Серьезным людям, которые правят Россией, разумеется, совершенно наплевать, как зовут президента– Медведев, Путин, Навальный или даже Зюганов. Но чего они по-настоящему не любят, так это неопределенности и непредсказуемости. Собственно и Путина, и «Единую Россию» придумали специально для того, чтобы решить эту проблему. И теперь ото всех этих достижений отказываться было бы очень обидно. В такой ситуации эффективным ответом на кризис доверия к власти и ее процедурам могла бы стать отмена выборов. Причем осуществить эту задачу куда проще, чем кажется на первый взгляд.
Только очень наивные люди могут считать, будто у «партии власти» сейчас нет в Думе конституционного большинства. Поскольку она состоит из четырех отделов – ЕР, КПРФ, СР и ЛДПР – сокращение численности «единороссов» означает лишь необходимость некоторого перераспределения функций при решении тех же задач. Медведев не случайно заговорил о необходимости коалиций. Если понадобится внести поправки в Конституцию, вполне достаточно будет одного совещания с руководителями фракций в Кремле, а лучше – на Новой площади. Возможно, конечно, придется заплатить некоторую цену в виде каких-то должностей, бизнес-контрактов или просто наличными. Но это уже мелочи. В конце концов, выборы стоят дороже. После этого Дума сама без лишних проблем проголосует за Путина (или любого другого, кого ей своевременно назовут).
Единственная проблема при развитии такого сценария состоит в том, чтобы найти благопристойный повод для отмены всенародного голосования. Им может, конечно, быть новая волна экономического кризиса. Дорого же выборы по всей стране устраивать – вместо того, чтобы тратить деньги на все эти мероприятия, правильнее будет сэкономленные средства пообещать пенсионерам.
И все же лучше, чтобы повод был политическим. Если так, то власть может использовать во благо себе те самые конфликты и протесты, с которыми сегодня борется. Как в известном правиле дзюдо, требующего использовать в своих целях силу противника. Надо же, в конце концов, нормально встретить Новый год. К тому же на данном этапе можно еще рассчитывать на реализацию базового, первоначального сценария мартовских выборов. Но если в новом году экономическая ситуация ухудшится, недовольство вырастет, если дестабилизация все равно будет происходить стихийно, то потребность в «плане Б» станет совершенно реальной. Будет он похож на тот, что был нарисован выше, или в администрации придумают что-то еще более остроумное, не так уж важно. В самом худшем случае, итоги выборов пересмотрят постфактум, под давлением общественности. Но и в этом случае власть перейдет не к представителям народа, а к тому (или к тем), кого определят на закрытых переговорах в качестве преемника Путина.
Единственная проблема в том, что легитимность этого преемника, как бы его ни звали, будет еще ниже, чем у нынешнего «национального лидера», а способность правящих кругов удержать ситуацию под контролем– минимальной. Либералы и национал-демократы изо всех сил льстят митинговой публике, поздравляя ее с еще недостигнутыми успехами, называя «народом» и «гражданским обществом», хотя ни тем, ни другим она еще отнюдь не является (в первом случае из-за недостатка численности, а во втором из-за неструктурированное™). Но именно революционный кризис самим своим развитием, повседневной практикой действия, необходимостью принимать решения и брать на себя ответственность превращает толпу в народ, а массе трудящихся дает шанс структурироваться как классу.
На волнения в столицах российские биржи ответили решительным обвалом котировок, а деловые издания объясняли пессимизм инвесторов тем, что на фоне протестов правительство может не решиться провести «необходимые реформы» по ликвидации бесплатного образования и здравоохранения. Буржуазия, как всегда, зрит в корень.
В сложившейся ситуации левым нужно спокойно, без эйфории и паники готовиться к надвигающимся и неминуемым политическим битвам. Разумеется, необходима консолидация и организационное объединение, нужно создавать собственный центр для работы с массовым движением. Но если не будет выработана, хотя бы в общих чертах, политическая линия, все усилия по налаживанию сотрудничества, созданию объединенных организаций и коалиций не дадут ничего или почти ничего. Задача сегодняшнего этапа состоит в демаргинализации нашей повестки дня, в том, чтобы предъявить ее обществу в целом в качестве серьезной темы. Речь идет о действительной демократической революции, которая невозможна без восстановления социального государства (и соответственно реального равенства гражданских прав), без национализации природных ресурсов страны, без мобилизации которых невозможно никакое развитие, не говоря уже о переходе общества на новый этап пресловутой «модернизации».
Рассказывать об этом на либеральных митингах, перекрикивая свист политических противников и соревнуясь в демагогии с националистическими ораторами, задача неблагодарная, если не вовсе безнадежная. Для того чтобы социальные проблемы оказались в центре общественной дискуссии, нужно не тот или иной слоган протащить на митинг, а обеспечить соответствующий, качественно отличающийся от нынешнего, тип мобилизации снизу. Можно, конечно, ходить на большие митинги, раздавая свои листовки и газеты, разговаривая с людьми, объясняя свои позиции, но гораздо важнее выдвигать собственные требования на местах, разворачивать кампании в защиту школ, детских садов, за решение конкретных социальных вопросов. Эти митинги и акции будут на первых порах куда менее впечатляющими, чем гулянья на проспекте Сахарова, но мы и не должны ставить перед собой цели перещеголять их по массовости. Важна эскалация требований и вовлечение в общественную борьбу людей, на либеральные и националистические митинги не приходящих. Нужно менять социологию, географию и тематику протеста, ведь именно провинциальные избиратели на самом деле по всей стране «прокатили» 4 декабря «Единую Россию».
Если политический митинг в полторы или две тысячи участников (который еще в ноябре казался бы невероятно массовым), после декабрьских событий будет смотреться жалким, то десятки и сотни акций в защиту конкретных школ, детских садов, больниц, привлекающие пусть и по нескольку сот человек каждая, постепенно превратятся в грозную силу, закладывая основу новой мобилизации, куда более массовой, значимой и содержательной, чем то, что мы видели раньше.
Именно перед этими людьми нам нужно говорить, именно они составляют нашу опору. И, в конечном счете, именно от них будет зависеть будущее нашей Родины.
Заключение Бунт или революция?
К восстанию среднего класса элиты менее всего готовы. Начало восстания было впечатляющим и обнадеживающим. Но каковы перспективы восстания?
По мере распада неолиберальной модели средний класс должен заново осмыслить свою роль и осознать свое место в обществе. Кто они – представители среднего класса, пережившие биржевой крах, развал «новой экономики», крушение надежд, связанных с «информационной революцией»? Зажиточные маргиналы, отстаивающие остатки былого благополучия? Или пионеры будущей сетевой экономики, основанной на знании и солидарности? Что перед нами – мелкобуржуазный бунт, каких уже было немало в истории капитализма, или первые бои глобальной антикапиталистической революции? Чем обернется кризис неолиберализма – «вторым изданием» депрессии 1930-х годов, завершившейся фашистским террором и социал-демократическими реформами? Или это преддверие куда более радикальных системных изменений?
