– Я никогда не курил.
– Странно. Обычно такой сильный склероз бывает только у активных курильщиков… – Кеслер принялся прослушивать не только грудь и спину подполковника, но и руки, и ноги. – По крайней мере, вам обязательно следует соблюдать низкопротеиновую диету. С сосудами шутки плохи. Особенно плохо у вас с правой ногой… Вы когда уезжаете домой?
– Как только закончим операцию.
Кеслер посмотрел Разину в глаза хмуро и жестко.
– У вас ярко выражено предынфарктное состояние. Вас необходимо уложить в постель с полным соблюдением покоя. Никаких волнений и стрессов.
– Можно одеваться?
– Можно. Про стенокардию вы знаете?
– Что я должен про нее знать?
– Что у вас в организме она процветает.
– Нет. Теперь буду знать.
– Лекарства какие-то принимаете?
– Нитроглицерин.
– Помогает?
– На время.
– Иначе и быть не может. Вам просто необходим покой, если хотите жить.
Разин оделся, одернул на груди камуфляжную куртку. Внимательно посмотрел на врача:
– Господин Кеслер, вы не обидитесь на меня, если я пожелаю проконсультироваться у нашего врача, у российского, в военном госпитале? Скажем, где-нибудь в Грозном.
– Это ваше право.
Кеслер, кажется, уже обиделся.
– Тогда следующая просьба. Думаю, вам сегодня вечером опять будут задавать вопросы относительно моей особы…
– Думаю, что будут…
– Расскажите им про мое состояние. И про то, что я завтра утром намерен поехать в Грозный, чтобы проконсультироваться у военного врача.
– Зачем это?
– Так надо.
Кеслер думал недолго.
– Пожалуйста. Я могу сказать, что вы желаете. Но я насмотрелся на убитых во время вчерашнего эксцесса. Обещайте мне, что не ввяжете меня в следующее побоище.
– Я могу быть с вами откровенным?
– Можете.
– Как вы относитесь к наркотикам, наркологическим больным и к наркоторговле?
– Плохо отношусь. Я считаю, что наркоторговлю следует пресекать немедленно всеми доступными методами. У нас, в Австрии, эта проблема в последние годы встала очень остро.
– Вы знаете, кто поставляет наркотики в Австрию?
– Албанцы. Они всю Европу заполонили.
– Деньги, про которые вас вчера спрашивали – пять миллионов долларов, выплачены за завод по переработке опия-сырца в героин. Этот завод отправляется в Албанию через Грузию и дальше по Черному морю. А потом готовый героин пойдет в Европу. В том числе и в Австрию…
– Я понял. Что от меня требуется?
– Только описать мое нездоровое состояние. И обязательно сказать, что я завтра еду в Грозный. Этого будет достаточно.
– Я сделаю это. Но у меня сложилось впечатление, что вами интересовались разные люди.
– Пусть так. Пусть все они собираются вместе.
– А как же вы? Я рекомендовал бы вам избегать волнений, – продолжил Кеслер старую песню. – Сердце – это достаточно серьезно.
– Все дело сделают мои люди. Я буду отдыхать в госпитале.
Врачам всегда надо обещать что-то подобное, по опыту знает Разин. И вовсе не обязательно сообщать им, какую дозу чая он принял перед электрокардиограммой…
2
Прокурор сначала основательно прокашлялся в трубку и только потом сказал:
– Шерхан, приезжай ко мне.
– Еду, Казбек…
Этот звонок застал министра уже рядом с Домом правительства. Пришлось попросить водителя развернуться и ехать в прокуратуру. Машина сопровождения выполнила тот же маневр. Когда машины остановились, Шерхан не забыл про имидж:
– Извините, ребята, что вы так долго без обеда болтаетесь – скоро ужинать пора… Обстоятельства…
– Что вы, Шерхан Алиевич… – охранники даже смутились от услышанного. Но это запомнят. И, когда подойдет время, человеческая память сработает соответствующим образом.
В прокуратуре сидит новый дежурный. Кажется, незнакомый. Сменил утреннего.
– Я к прокурору. Он ждет.
– Я в курсе, Шерхан Алиевич.
Прокурор встал навстречу. Он уже стар внешне, хотя по возрасту ровесник Батухана. Ему самому претендовать не на что. Но и он хочет спокойного отдыха через несколько лет, когда на пенсию выйдет. Прокуроры рано выходят на пенсию. И этот спокойный отдых сможет обеспечить ему Шерхан, если Казбек поможет ему сейчас.
– Я узнал. Для тебя это важно. Но разговор не телефонный, потому что телефонными разговорами почему-то вдруг заинтересовалась ФСБ. Не исключаю, что и твоими тоже. Меня предупредили из республиканской прокуратуры, что ФСБ представила на санкцию большой список номеров. Спросить о конкретных номерах я не мог. Не так поймут. Поэтому больше пользуйся «мобильником». Но и лишнего не говори.
– Спасибо, Казбек. Что?
– Подполковник Разин обращался полтора часа назад в австрийскую миссию «Врачи без границ». Как раз та миссия, которую хотел захватить Бату. Его обследовали. У Разина предынфарктное состояние. Перенервничал. Требуется стационарный режим. Говорят, он несколько лет назад перенес на ногах инфаркт. И сейчас уверенно идет к следующему. Следующий может стать для него последним.
– Плохая весть. Мы захватим его, а он умрет… Тогда обмен не состоится.
– Да, весть мало утешает. Зато утешает и следующая. Подполковник не поверил австрийцам и решил обследоваться у военного врача. С этой целью завтра утром выезжает в Грозный. Он уже попросил машину в городском отделе ФСБ. Ему обещали дать «Ниву», но только для поездки в один конец. В Грозном он будет без машины. И назад будет добираться на попутном транспорте. Я передал ему телефонограмму, чтобы обязательно явился в прокуратуру. Ко мне… У него нет причин избегать такого визита. Здесь его и следует ждать. Как только выйдет от меня… У тебя есть надежные люди?
– Хамзат Толукбаев.
– Этот справится и со спецназовцем.
– Спасибо, Казбек.
– Не за что. Но у меня есть и еще одна неприятная весть…
– Я слушаю.
– Будь готов к тому, что еще кто-то сильно интересуется подполковником и деньгами господина Сайдуллы. И энергично наводит справки. И даже более того, подключили чеченцев из Австрии, которые интересуются тем же вопросом у австрийского врача. Ему пригрозили неприятностями с семьей.
– Кто это может быть?
– Только тот, кто знает о существовании денег.
– Может быть, сам Сайдулла хочет захватить деньги и сказать, что он их не получал?
