Но покоя и здесь не дали – один из следователей подошел и остановился сбоку.
– Вы что-то хотели? – не поворачиваясь, спросил Алексей.
– Вы, кажется, старший лейтенант Пашкованцев?
– Да…
– Офицер спецназа ГРУ?
– Да…
– Не могли бы вы дать нам небольшую консультацию…
– Спрашивайте… – сказал Алексей, а сам не мог оторвать взгляда от могильного холма.
– Мина «МОН-50»… Что там за металлический лист к ней прилагается?
Алексей подошел к остаткам корпуса мины. Рядом лежал тот самый защитный лист, почти не покореженный, потому что земля и его защитила.
– Это не от мины… – устало сказал Пашкованцев. – Я вчера приходил, мужики могилу копали, проверял, как работа идет… Лист здесь валялся… Его просто на кучу забросили и землей засыпали… А потом ночью рядом установили мину… Лист к ней никакого отношения не имеет… Разве что нас вместе с кучей земли дополнительно защитил… Но он был здесь до мины, был засыпан землей…
– Понятно… Вы можете это подтвердить официально?
– Конечно. Запишите, я подпишу…
– Артем Палыч Строганов к вам обратится… Он это дело ведет…
– Хорошо. Еще вопросы есть?
– Вроде бы все…
Алексей отошел от следаков и экспертов и еще некоторое время постоял у могильного холмика. Но присутствие посторонних мешало ему, он вздохнул и неторопливо, поскольку торопиться ему было трудно, двинулся в сторону деревни…
* * *
Значит, задача стояла предельно сложная. Легче было самому все сделать, и сделать это было бы можно только вместе с Владимиром и Анатолием, но это опять же «светило» бы присутствие силовых структур. А такого допустить было нельзя.
На удивление, рядом с капитанами на крыльце бани сидел Тоша.
– А ты что здесь? – спросил Алексей.
– Я в завязке… Что мне там делать. И вообще, баня пока еще моя, где хочу, там и сижу… Не купил же еще…
Тоша аккуратно напомнил, что Алексей обещал приобрести участок и баню. И Тоша был в легком раздражении, во-первых, оттого, что хотелось выпить вместе со всеми, но еще больше хотелось упрямый характер выдержать. Во-вторых, из-за того, что Алексей, хотя и обещал, до сих пор участок с баней не купил. Настаивать на сделке Тоша не решался, и это тоже настроения не добавляло.
– Деньги нужны? – спросил Алексей напрямую.
– А кому они не нужны…
– На сорока тысячах мы с тобой сошлись?
– Да…
– Могу прямо сейчас расплатиться. А оформим все, как только время выпадет…
– Нет… Так я не умею… Если только аванс… Тысяч десять… Пока я не пью, хотя в дом купить что-то… Я расписку напишу…
Алексей прошел в баню мимо сидящих капитанов и Тоши, там вытащил из внутреннего кармана куртки деньги и отсчитал из пачки все же сорок тысячерублевых купюр. Вышел и отдал Тоше. Тот, на ощупь чувствуя, что получил сполна, поднял вопросительно глаза.
– Купи что-нибудь в дом… Когда деньги сразу суммой в руках, легче купить…
– Счас… Расписку надо… – Тоша огляделся, хотел рядом с баней лист бумаги и ручку найти.
– Без расписки можем обойтись. Я привык людям доверять…
Тоша не настаивал против доверия, но все же деньги пересчитал.
– Скутер себе куплю вместо велосипеда… – решил. – Завтра же…
Алексей не понял.
– А дочь? Ты же квартиру хотел…
– Это дочь не спасет… А мне на велосипеде из-за ноги ездить трудно… Завтра же… – у Тоши глаза загорелись.
– Давай лучше чуть-чуть попозже… Завтра ты мне нужен будешь. А сейчас попробуй вытащить с поминок дядю Леню с Мишкой и Геннадия.
– Эт я быстро… – Тоша сунул деньги в глубокий карман брюк и стремительно захромал в сторону дома Пашкованцевых.
– Завтра, видимо, предстоит сложный день… – объяснил старший лейтенант двум капитанам собственной охраны. – Поэтому сегодня лучше бы отдохнуть и выспаться…
– Как прикажешь, командир… – с улыбкой согласился Владимир. – Нас накормили и напоили, теперь ты спать укладываешь. Спать где? На посту?…
– Наверное, лучше всего…
– Вечером попозже тебя с тем же заданием отправим… – добавил Анатолий. – Твоя нагрузка, сам понимаешь… Смотри, брызги шампанского не всегда бывают приятны…
Они ушли, а меньше чем через три минуты заявилась вся местная команда старшего лейтенанта Пашкованцева. Внешний вид команды доверия не вызывал и раскинуть объятия не заставлял.
– На неделю настроились, дядь Лень? – поинтересовался Алексей, помня предупреждение о классических недельных запоях.
Дядя Леня выглядел счастливым и умиротворенным. И долго думал, что спросил у него племянник. Но, видимо, сообразил все-таки.
– Дык как привыкли… Повелось уж так… – лицо дяди Лени выражало блаженную улыбку.
– В районе боевых действий повальная пьянка запрещается… – сказал Алексей категорично. – Завтра быть как стеклышко…
– А запросто!.. – заорал чуть не на всю деревню Мишка. – Ты нас только похмели с утра, и все будет… Как скажешь…
Геннадий просто молча клевал носом, то ли соглашаясь такими непроизвольными кивками, то ли просто засыпая сном мертвецки пьяного младенца.
– Все. Сейчас команда жесткая: до утра – отбой! Кто будет продолжать, из списка команды – будьте здоровы!
– И это правильно… – сделал вывод дядя Леня, хотя он едва ли понимал, о чем идет речь…
* * *
Время у Алексея было, и он приготовил из оставшихся шести бутылок новые «коктейли Молотова». При этом сам не поленился и отнес их на ответственное хранение в сарай соседнего двора, через проломленную крышу дома которого увидел приветственный взмах руки Анатолия – капитану, кажется, не спалось. Появилась было мысль снова сходить на кладбище, с которого следственная бригада уже уехала – старший лейтенант видел на дороге машину прокуратуры, но вспомнился случайно слышанный когда-то разговор, что на кладбище можно ходить только до трех часов дня. Тогда покойников не беспокоишь. После этого времени посещать кладбище не рекомендуется, потому что ты мешаешь тем, кого любил, заниматься своими загробными делами. Конечно, в глубине души Пашкованцев понимал, что это чушь и предрассудки, выдуманные людьми, никогда загробный мир не посещавшими, тем не менее любые предрассудки все равно как-то оседают в подсознании, и он не пошел.
Сидя на крыльце в лучах заходящего солнца, хорошо было просто отдыхать. Но хорошо отдыхать Алексей сейчас не мог из-за внутреннего своего состояния. Даже закатом любоваться не мог, потому что мысли сразу возвращали его к тому, что он вез сюда любоваться закатами жену и дочь, а теперь они уже никогда этого заката не увидят. Но, едва только подобная мысль успевала причинить первую боль, как Алексей, контролируя свое психическое состояние и зная, насколько легко психика разрушается, сразу усилием воли ее отметал и старался о чем-то другом думать. Он даже не поленился дойти до машины, вытащить арбалет из коробки и собрать его. В комплект входило всего три стрелы. Выпустив все три в ствол стоящего метрах в пятидесяти дерева, Алексей один раз за стрелами сходил, но больше стрелять не стал, чтобы снова не ходить.
