направо. Хотелось бы узнать результат быстрее, но торопить снайпера было нельзя, потому что даже при медленном перемещении конечная точка, которую захватывает прицел, сдвигается уже на несколько десятков метров.
– Ты, парень, гони к проходу, – послал подполковник бойца из джамаата, – посмотри. Если что, дай нам знать. Они должны были уже встретиться. Кто-то один там лежать остался...
У Гризадубова промелькнула мысль, что Везирхан мог убить «крапового» капитана, захватить его рюкзаки и попытаться с ними скрыться, но такую мысль он прогнал сразу же. Дашаев не был похож на алчного человека, да и характеристики его говорили об обратном.
– Эмир остался, – сказал снайпер твердо. – Беги, парень, помоги Везирхану, если можно... Товарищ подполковник, вы тоже помогли бы... Мы догоним!
– Вперед! – послал Алексей Викторович своих бойцов.
Лейтенант со старшим лейтенантом стартовали резко, как на стадионе. Старший лейтенант показывал направление.
Везирхана они нашли всего в шаге от обрыва. Эмир был в сознании и пытался сесть, упираясь руками в твердый скальный грунт. Вся грудь у него была в крови, но рану удалось рассмотреть только с близкого расстояния, поскольку нож, которым ударил его Валтузин, вошел сверху вниз в грудь чуть пониже левой ключицы и умудрился попасть под воротник куртки. Но у Везирхана оказались крепкие ребра. Они выдержали почти вертикальный удар ножа, и лезвие прошло не внутрь груди, а только в мощную грудную мышцу бывшего борца.
– Ну и сволочь же он... – прохрипел Везирхан, не от ранения, а только от обиды теряя голос. – Он срывался уже. На одной руке висел, и камни под пальцами уже сыпались. Упал бы и разбился... Я его за шиворот вытащил. Он на четвереньки встал, дыхание перевел, потом поднялся – и ножом меня...
– Будь благодарен, что он тебя не пристрелил раненного, – сказал Гризадубов. – Он узнал тебя? Ты представился?
– Нет... Не успел. Я бегом к нему бежал... Спасти старался... Потом дыхание переводил. Ничего сказать не успел...
– Он тебя за одного из нижних принял, – предположил Алексей Викторович. – Если бы узнал, то прикончил бы... Но ничего, скоро познакомится.
– Где он? – Эмир прижал к ране бактерицидный тампон, предложенный Алексеем Викторовичем; боец джамаата помог ему снять куртку, а подполковник начал делать перевязку.
– За ним погнались. Догонят и приведут...
– Его еще найти нужно.
– Тепловизор его нашел. Уже нашел... И его уже догоняют.
– С ним еще справиться нужно.
– Эти ребята справятся...
– Справимся, товарищ подполковник, – ответил через «подснежник» лейтенант Красников.
* * *
Подполковник Гризадубов не зря был уверен в своих офицерах. Он сам готовил их. И знал способности того и другого. Оба бежали легко, несмотря на тяжесть бронежилетов, но у «крапового» капитана тяжесть на плечах была не меньшая. К тому же бронежилет так не мешал бегу, как мешали два рюкзака – со спины и спереди. Конечно, эти рюкзаки тоже выполняли роль бронежилета. И стоили, наверное, как бронежилеты для всего отряда капитана Валтузина, и потому капитан не желал с ними расстаться. Но он и без них не смог бы убежать от спецназовцев, и сам понимал это, потому что в марше группы Гризадубова участие принимал и имел возможность сравнить свои силы с силами преследователей. А преследователей он уже обнаружил. Капитан убегал, часто оглядываясь, словно ждал, что за ним будут гнаться. И, в очередной раз оглянувшись, заметил пару спецназовцев, уже вдвое сокративших дистанцию. Он даже попытался вскинуть автомат, что вызвало ответную реакцию. Капитан был неуклюж в своих рюкзаках, и никак не мог прижать приклад к плечу, в то время как старший лейтенант Луговкин, у которого винтовка висела на коротком ремне на шее, одним движением поднял оружие, прижал прицел к глазу и выстрелил. Пуля угодила точно в затвор автомата Валтузина, и, видимо, срикошетила, слегка ударив капитана около уха. Валтузин приложил к уху ладонь, увидел кровь, и только после этого посмотрел на автомат, снял с плеча ремень и отбросил оружие. Но без автомата ему бежать стало легче. Или просто страх заставлял ноги передвигаться быстрее. По крайней мере, скорость капитан увеличил. Но то же самое сделали и спецназовцы ГРУ, и дистанция неуклонно сокращалась. Валтузин на бегу достал пистолет, и выстрелил, не останавливаясь. Без прицеливания, просто навскидку. Пистолет Макарова мало приспособлен для стрельбы такого рода. Он вообще любит ровное дыхание и твердую руку. А у «крапового» не было уже ни того ни другого.
– Луговкин! Не стрелять! – сердито прикрикнул Гризадубов в микрофон, услышав в наушнике слабый звук выстрела снайперской винтовки.
– Я аккуратно, товарищ подполковник. В автомат... – оправдался снайпер.
– А если рикошет?
– Уже срикошетило. Ухо ему порвал... Зато оставил без автомата. Пусть еще побегает. Без автомата ему легче...
– Осторожнее... Он пистолетом владеет?
– Как моя бабушка рогаткой...
– Тогда дайте патроны отстрелять, потом сближайтесь.
Совет был деловым, хотя и отданным с расстояния. Луговкин, как старший по званию, отдал распоряжение кивком головы, сам двинулся правее, Красников ушел левее, и это вызвало у «крапового» капитана, который часто оборачивался, дополнительное беспокойство. Он еще несколько раз точно так же, как вначале, выстрелил навскидку, даже не останавливаясь и не пытаясь прицелиться, словно просто отгонял преследователей от себя этими выстрелами. Но они его стрельбы нисколько не боялись. Потом капитан, в очередной раз выбрасывая руку с пистолетом за спину и полуооборачиваясь при этом, споткнулся о камень и упал головой в дерево. Удар, видимо, был достаточно сильным, потому что подняться Валтузин сумел не сразу. К инерции движения он добавил собственный немалый вес, и получил в итоге достаточно сильный нокдаун. И только после этого капитан отбросил пистолет и остановился, перевел дыхание, и повернулся к преследователям лицом. До них оставалось метров сорок. Выждав, когда они наполовину сократят дистанцию, Валтузин с какой-то истеричностью сбросил с себя сначала передний рюкзак, потом рюкзак из-за спины, и расправил уставшие плечи. По лицу его сбегала кровь. Дерево, с которым он столкнулся, оказалось на удивление крепким и не сломалось. Череп тоже уцелел, но кожа была содрана, и кровь текла на лицо. Вытерев ее локтем, капитан шагнул вперед, принимая стойку бойца-рукопашника.
