Три шага до поворота. Разин оборачивается сильнее. Взгляд устремлен за спину министру – на бледного, как тот же снег, что он глотает не переставая, Керима. А рука, Кериму невидимая, уже ныряет под полу распахнутой куртки кашляющего Шерхана Алиевича, большой палец привычным движением отстегивает клапан кобуры, и пистолет в руках у подполковника. Глаза министра от испуга лезут на лоб. Но он не может остановить кашель. Керим бьет министра ладонью по спине – с состраданием бьет, с желанием помочь. Но тот падает на колени. И тут же его бьет Разин – ногой в лицо! – спасая от случайных выстрелов, потому что стоящий на линии огня двух противоборствующих сторон никогда не выживает.
Разин бьет ногой и одновременно поднимает пистолет. «Глок» не имеет предохранителя как такового. У него спусковой механизм устроен особым образом. Ни разу не стреляя из такого пистолета, подполковник все же знает теоретически, что следует додавливать спусковой крючок в глубину до середины. Для автоматического огня следует палец опустить ниже, и в самом крючке срабатывает новый механизм.
Керим уже увидел наставленный на него ствол. Но больше никто не видит этого. Остальные смотрят на Шерхана Алиевича, который с дикими бабьими воплями катится на животе по склону – лицом вниз. Керим растерян, а подполковник времени не теряет. Свободной рукой он отстегивает кобуру своего «стечкина» с пояса бандита. Одновременно с тем, как кобура оказывается в руках Разина, он замечает, как пытается найти его лицо кулак противника, приседает, и стреляет.
Оставшиеся два шага Разин даже не проскочил и не пробежал – он их величественно, почти спокойно прошел, успел выстрелить еще дважды над плечом падающего сторожа, но не прицельно, а просто мешая другим прицелиться в себя.
И все… Поворот, за поворотом большой камень-валун. Идеальное укрытие.
И тут же, отдаваясь эхом в скалах, заговорили со злой огненной яростью автоматы. Но эта музыка длилась недолго. Бандитам негде оказалось спрятаться. А на тропу сверху спрыгнул капитан Ростовцев:
– Порядок, командир?
– Порядок.
Капитан протянул Разину комплект «подснежника». Три секунды – наушник в ухе, микрофон возле уголка рта. Слышны возбужденные голоса.
– Я Волга. Спартак, как слышите меня?
Посторонние голоса притихли, чтобы не мешать командиру.
– Я Спартак. Волга, слышу нормально. Да здравствует свобода и женщины.
– Министр без санок с горы поехал. Поймай его.
– Я на верхнем профиле.
– Радуга?
– Он со мной.
Разин попытался всмотреться в темноту. Но белый костюм министра растворился в ночном сумраке.
– А ведь он ушел…
– Ушел, – сказал, протягивая руку для рукопожатия, майор Паутов. – Со страху так ломанулся, что собаки не догонят. Я в бинокль наблюдал, пока видно было.
– Будем преследовать?
– Все равно он в Асамги пойдет. А там «зачистка»… А пропадет в горах – туда ему и дорога.
– Пусть так, – согласился подполковник.
ЭПИЛОГ
Спецназовцы полным составом поднялись в пещеру, чтобы погреться у костерка. Уголь в самом деле горел жарко, хотя и сильно дымил. Но теперь костер можно было развести побольше, не опасаясь себя выдать. Грелись долго.
Паутов связался по рации с базой, доложил обстановку и вызвал вертолет с похоронной командой – погибших боевиков следовало вывезти для опознания. Посмотрев карту, Разин указал квадрат, из которого следует вывозить трупы ментовско-прокурорской банды.
Вышли в обратный маршрут только с рассветом, слегка отоспавшись. Подполковник правильно говорил, что обратная дорога всегда легче и кажется более короткой. Они и не заметили, как преодолели путь. Правда, в этот раз шли не через хребты, где вел боевиков Разин, а через перевалы, и не несли с собой уголь. Такой путь вообще показался отдыхом. Основной груз – гранатомет «РГ-6», из которого ни разу не пришлось выстрелить, тащил на себе опять майор. Парамоша привычно подбрасывал под этот груз шуточки, но Паутов только улыбался:
– Когда-то может возникнуть момент, в котором без такого груза придется очень плохо. Я предпочитаю этого момента избегать всегда. А тяжесть – это не тяжесть… Это только утренняя зарядка…
На дорогу спецназовцы вышли как раз в тот момент, когда в вышине разнесло ветром тучи и солнце принялось прилежно и рьяно очищать землю от поторопившегося снега. Здесь группу встречали Веллер со Страховым, прибывшие на своей белой «Ниве».
– С удачной охотой, волкодавы! – Они протянули каждому по очереди руки, поздравляя почти торжественно с выполнением задания.
– Шерхан Алиевич под «зачистку» не попал? – поинтересовался Разин.
– Нет. И посты по всем дорогам выставлены. Как сквозь горы провалился…
– Найдется. Без мамы он никуда уйти не сможет, – сказал Парамоша.
И БМП уже поджидала на обочине. Прапорщик Старков разглядывал склон горы в бинокль, выискивая знакомые фигуры. Он ошибся. Спецназовцы вышли метров на пятьдесят в стороне. Но прапорщика это не расстроило.
– Разрешите доложить, товарищ подполковник. Вверенный мне транспорт в порядке. Готов к любому маршруту. Куда едем?
– Пока – отдыхать…
Чуть в стороне остановился микроавтобус с красным крестом на дверцах. Господин Кеслер пожелал осмотреть подполковника сразу после возвращения. Объяснил Веллеру, что вообще не верит в возможность преодоления горного маршрута человеком в таком состоянии. И очень удивился, чуть не обиделся, когда увидел подполковника в добром здравии.
– Это возмутительно, так подставлять себя… Я уложу вас на лежанку и повезу в своей машине, – лекарь откровенно попытался снова захватить Разина.
– Я на свежем воздухе чувствую себя прекрасно. Именно свежего воздуха мне и не хватало для выздоровления, – улыбнулся подполковник ему в ответ.
Рядом с медицинским микроавтобусом стояла медсестра, но не Дора. Всматривалась в лица вернувшихся с задания бойцов. Откровенно кого-то выискивала. Почему-то все стали подталкивать под бок Парамошу.
– Это к тебе…
Парамоша только ремень «винтореза» поудобнее перебросил и пошел к медицинской машине…
