– Не вижу разницы, – развел руками полковник. – К нему, минуя своего начальника, я попасть тоже не могу.
– Я могу... – сказал Ицхак. – Вам следует только позвонить и сказать, что с ним желает поговорить подполковник Леви.
– Вы с ним хорошо знакомы?
– Он – гражданин Израиля.
– Я думал, он грузин.
– Он выходец из Грузии. Двойное, кажется, гражданство. Он – генерал только грузинской армии, при этом остается полковником израильской армии. Мы с ним хорошо знакомы по нескольким операциям в Палестине и в Ливане.
– Мы лично не встречались, но позвонить я могу.
– Что еще следует попросить?
– Все остальное решаемо и на моем уровне...
Арчил Нугзарович пожал плечами и пододвинул телефонный аппарат внутренней связи. Номер первого заместителя начальника генштаба нашелся на столе в списке под стеклом. Разговор велся на грузинском языке, и Ицхак Леви мало что понял, точно так же, как мало что понял Арчил Нугзарович, когда слушал разговор отставного подполковника с грузинским генералом, потому что они разговаривали на иврите.
Наконец, Ицхак положил трубку на аппарат.
– И что? – сразу поинтересовался Арчил Нугзарович, потому что лицо Леви не выражало ни радости, ни недовольства, и прочитать по нему ничего было нельзя.
– Через час команда будет полностью готова. Мне дадут из тех парней, которых я сам готовил, и мы найдем взаимопонимание. Дело за вами...
– Дело не за мной, – слегка повеселел Арчил Нугзарович. – Дело сейчас за президентом России. Даст он или не даст распоряжение о сухопутном вторжении. Без этого все наши хлопоты напрасны.
– Они не напрасны. Они – превентивная мера. Как предохранитель в электронном приборе. Будет перепад напряжения, предохранитель сработает и спасет весь прибор. Точно так же и мы... Будет перепад сил, мы сработаем, и, возможно, спасем Грузию. Звучит это, я понимаю, громко, но так может произойти...
– А может и не произойти, потому что заменить человека несложно.
– Во-первых, Арчил Нугзарович, невозможно сразу войти в курс дела. Во-вторых, неизбежен психологический шок, который на какое-то время парализует российскую армию. А дальше дело армии, как моментом воспользоваться...
* * *
Поскольку обещание Ицхак получил не столько от грузинского генерала, сколько от израильского полковника, он ни секунды не сомневался, что оно будет выполнено. И через час уже сел за руль «Ленд Ровера Дефендер», а следом за ним в машину загрузилось и семь бойцов «командос» во главе со старшим лейтенантом, занявшим правое переднее сидение.
– Как настроение, Акаки? – спросил Леви у командира группы.
– Боевое, господин подполковник. Сидеть надоело. Хорошо, хоть вам понадобились...
– Тебе в группу так и не дали снайпера?
– Моего убили на границе.
– Я в курсе.
– Обещали нового, как только будет выпуск на курсе... Нам нужен сейчас снайпер?
– Обойдемся. Там, куда мы едем, есть два своих. Надеюсь, что оба живы.
В столице Грузии в этот вечер не было на улицах почти никакого автомобильного движения, да и людей на тротуарах заметно поубавилось. Весть о том, что российская авиация начала бомбардировки Грузии, облетела уже все дома. И нашлось мало желающих без дела не то что выезжать, просто выходить на улицу. Ехать можно было спокойно, и ехать быстро. Тем не менее, Ицхак Леви соблюдал все правила дорожного движения и ни разу не проскочил перекресток на иной сигнал светофора, кроме зеленого.
Город они покинули быстро. Теперь уже шоссе Тбилиси – Гори не было настолько запруженным, как раньше. Та техника, которой следовало быть занятой в операции, уже почти вся ушла в сторону линии наступления. А те небольшие части, что еще были на дороге, можно было без труда обогнать, используя хорошие ходовые качества машины.
– Я бы предпочел проселками добираться... – неуверенно сказал Акаки.
– Много времени потеряем.
– Зато останемся живы... – добавил старший лейтенант, глядя не на Ицхака, а куда-то далеко вперед.
– У тебя, должно быть, больше информации, чем у меня, – предположил отставной подполковник. – Выкладывай...
– Насколько я знаю, полчаса назад дорога была разбомблена в трех местах. Самолеты атаковали наши маршевые колонны. Дорога сильно разрушена, особенно в одном месте. Там был большой взрыв, даже высказывалось предположение, что русские применили бомбу объемного взрыва, которая все кругом выжигает. Потом только выяснили, что в колонне шли три машины с боеприпасами для танков. Взорвалась одна, сдетонировали и другие. Вместо дороги – яма...
– Я надеюсь, что мы яму сумеем преодолеть, – упрямо сказал Леви. – Я не думаю, что самолеты будут бомбить одну единственную машину, да еще с красным крестом на крыше. Мы сейчас едем как санитары. Это в нынешние времена лучшая маскировка. Правда, не во всех странах срабатывает. Тем не менее, лучше я придумать не смог ничего...
– Скоро стемнеет, на красный крест с самолета внимания не обратят. Они просто не увидят его. И накроют ракетой...
– Краска хорошая. Не будут стрелять.
Впереди показалась небольшая армейская колонна. Пропустив две встречные машины, Ицхак резко газанул, чтобы обогнать колонну до того, как приблизятся другие встречные машины. «Ленд Ровер» послушно рванул с места, стремительно набирая скорость. Это, конечно, была совсем иная машина, чем та, на которой пришлось ездить минувшим днем. Здесь обгон не составлял проблем, только следовало время хорошо просчитать. И потому километры преодолевались быстро. Но так же быстро подступала темнота. И Ицхак, вообще-то водитель опытный и аккуратный, где была возможность, гнал на пределах двигателя. Будь двигатель посильнее, он и побыстрее бы ехал. Хотя и не думалось, что российская армия начнет операция в преддверии ночи, все же хотелось добраться до основной группы как можно быстрее...
* * *
Скорость пришлось сбросить сначала из-за наступления темноты – слишком непредсказуемым было дорожное полотно, а при скорости выше восьмидесяти километров в час «Ленд Ровер Дефендер» начинал «рыскать» на выбоинах, и в эти моменты терялось сцепление с дорогой и, естественно, управление. А когда то и дело встречаются повороты, то вылететь с дороги можно без проблем даже такому опытному водителю, как Ицхак Леви, пусть даже он и проходил трижды за свою военную карьеру мастер-класс по экстремальному вождению – обязательный курс для всех сотрудников «Моссада», включая делопроизводителей. А еще через несколько километров обнаружились результаты первой бомбардировки. Была развалена одна дорожная полоса, несколько сгоревших бронетранспортеров были сброшены под откос, и догорали теперь внизу, метрах в сорока, но едкий дым доходил и доверху, хотя вполне возможно, что он осел здесь еще в то время, когда бронетранспортеры горели прямо на дороге.
