Пятнадцатилетний дофин Карл – младший и единственный после смерти двух старших братьев сын короля Карла VI – бежал из захваченного бургундцами Парижа. В конце 1418 г., опираясь на уцелевших арманьяков, он объявил себя регентом Франции и создал свои парламенты в Пуатье и Понтуазе и счетную палату в Бурже. Таким образом, в стране возникло правительство, противостоящее бургундскому. При всей шаткости его юридического статуса оно опиралось на многочисленных приверженцев арманьяков и сумело сохранить военную поддержку Шотландии и получить обещание помощи от Кастилии. Главная же сила этого правительства заключалась в том, что оно поставило целью борьбу против английского завоевания. Как пишет Базен, «за него (дофина Карла. – Н. Б.) и его именем французы сражались одновременно и против бургундцев, и против англичан»
[121]
. Эта единственная по-настоящему популярная в тот момент во Франции задача могла обеспечить правительству дофина поддержку в стране. И именно на этой платформе летом 1419 г.
произошло сближение дофина Карла и переориентировавшегося в очередной раз герцога Бургундского. В договоре о дружбе и союзе они сообщали, что объединяются «для того, чтобы оказать сопротивление англичанам, нашим давним врагам».
[122]
Примирение дофина и герцога, конечно, не было прочным. Между ними неизбежно должна была вновь вспыхнуть борьба за власть. Общая атмосфера в стране, угроза независимости Франции, наметившаяся активизация и сплочение всех патриотических сил и сторонников централизации заставили правящую верхушку временно пойти на компромисс.
Герцог Бургундский, под контролем которого находилась добрая половина Франции и королевская казна, не стремился активизировать войну против Англии. Английская армия продолжала продвижение к Парижу; была захвачена почти вся Нормандия и герцогство Понтье. Сопротивление завоевателям не ослабевало, но силы были неравны: организованной и хорошо подготовленной английской армии по-прежнему противостояли разобщенные гарнизоны и отряды. Французская феодальная верхушка в этой опасной для страны ситуации вновь, как уже неоднократно случалось в истории Столетней войны, вместо укрепления наметившегося сплочения пошла на углубление противоречий. В сентябре 1419 г. во время личной встречи дофина Карла с герцогом Бургундским последний был убит приближенным дофина. Показательно, что для оправдания этого преступления в глазах общественного мнения Франции дофин использовал широко известные проанглийские позиции герцога. В письмах к городам по поводу происшедшего Карл постарался исключить мысль о борьбе за власть и представить убийство как справедливую кару за то, что герцог «обещал, но не вел войну против англичан».
[123]
Для Франции, стоявшей на пороге военного поражения, очередной акт борьбы феодальных группировок имел тяжелые последствия. В декабре 1419 г. наследник Жана Бесстрашного Филипп (1396—1467) подтвердил союз с английским королем. С этого времени Бургундия надолго (до 1435 г.) стала важнейшей опорой Англии в Столетней войне. Уже в начале следующего, 1420 г. бургундские войска приняли участие в военных действиях против последних защитников Нормандии.
Англо-бургундский блок стал основой договора в Труа (21 мая 1420 г.)
[124]
, который знаменовал завершение тяжелейшего для Франции третьего этапа Столетней войны. По форме это был мирный договор, подводивший итоги войны между Англией и Францией. Он был подписан Генрихом V и безумным Карлом VI. По существу же, этот документ знаменовал сговор между английским королем и «бургундской партией» о дальнейшей совместной борьбе против сторонников дофина. Таким образом, договор, с одной стороны, отражал продолжавшуюся борьбу феодальных группировок во Франции, а с другой – был направлен против сил сопротивления английскому завоеванию. В условиях войны против внешнего врага междоусобная борьба французских феодалов приобрела новый оттенок: после многих лет колебаний и переориентации произошло размежевание программ феодальных «партий» по вопросу о войне с Англией. Бургундцы полностью солидаризировались с завоевателями, а дофинисты (среди них было немало бывших арманьяков) теперь могли добиваться власти только на основе борьбы против англичан и их бургундских союзников.
По условиям договора в Труа английский король Генрих V объявлялся регентом Франции и «возлюбленным сыном и наследником» Карла VI. Дофин Карл лишался права на престол (его объявили незаконнорожденным и приговорили к изгнанию из Франции). «В целях обеспечения мира и покоя» короны Англии и Франции «навеки» объединялись под эгидой английской власти. Генрих V получал в жены дочь французского короля Екатерину, и их дети должны были стать правителями объединенного королевства. За это английский король и отныне наследник французского престола обещал Карлу VI, королеве Изабелле и Филиппу Бургундскому помощь в борьбе против сторонников дофина.
В статьях договора в Труа равнодушие элиты французского общества к судьбе Франции получило свое наиболее полное воплощение. Бургундцы решили добиться победы над давними противниками любой ценой (даже ценой потери Францией возможности самостоятельного развития). Король, а вернее, королева (так как Карл VI едва ли сознавал, что он подписывает) поступила по принципу: после нас хоть потоп. До конца своей жизни Карл VI и Изабелла Баварская сохраняли титулы короля и королевы Франции. С их кончиной само понятие Французского королевства как самостоятельной политической единицы отменялось.
Договор 1420 г. не означал реального завершения англо-французской войны и окончательного поражения Франции. Однако юридически он лишал ее независимости и создавал серьезную и реальную угрозу включения Франции в «объединенное» англо-французское королевство. Причиной этого в первую очередь была междоусобная война французских сеньоров. Борьба феодальных группировок во Франции в начале XV в. привела к крайнему ослаблению центральной власти и лишила страну объективно прогрессивной роли короля, вокруг которого при наличии внешней опасности концентрировались патриотические центростремительные силы. Более того, соперничество бургундцев и арманьяков сделало английское вмешательство опаснейшим для независимости Франции фактором феодальной междоусобицы.
Все это обусловило глубокое изменение характера англо-французской войны, на заключительном этапе которой решающую роль предстояло сыграть народу Франции.
Глава IV
Жанна д’Арк и оживающая лилия
Договор 1420 г. в Труа создал очередную в истории Столетней войны юридическую иллюзию ее завершения. Конкретная ситуация во Франции была далека от соответствия букве этого документа. «Регенту и наследнику Французского королевства», которым был провозглашен Генрих V, предстояло добиваться реального подчинения страны. События, последовавшие за подписанием мира в Труа, показали, насколько нелегка эта задача. С одной стороны, английскому королю противостояла «партия дофина», патриотическая программа которой делала ее реальной силой, с другой – растущее массовое сопротивление широких слоев населения Франции.
