– Редди, у меня есть две минуты в запасе. Сообщений с мест никаких не поступало?
Полковник Чарльз пожал плечами.
– Какие могут быть сообщения? Русские не торопятся. Они проснулись, но еще несколько часов будут потягиваться потом затылки чесать. Потом совещаться начнут. К вечеру, может быть, решатся и дадут команду. Тогда начнут просыпаться и чесать затылки военные. Завтра утром начнут готовиться. У русских так принято...
Теперь плечами пожал Леви.
– Вы точно так же думали, когда в Косово входили. Не торопились. собирались... Пришли, а в Приштине уже русские десантники стоят и даже аэродром блокировали.
– Случается. Говорят, тогда их командир пьяным был. Спьяну и погнал их из Боснии через всю Сербию до Приштины, не спросив разрешения у командования... Это только случай, но не система...
Леви опять недоверчиво покачал головой. Он, в отличие от полковника Чарльза, мало верил выводам аналитиков ЦРУ. Если бы выводы делали спецы из «Моссада», им можно было бы довериться полностью. «Моссад» всегда старается исходить из худшего варианта развития событий. Так привык работать и сам Ицхак Леви. ЦРУ, напротив просматривает все варианты и выбирает самый для себя комфортный, который часто ничего общего с действительностью не имеет. Так уже много раз бывало в разных странах, но американцы ничему учиться не хотят, и потому давно растеряли авторитет своей разведки.
– Ладно. Это вопрос открытый... А на войне что? Цхинвали хоть взяли?
– Телевидение и радио сообщает, что взяли еще утром, но...
– Телевидение даст такое сообщение после захвата первого же дома на окраине... Это ты хотел сказать?
– Примерно. Телевидение говорит только то, что хочет слышать Саакашвили. Даже если это неправда, но Саакашвили все равно будет доволен. Это местный национальный колорит, и с ним бороться бесполезно.
К местным грузинским реалиями оба относились, как к неизбежности, и смирялись, занимаясь своим делом. И до личности Саакашвили им обоим дела не было. Когда-то бывший президент США сказал про никарагуанского диктатора Самосу крылатые слова: «Самоса, конечно, негодяй, но он наш негодяй». Эти же слова оба офицера могли отнести и к президенту Грузии...
– Я пошел...
– Постарайся сделать так, чтобы тебя не загрузили посторонней работой в ущерб основной...
– Я постараюсь.
* * *
У Арчила Нугзаровича был обширный кабинет в противоположном крыле здания. Ицхака Леви хорошо знали в разведуправлении и без разговоров пропустили и во входные двери, ведущие в длинный и узкий коридор, и в кабинет полковника, куда войти можно только через кабинет смежный, где всегда толклось много офицеров.
Хозяин, человек уже в возрасте, близком к пенсионному, показал подполковнику на стул сбоку от своего стола, подписал какие-то бумаги, передал ждущему рядом офицеру и только после того, как за тем закрылась дверь, сказал со вздохом:
– Неприятности у нас с вами...
– Мои ребята не могли подвести, – категорично заявил Леви, сразу понимая, о чем речь.
– Тем не менее.
– Что случилось?
– Карты у меня под рукой нет... – полковник оглядел стол рассеянным взглядом, словно рассчитывал найти там завалявшуюся карту района приближения Зарской дороги к границе с Россией. – Но ты и так должен ее помнить... Короче говоря, мы с тобой как группу инструктировали?
– Пройти, окопаться, замаскироваться, не показываться никому на глаза, в боестолкновения не вступать, ждать команды. Операция начинается строго по команде. Ни на какие посторонние дела не отвлекаться...
– Вот-вот, – вздохнул Арчил Нугзарович. – Похоже, отвлеклись...
– На что отвлеклись?
– Контингент мы выбрали не тот...
– Хорошие парни. Им терять нечего. Никого и ничего не боятся. Отчаянные. Драться будут до конца.
– Я никогда не доверялся уголовникам, – сказал полковник. – И сожалею, что в этот раз доверился...
С этим Ицхак Леви согласиться не мог. Он тонко просчитал психологию каждого из состава «командос» и не привлекал к серьезным делам тех, кто бандит по состоянию души. Он использовал только тот материал, который мог в дальнейшем стать цветом будущего грузинского спецназа. А материал для этого был подходящий по всем статьям.
– Для них это была единственная возможность зачеркнуть свое прошлое. И каждый стремился к этому. Я бы даже сказал, что это государственная задача – вернуть обществу таких людей. Парни отчаянные, парни храбрые, наученные военному делу. В них честности, может, еще больше, чем...
– Значит, просчитались мы с тобой... – Арчил Нугзарович был готов разделить неудачу на двоих. Это было, конечно, благородно, но утешало мало.
– Так что все-таки случилось?
Полковник с минуту молча думал, теребя в руках старую, но красивую чернильную авторучку с золотым пером. Как говорил еще раньше Ицхаку, подарок на какой-то юбилей от сослуживцев по ГРУ. Арчил Нугзарович этим подарком дорожил, как памятью о своих лучших годах, и берег его, никогда не расставаясь.
– Мы прокололись со связью – это раз...
– На группу было выделено два спутниковых телефона.
– Ни один из них уже не принадлежит группе. По одному отвечают что-то по-осетински, по второму – по-русски из милиции в Джаве.
– Скверно. Уже из-за одного этого можно считать операцию проваленной... – но Ицхак Леви не торопился взять на себя вину. Средства связи продумывал не он. Его задача была связана только с личным составом.
– И не только из-за этого. Вот, полюбуйся... – Арчил Нугзарович взял со стола папку с бумагами, но тут же положил назад на стол. – А-а, забыл... Отнес донесение начальнику управления. Короче, так... Поступило агентурное разведдонесение от нашего человека там, в Цхинвали, что группой грузинских «командос» на Зарской дороге была атакована и уничтожена автомобильная колонна, вывозившая из Цхинвали канцелярию Кокойты, ихнего, так сказать, президента... Там три машины было под прикрытием БТР. В живых осталась одна женщина, говорит, что бандиты искали президентскую казну, но ничего не нашли... Отойти «командос» вовремя не успели, и сами были атакованы колонной южноосетинского ОМОНа. Погибло шесть человек, остальные отошли в горы. Преследование организовано не было, поскольку ОМОН опасался попасть в засаду, да и ехал на выполнение какого-то собственного задания...
– А какие у нас есть основания утверждать, что речь идет о нашей команде?
– К тому времени другие группы, которым поставлена задача блокировать дорогу, только еще готовились выйти в район действий. Больше наших в округе не было... И... телефоны.
– Косвенные факты могут быть по совокупности доказательством, но могут и не быть... – не согласился Леви. – У вас, Арчил Нугзарович, есть какие-то предложения?
