При условии того, что усилия по борьбе с терроризмом — разведка, контрразведка, тайные операции — по большей части скрыты от глаз общественности, этот новый вызов вряд ли вызовет всплеск патриотизма, который объединит нацию под государственным флагом. Вместо того чтобы побуждать американцев вступать в армию или переориентировать производство на военные нужды, терроризм прежде всего вынуждает гражданина запираться дома за крепкими дверьми со множеством замков. После атак на Нью-Йорк и Вашингтон и паники по поводу сибирской язвы в почтовых отправлениях президент Буш просил американцев не о том, чтобы они приносили жертвы на алтарь отечества, а о том, чтобы они вернулись к нормальной жизни, с походами по магазинам и путешествиями на самолетах. В то время как американские солдаты сражались и умирали в Афганистане, телекомпания Эй-Би-Си пыталась переманить Дэвида Леттермана с его шоу, чтобы заменить ночную программу «Nightline» — одну из немногих аналитических программ, уделяющих пристальное внимание ситуации в мире. Сегодня, как и до сентября 2001 года, привлекать внимание американской публики к международным делам становится все затруднительнее.
Почему Америка, имея такие возможности, столь неуклюже отреагировала на исторические перспективы, открывшиеся после окончания «холодной войны»? Почему, когда возможности столь очевидны, а ставки так высоки, сильная в других отношениях Америка не воспользовалась случаем?
Незаметное окончание «холодной войны» отчасти дает ответ на этот вопрос. Около 22 часов 30 минут 9 ноября 1989 года берлинцы начали разбирать стену которая десятилетиями разделяла их город. К великому удивлению русских, американцев и всех, кто находился между ними, как между молотом и наковальней, великий идеологический раскол XX века постепенно сошел на нет и почти без кровопролития. Между Варшавским договором и НАТО не было войны Москва добровольно позволила союзным государствам уйти со сцены, возглавив, хотя и с грустью, распад советского блока. Советский Союз, возможно, был первой империей в истории, распавшейся без кровавой борьбы. Советский коммунизм умер тихо, к счастью для всех.
Необычным было то, что Советский Союз распался на части во многих отношениях удачно, хотя имели место и побочные эффекты. Не было призывов к восстанию, ничего похожего на залитые кровью окопы Соммы или выжженные развалины Хиросимы. Люди просто осознали, что необходимо сделать нечто серьезное, чтобы прервать повторяющиеся циклы силового соперничества и войн. Бескровная победа Запада была признанием его ценностей и институтов. Поэтому Соединенные Штаты пережили этот момент, практически не изменив внешнеполитического курса. Внешняя политика Джорджа Буша-старшего получила прозвище «status quo plus». Билл Клинтон изо всех сил пытался отказаться от этого ярлыка, но опирался в сущности на ту же логику.
У Америки оставалось слишком много сил, чтобы это принесло ей пользу. Лидирующее положение, предоставленное Соединенным Штатам распадом Советского Союза, усилило самодовольство победителя. Советский Союз не только перестал бороться, он совершенно распался. Российская экономика сократилась более чем на 50 % за период с 1990 по 1998 годы. Украина переживала упадок. К 1995 году ее предприятия не могли даже заплатить рабочим заработную плату. Вдоль главной дороги, ведущей от Киева на юг, рабочие развалившихся предприятий выстраивались плечом к плечу в одну линию, продавая обувь и шины, которые они только что произвели. И это был для них единственный способ получить деньги. Прибавьте к этой картине хронический экономический спад в Японии и финансовый кризис, охвативший большую часть Восточной Азии, и вы поймете, что Соединенные Штаты остались на мировой вершине в гордом одиночестве. Сама невозможность соперничать с Америкой порождала стабильность; все подчинились создавшемуся положению, потому что у них. не было выбора. Америка в силу своего превосходства могла поддерживать порядок, не прилагая усилий.
Но подобный избыток власти увеличивает вероятность ошибок. Соединенные Штаты совершили несколько неосмотрительных шагов, не предусмотрев неблагоприятных последствий. Вашингтон расширил границы НАТО на восток, несмотря на громкие протесты со стороны России. У Москвы, однако, не было иного выбора, кроме как уступить и признать превосходство Америки. Если Россия хотела получить кредит или попасть на рынки стран Альянса, ей требовалось получить благословение Америки. Во время войны в Косово американские самолеты случайно нанесли бомбовый удар по китайскому посольству в Белграде. Тем не менее после нескольких месяцев напряженной работы отношения с Китаем были вновь налажены. Пекин сознавал, что вступление во Всемирную торговую организацию и осуществление многих других целей, зависят от американского одобрения. Даже когда происходили преднамеренные или случайные столкновения с друими крупными нациями, они не сбивали Соединенные Штаты с курса.
Очевидно, что Америка, подвергшись террористическим атакам на свою территорию, пострадала от собственного благодушия. И администрация Буша пала достойный ответ, разрушив террористическую сеть за границей и предприняв шаги для укрепления безопасности страны. Однако новое «увлечение» Америки преследованием террористов и враждебно настроенных наций делает еще более вероятным то, что другие, прямо не связанные с этой ситуацией направления главной стратегии, останутся без должного внимания.
Коснемся вопросов национальной ракетной обороны. 10 сентября 2001 года сенатор Джозеф Биден, председатель Комитета по международной политике Сената США, произнес длинную речь, в которой объяснил, почему Америке следует больше беспокоиться об угрозе со стороны террористов, обладающих «примитивными» технологиями, чем о наличии ядерных ракет у недружелюбно настроенных государств. Он также объяснил, почему выход из договора по ПРО и развертывание национальной системы противоракетной обороны может привести к новому витку гонки вооружений. Биден пришлось также объяснить, хотя бы вкратце, почему демократы отказались одобрить выделение 8,3 миллиардов долларов для финансирования программы противоракетной обороны, которые просила администрация Буша. Хотя атака 11 сентября полностью подтвердила прогноз Бидена — террористы оказались способными причинить серьезный ущерб с пугающей легкостью, — политические дискуссии по вопросам противоракетной обороны в одночасье прекратились.
21 сентября демократы объявили, что решили снять свои возражения и разрешить финансирование программы ПРО в полном объеме. Дальнейшие дискуссии утратили смысл прежде всего из-за озабоченности конгрессменов обороной страны от террористов. В декабре администрация Буша официально подтвердила, что Соединенные Штаты выходят из договора по разоружению.
Дело не в том, что у американцев не возникало потребности осмыслить стратегические вопросы, — они просто не могли этого сделать. Поколение «холодной войны» продолжало обсуждать геополитические проблемы, по крайней мере на страницах научных журналов. Но этого явно было недостаточно для появления поколения научных стратегов. Профессиональная структура американского научного общества не ориентирована на формирование широкого кругозора и рассмотрение именно такого рода общих вопросов, необходимых, чтобы стимулировать новый виток размышлений о большой стратегии. С другой стороны, студенты факультетов международных отношений в университетах стремятся заниматься проблемами в высшей степени абстрактными и по большей части, представляющими небольшую ценность для политики. В основном преобладает математическое моделирование, отрыв от реального мира усугубляется. Политологи не могут читать ведущие научно-политические журналы, даже если бы и хотели (а они и не хотят), потому что те перегружены научным жаргоном и математическими уравнениями.
